Отступник-1

Думая об этом, я осматривался по сторонам в поисках опасности и сдёргивал с руки второго трупа амулеты. Времени на это требуется не так много. А трофей это достаточно ценный, чтобы отказываться от него вот так, за здорово живёшь. Против этого восставал весь мой прошлый воинский опыт.

Когда прибежал на место, как раз неподалёку от «лесенки» княжича обнаружились два стражника, патрулировавших стену. Только теперь они опустились на колено и обшаривали подступы стволами карабинов. Нечего и мечтать взобраться наверх, не устранив эту угрозу. Одно хорошо, от стены до кустов вдоль дорожки шагов пятнадцать.

Вид сверху у них получается что надо, поэтому я лёг на траву и пополз по-пластунски, держась в мёртвой зоне. На то, чтобы оказаться напротив них, мне потребовалось не меньше двух минут. Стражники осматривали подступы, держа их под прицелом. В этот момент с ними связались по «Разговорнику», и один из патрульных коротко доложил обстановку. После чего что-то сказал своему товарищу. Не иначе как в парке обнаружили один из перебитых мною патрулей.

Охране великокняжеской усадьбы выдавался один «Разговорник» на пост. Я воздерживался от подобных трофеев, так как их могли выследить. Да и сделать им другую огранку не получится. Они и без того имеют минимально допустимый размер в один карат. Больше делать попросту нет смысла.

Тем временем за моей спиной шум всё нарастал. Фонарей становилось больше. Либо на стражников не хватало «Кошачьих глаз», что сомнительно. Либо привлекли всех, кого только возможно. И дружинников в том числе. Тянуть дальше становилось смертельно опасно.

Я изготовился и, поднявшись, выстрелил в первого, державшего как раз мой сектор. Стоявший на колене стражник откинулся на спину, нелепо взмахнув руками. Второму, чтобы обернуться и взять меня в прицел, понадобилось чуть больше секунды. Но я затратил и того меньше. Посылая пулю, я думал лишь об одном, чтобы тот не успел нажать на спусковой крючок. В том, что я не промажу, сомнений не было.

Повезло. Поймавший пулю упал вниз с глухим стуком, как мешок картошки. Да брякнул о камень выпавший карабин. Я размотал вновь загоревшееся полотенце и быстро затоптал огонёк, вдыхая противный запах горелой ткани и крови.

Перезаряжать револьвер некогда. Как и собирать трофеи. Есть такое выражение, «жадность порождает бедность». Конечно, жаль терять амулеты, которые не могут быть дешёвыми по определению. Но сейчас о них лучше не думать. «Бульдог» я сунул в кобуру уже на бегу.

Пальцы сразу же нашли нужный выступ. Другая рука. Нога. Я буквально взлетел на стену. И в этот момент услышал за спиной выстрел. Следом ещё один. Пули прошли совсем близко, но ни одна из них не попала, а потому и щит не пострадал. Пробежав до зубцов, я просочился между ними и, сильно оттолкнувшись, выпрыгнул наружу.

При этом отметив, что в меня стреляли и из правой башни. В этот раз вестница смерти прошла впритирку, взбив полу сюртука и ушуршав куда-то дальше. Амулет при этом не сработал. Впрочем, чему тут удивляться. Она ведь по факту не представляла для меня угрозы. Силу не обманешь.

Уже в полёте, ну или всё же планировании, я сдёрнул ружьё из-за спины и подал предохранитель вперёд, изготавливая его к бою. И тут одновременно с грохотом выстрела ощутил уже знакомый лёгкий толчок. На траекторию полёта я повлиять не мог, зато у меня получилось извернуться в воздухе, в результате второй свинцовый гостинец прошёл мимо.

Пока стражник из наружного патруля передёргивал затвор, я поймал его на прицел и выстрелил. Ружьё лягнулось изрядно. Настолько, что меня всё же слегка повело в сторону. Патрульный сложился, огласив округу страдальческим стоном. Вот так. А при попадании «Пробоя» жертва не издаёт ни звука.

Второй выстрел прошёл мимо. Я заметил, как стражник ушёл перекатом, точно сознавая, что промазал. А меня вновь повело отдачей. Как результат, я мягко опустился прямо в центр куста, промяв его тонкие ветки и оказавшись в неудобном положении. И противник решил воспользоваться этим, поднявшись в полный рост и вскидывая винтовку.

Удерживая ружьё левой рукой, правой я рванул из плечевой кобуры «бульдог» и выстрелил, практически не целясь. Выстрел служивого ушёл куда-то в молоко, а сам он рухнул как подкошенный.

Беззвучно матерясь, я вырвался из куста и побежал прочь. При этом возвращая револьвер в кобуру и перезаряжая ружье. А тем временем позади нарастал шум. Послышалось несколько выстрелов. Одна из пуль даже пролетела совсем рядом. Но понятно, что били не прицельно.

Загрохотала картечница на одной из башен. К ней присоединилась вторая, а там и третья. Здесь пустырь, вот и не стесняются особо бить вслепую. Если кого случайно грохнут… Ну что сказать. Не повезло.

Пули вокруг меня шуршали, жужжали, тупо ударяли в землю и звонко сбивали ветви. Я же, не обращая на это внимания, бежал изо всех сил и даже сверх того. Так быстро, как княжичу в своей жизни бегать ещё не приходилось. Без капли жалости к доставшемуся мне телу я выжимал из него всё, на что оно было способно.

Запас прочности у человеческого организма очень большой. И его пределы, по сути, определены нашим психологическим «больше не могу». Я тоже не исключение. Но мне проще, так как есть возможность отстраниться от тела и предоставить ему без меня страдать от чрезмерных нагрузок.

Наконец я оказался в овраге, и вероятность поймать шальную пулю сошла на нет. По узкой тропинке добежал до развилки и свернул в левый рукав. А вскоре оказался на пустыре заводской окраины. Пробежался вдоль кирпичного забора и выскочил на мощёную улицу, ведущую прямо к заводским воротам.

Там, к слову, жизнь кипит. Доменные печи не погасишь. Процесс плавки непрерывный. А потому и трудятся работяги в две смены по двенадцать часов. Русскому царству металла нужно много. Не смотри, что флот тут воздушный, и дирижабли-линкоры в сотни раз легче привычных мне морских. Далеко не только корабли нуждаются в огромном количестве стали.

Одно лишь развитие железнодорожного сообщения чего стоит. Ведь это не только рельсы, но и мосты. Огромное количество мостов большой протяжённости. Повсеместно запускаются масштабные проекты по соединению островов в единую транспортную сеть.

Выбегать на широкую улицу, заполняющуюся народом в часы начала и окончания рабочей смены, я не стал. К чему выставлять себя напоказ. На проходной ведь дежурит охрана. Причём не сторожа инвалиды, а крепкие мужики, да ещё и при оружии.