Ребенок от чудовища

– Ты – нет. А вот мой ребенок будет жить со мной. И это не обсуждается.

В моей памяти всплывает сцена, когда Артем за руку лично отвел меня на аборт. И мне бы его обязательно сделали, если бы гинеколог не оказалась маминой близкой подругой. Волков убил бы чужими руками собственного ребенка. Совершив насилие не только над маленькой жизнью внутри меня, но и надо мной в том числе.

И волна неконтролируемой ярости едва не сносит меня с ног. После всего того, что он наворотил: аборт, заставил меня сбежать из города абсолютно без ничего, не имея возможности общаться с родными и друзьями – после всего этого он смеет непрозрачно намекать, что отнимет у меня ребенка?! МОЕГО РЕБЕНКА?!

Это слишком даже для чудовища.

Моя рука взлетает в воздух до того, как мой мозг сообразит, что я творю. И в следующую секунду мою ладонь обжигает от удара по щеке Артема.

Его голова резко откидывается в сторону, а я тяжело дышу и замахиваюсь второй раз. Моя малышка чувствует мое состояние и начинает активно пинаться, но я мысленно прошу ее успокоиться и потерпеть. Нам надо, наконец, разобраться с ее «папашей».

Я вновь замахиваюсь, но Артем перехватывает мою руку, слегка сжав ее. Волков буравит меня злым и горящим взглядом, предупреждая, чтобы я не делала глупостей. Но меня уже не остановить.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что сможешь отнять у меня ребенка, Волков! Только через мой труп! И твои связи не помогут тебе. Только не в этот раз. Я – жена состоятельного мужчины, и этот ребенок – его. И будет носить его фамилию, – добиваю, гордо вскинув голову.

Но лучше бы я научилась вовремя прикусывать язык и держать его за зубами.

Потому что Артем как с цепи срывается. Он держит мой подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть ему в глаза, и буквально рычит, выплевывая каждое слово:

– Мой. Ребенок. Никогда. Не будет. Носить. Чужую. Фамилию!

– Еще как будет. А теперь отпусти меня, мне пора, – вырываюсь из его плена и разворачиваюсь.

– Не торопись, Аврора, – летит мне холодное в спину, что заставляет остановиться. – Ты остаешься со мной.

– Откуда такая самоуверенность, Волков? Сейчас при тебе нет твоих «шестерок», так что мой муж, – специально выделяю голосом последние слова и с удовольствием смотрю, как его лицо перекашивает от злости, – легко с тобой справится.

– Сейчас ты позвонишь своему другу, – намеренно не употребляет слово «муж», – и скажешь, что вы расстаетесь.

Выгибаю вопросительно бровь, молча глядя на этого психа. Артем достает телефон, что-то там ищет и протягивает его мне.

А меня начинает тошнить лишь от мимолетного взгляда, брошенного на фотографию. Инстинктивно прикрываю живот и отодвигаюсь от Артема. Как будто он намерен повторить все это со мной.

Мой жест не остается незамеченным, и Волков поясняет:

– То же самое произойдет и с твоим другом, Аврора, если ты сейчас же не бросишь его. Поэтому в твоих интересах позвонить и сказать, что вы расстаетесь. Подумай о его здоровье. Ты же не хочешь, чтобы он пострадал.

Я тяжело сглатываю и прикрываю глаза. Кулаки сжимаются сами собой. От бессилия хочется орать, колотить Артема, снова орать, как я его ненавижу, и что он сломал мне жизнь, но…

Вместо этого я достаю телефон и набираю Германа.

– Да, родная, я уже спускаюсь. Жду лифт.

– Стой, – сиплю в трубку, едва сдерживая слезы. – Не надо, Герман, не торопись.

– Что случилось?

– Мы…нам надо расстаться, – выдавливаю из себя, прикрывая глаза.

– Что? Почему?! Что случилось, Аврора?!

– Ничего. Просто так надо. Прости…И спасибо за все.

– Стой, погоди! Не бросай трубку! Это он тебя заставил, да?! Не делай этого, Аврора! Вместе мы справимся! Я найду выход!

– Прощай, Герман, – и, пожалуйста, будь счастлив, – мысленно прошу у облаков. Он достоин этого, как никто другой.

Прости, дорогой, но так надо. Для твоей же безопасности. Я не могу потерять еще и тебя.

Сразу добавляю его в черный список, чтобы мы не трепали нервы друг другу, и чтобы он, не дай Бог, не попался под гнев Артема.

– Доволен? – бросаю, пряча глаза, полные слез. Дочь отчаянно лупит меня ножками изнутри, несогласная с моим решением. Ребенок тоже не хочет жить с таким отцом. Но ничего, малышка, мама обязательно что-нибудь придумает.

– Вполне. А теперь пошли.

И я следую за Артемом на стоянку, как Иисус на голгофу. Я знаю, на что подписываюсь. Но иногда приходится проиграть бой, чтобы выиграть войну. А наша война с Артемом Волковым только начинается.

Артем помогает мне забраться на переднее сиденье автомобиля и сам пристегивает меня ремнем безопасности, проверяя, чтобы он не давил на живот. Он мимолетно касается его, и дочь тут же пинает ножкой в место прикосновения.

Артем замирает и поднимает на меня взгляд, в котором читается…безграничное удивление. И это, пожалуй, первая такая положительная эмоция от этого мужчины.

Он качает головой, как будто скидывает с себя наваждение, обходит машину и садится за руль. Но не спешит трогаться с места.

– Дай руку.

– Зачем?

– Поменьше разговоров, Аврора! Дай руку, – и требовательно протягивает ладонь.

Вкладываю в нее свою правую руку, а Артем ловким движением пальцев стягивает мое обручальное кольцо и надевает свое.

– Эй, что ты делаешь?! – не успеваю я возмутиться, как он опускает стекло и выбрасывает кольцо Германа на асфальт.

Жалобный звон отдает в ушах, обозначая, что именно сейчас моя жизнь разделяется на «до» и «после». И все, включая материальные вещи, остается в прошлом.

– Вот теперь ты точно моя жена, Аврора, – довольно заявляет Артем, резко стартуя с места и увозя меня…в ад.

Глава 7

Аврора

Прошедшая ночь оставила во мне … непонятный осадок.

Я битый час, до крика и истерик, отстаивала свое право жить отдельно от чудовища. В своей, пусть крошечной, как каморка Гарри Поттера, комнате. Даже под лестницей. И желательно подальше от спальни Артема. А лучше вообще в другой Галактике.

Но Волков непоколебим. Он с равнодушным лицом твердит одно и то же, как маленькому ребенку – мое место в этой спальне. И точка.

Хорошо, я – девочка умная, меня научили, что в некоторых ситуациях надо уметь идти на компромиссы. И я согласилась бы делить с чудовищем спальню в дневное время, но спать отдельно ночью. Да, кровать у Волкова просто королевских размеров, но меня не прельщает мысль спать с ним и делить одеяло. Больше нет.

Но Артем и тут не сдает своих позиций. Ему бесполезно что-то говорить, доказывать, объяснять. Создается впечатление, что он не понимает, что я – дочь убитого им врага. И что я определенно отомщу за смерть своего отца. Как – еще не знаю, но точно не оставлю этого ни за что!

Что ж, раз муженек не идет на уступки, значит, и я поступлю по-своему.

Я иду в ванную, чтобы принять душ и привести хаотичные мысли в порядок. А когда я выхожу, Артема в комнате уже нет. Отлично.

Успокоившись и осмотревшись, замечаю на другом конце спальни широкое кресло. Да, несмотря на его размеры, мне на моем сроке будет неудобно в нем спать, но на настоящий момент лучше так. А завтра я что-нибудь придумаю.

Довольно ухмыльнувшись, стягиваю с кровати плед, поудобнее устраиваюсь и укутываюсь, как в кокон.

– Я же сказала, муженек, – выплевываю последнее слово, как ругательство, – что мы не будем спать вместе.

Малышка толкается, словно подтверждает мои слова. Улыбаюсь, обнимая живот двумя руками, и поглаживаю, словно убаюкиваю.

– Спи, моя душа, мама ни за что не даст тебя в обиду. Все будет хорошо.

Но утро приносит свой сюрприз.

Я сладко потягиваюсь и…понимаю, что у меня ничего не болит и даже не затекло. А должно бы. И вообще я лежу, а не полусижу.

Резко распахиваю глаза и нахожу себя на этой чертовой кровати! Видимо Артем перенес меня, когда я уснула, и таки заставил спать с ним! Мерзавец! Даже легким одеяльцем накрыл, а не тяжелым пледом! Сейчас я ему все выскажу, заодно и плюну в лицо!