Страница 25 из 95
Астарлоа и ещё один фехтовальщик аплодируют, зажав учебные эспады подмышкой. Истер снимает маску:
— Великолепно! Жерар, друг мой, да вы ещё большая устрица, чем наш де Ветт! Вашу раковину ни одним ножом не откроешь. Господа, думаю, на сегодня занятий достаточно.
Члены клуба стали по очереди подходить и прощаться. Сначала они жали руку председателю, потом Астарлоа, затем прощались с Жераром. «Рад знакомству», «Очень впечатляюще», «Вы истинный мастер. Мало кто может устоять против господина председателя» — сыпались похвалы.
Когда все ушли, де Бижон и Астарлоа повернулись к нему:
— Превосходно, просто превосходно, господин граф! Сколько вам?
— Восемнадцать.
— Мне сложно представить, чего вы сможете достичь к тридцати, если продолжите заниматься. Приходите, прошу вас, в любое время, когда только сможете. Приходите каждый день, ведь нет предела совершенству, чёрт возьми! Будем помогать друг другу расти. Прошу, не зарывайте свой талант в поединках с посредственностями, вы достойны большего.
Жерар молчал. Для него многого стоила эта похвала из уст такого мастера. Услышанное разливалось внутри, как чудодейственный бальзам.
— Уверен, мы найдём общие интересы помимо фехтования, — с улыбкой, положа руку ему на плечо, продолжал Истер де Бижон, — Я часто устраиваю званые обеды, или балы, где собирается весь высший свет, кроме трудоголиков из министерства, не умеющих наслаждаться жизнью. Какие у меня бывают дамы, Жерар…
— Также польщён знакомством, — выпалил он первое, что пришло в голову, — В какое время вы обычно начинаете?
— Приходите завтра к одиннадцати часам. Астарлоа, я закрою окна. Проводите Жерара?
— Разумеется.
Вдвоём с де Веттом они двинулись по коридору.
— Слышал, вас приставили к дяде де Куберте, который в поте лица борется с дуэлями по всей столице.
— Да, это так, к моему большому разочарованию.
— Почему же?
— Считаю дуэль священной традицией, и мне горько видеть, как традицию эту разрушают.
— Отрадно, что мы с вами в этом единодушны…
Астарлоа молча довёл его к выходу.
— Как-нибудь продолжим разговор на эту тему, — он протянул руку, — Ещё раз, был рад знакомству.
Жерар с чувством пожал руку мастера, вышел на улицу и вдохнул полной грудью этот великолепный осенний день. Принять ванну, почитать трактат Улисса Гловацкого, выбрать, наконец, доспех, и после этого вполне возможно предаться праздности, ведь дядя велел отдыхать аж две ночи подряд. Улицы, освещённые мягким солнцем ранней осени, представали перед ним, будто игрушечные, ещё больше поднимая превосходное и так настроение. Молодая дама с зонтиком улыбнулась ему и сдержанно помахала ладошкой, отчего мать, шедшая рядом, строго посмотрела на неё. Трое молодых господ, что спешивались возле постоялого двора, проводили его взглядом: кто такой важный в фехтовальном костюме восседает в седле, так беззаботно улыбаясь?
«Вряд ли вы мне ровня, господа».
Жерар отворачивается от них и продолжает путь. Незнакомый холоп кланяется ему. В конюшне про «Бойком месте» раздавался храп. Оказывается, это его конюх, Харт, спал на сеновале, подложив покрывало, чтоб трава не исколола кожу. Памятуя, как Харт и ещё двое его слуг разделались с негодяями в лесу, де Сарвуазье не стал будить его, лишь сам ослабил седло у лошади. Конюх снимет, как проснётся.
От воспоминаний того дня хорошее его настроение отчего-то улетучилось. Не доставляло радости, что он превосходно показал себя с мастерами клинка. Всё хорошее и честное, казалось, обладает двойным дном, стоит лишь вспомнить о том утре и торчащей стреле из груди секунданта. Страх обмануться в своих ожиданиях заставляет то и дело нервничать, а мягкое осеннее солнце уже не радует.
В номере его ждала нагретая ванна. Род со своей семьёй — преданные слуги. Вот на кого всегда можно положиться. Но это открытие настроение ему не выправило. Ванна, лёгкий перекус, и Жерар вновь взялся за Гловацкого. Он уже прочитал, наверное, три четверти книги, но сегодня чтение не задалось. Молодой граф хотел чего-то, ждал, что произойдёт что-то, и, не в силах больше вгрызаться в буквы, позвал старого слугу:
— Род, собирайся, идём за доспехами.
— Сию секунду, господин граф. Марта, посмотри коричневый колет на рукавах и синюю рубаху, я ухожу.
Старик предстал перед ним, как всегда, в опрятном тёмно-синем костюме лакея, застёгнутом на все пуговицы.
— Сколько взять денег?
— Фунтов двадцать — двадцать пять, господин, горское железо нынче дорого. И ещё фунтов пять возьмите на кольчугу, да броню полегче. Может статься, пригодится.
— Так много?
— Это будет не просто доспех. Вы граф, вам положен хороший доспех. Самый лучший.
Жерар пожал плечами и взял с собой мешок золотых монет. Деньги ещё есть, да и матушка пришлёт через местный банк фунтов десять уже на следующей неделе.
— Пройдусь пешком, здесь ведь недалеко, Род?
— Соседняя улица, господин. Об одном прошу вас — когда будем обсуждать цену, торгуйтесь, пожалуйста.
— Зачем же? У нас не хватает денег?
— Денег достаточно, но торговцы здесь — все поголовно шельмецы, и с любого доспеха могут сбросить, шестую часть цены, так уж точно. Не балуйте их. Не каждый день у них берут такие дорогие латы. Это- само по себе праздник для них.
Они свернули на улицу Копья и заглянули под первую вывеску. Слуга тут же стал ходить от одного прилавка к другому, что-то щупать, постукивать по нагрудникам. Жерар, не желая стоять, как истукан, принялся прохаживаться возле прилавков, обводя разложенное ленивым взглядом. Гамбезоны, шлемы, кольчуги, полные доспехи, бригантины и даже нагрудники из толстой кожи — тут было всё. Он стал припоминать, как носить доспех. Кажется, на исподнее надевают гамбезон и после все эти составные части — нагрудник, горжет, поножи, наручи и прочее. Интересно, как в этом шевелиться?
— Полный доспех из горной руды есть? — осведомился Род у хозяина.
— Только то, что на прилавке, — равнодушно ответили ему.
— Идёмте, господин, нужно поискать у других.
Они обходили лавку за лавкой, но внимательный и взыскательный слуга без лишних разговоров уводил его всё дальше. Задержались они лишь в пятом магазине, где их встретила кольчуга, висящая на подобии манекена прямо у входа. Кольца её самую малость отдавали синевой.
— То, что нужно, — пробормотал Род себе под нос.
Вещи вокруг на вид были лучше, нежели в других лавках. Внимание слуги привлекли латы, тоже висящие на манекене, за стойкой. Они отливали синевой, как и кольчуга, вдобавок на нагруднике и наплечниках ветвился красивейший золотой узор, игравший от падающего света, а посреди груди сиял золотой меч, символ Крома, покровителя воинов.
— Чем могу помочь? — просочился сквозь прилавки усатый худой продавец в зелёном колете без рукавов и белой рубахе. Был он помоложе Рода, но что-то неуловимое роднило этих двоих. Сразу отметив, кто есть кто, усач церемонно поклонился Жерару и с некоторым достоинством занял место возле доспеха.
— Есть такие же, но поскромнее, без золотых вензелей? Размер на господина графа, — после некоторого раздумья спросил старый слуга.
Распорядитель лавки кивнул и исчез за внутренней дверью. Потом что-то загремело в подсобке, и он один за другим вынес два полных доспеха на деревянных вешалках. Не перенося их через прилавок, он пригласил обоих посетителей на осмотр.
Род постучал по первому, с чуть большей юбкой и большим количеством сегментов на руках и плечах, присел, оглядывая поножи, снял нагрудник с вешалки и посмотрел внутрь. Внимание его привлекли пряжки и кольца, на которых держались ремни:
— Обыкновенное железо, да?
— Не хватило на крепления, сделали так. Внутри не поржавеет и, в случае чего, любой кузнец поправит, у кого есть запас простой руды.
— Не поржавеет? А коль скакать неделю кряду под дождём? А коль кузнеца рядом нет? Обычное железо хоть увидишь, как развалится, а эти кольца и прозевать можно. Не пойдёт.