Сказочница

Жил Вадим со своими родителями и тремя сестрами. Раньше их было четыре, но одна замуж вышла и уехала в соседнюю деревню. Отец Вадима работал на мельнице, а мать по дому хлопотала, но сам Вадим предпочитал разгуливать по деревне и избегать своих обязанностей. К своему счастью, бегать он умел быстро и уворачивался от тяжелой отцовской руки хорошо. Вадиму не нравилось таскать тяжелые мешки, а уж тем более чистить хлев, как частенько просила мать. Ему хотелось гулять с девушками, веселиться, чтобы все его любили и почитали. Но для этого нужно было непременно совершить какой-нибудь подвиг – так считал Вадим. Не зря же все в деревне Бажена любили. Он и старикам помогал, и родителям своим успевал помощь оказывать, и добр всегда со всеми был. Но как быть добрым и учтивым, когда тебя никто ни во что не ставит? Про Вадима злые языки всегда говорили, что он слишком уж чахлый уродился.

– Что, опять по деревне скакал лишь бы отцу не помогать? – сердито спросила мать, как только её сын показался на пороге. – Никакого от тебя проку.

Женщина как раз накрывала на стол – скоро отец должен был вернуться с мельницы. Самая младшая сестра сидела на лавке и зашивала штаны отца, вторая помогала маме на стол накрывать, а вот третья, видимо, сейчас поила корову и кур в хлеву. Вадим матери ничего не ответил, а просто шмыгнул за стол в дальний угол, мечтая сейчас лишь о том, чтобы отец вернулся в хорошем настроении и даже не заметил бы сына. Мать продолжала бубнить и причитать, но очень скоро успокоилась – не было смысла ругаться на сына, потому что поведение его это никак не меняло. Мельник сегодня и правда вернулся в хорошем настроении, а когда увидел, что на ужин у них печеная картошка с мясом совсем уж обрадовался. Ужин обычно проходил спокойно, но если отец злился, то мог и выместить свою злобу на Вадима. Иногда просто словами, а в самые худшие дни мог и запустить чем-нибудь, но это только если выпьет.

– Слыхал про Бажена? – вдруг заговорила жена мельника. – Коня у ведьмы выпросил. Уехал вот в город к князю на службу поступать.

– Да, Микола уже успел мне похвастаться, – кивнул мельник и покосился на Вадима. – Жаль ему, конечно, что старший сын решил дом покинуть, но у него хотя бы второй есть, чтобы помогать.

Вадим сжался под тяжелым взглядом отца из-за кустистых седоватых бровей. Многие говорили, что серые глаза отца очень добрые, видимо только Вадиму довелось видеть в них холод и безразличие.

– Вот бы мне такого братца, как Бажен, – вздохнула старшая сестра, откинув косу на спину. – Хотя… Нет. Уж лучше Бажена женихом сделать! Правда жаль, что уехал.

– Так ты за ним езжай, – хихикнула вторая сестра. – Авось он в тебя за такой подвиг и влюбится!

– Думаешь? – старшая зарделась. – Матушка, отпустила бы меня за ним?

– Глупостей не говори, Милка, – отмахнулась женщина. – Там через лес ехать, земли дикие. Сгинешь там. Уж лучше дождись, когда Бажен вернется, чтоб родителей своих навестить.

– Или к ведьме сходи! – не унималась средняя дочь, толкнув Милку локтем в бок. – Она-то тебе по любому всё устроит!

– Опасно к ведьме ходить, – нахмурился мельник. – Кто знает, что она в следующий раз удумает? Она девкам-то редко помогает, только парням вот.

– И то верно, – закивала жена мельника. – У нас в одно время много девок сгинуло, которые от неё пытались желание получить.

– О, ну тогда пускай наш Вадимка к ней сходит, – хихикнула средняя сестра. – Может, сделает из него человека!

– Или со свету сживет, – злобно добавила Мила, не смотря в сторону старшего брата.

– Больно надо мне перед ведьмой унижаться, – буркнул Вадим, не в силах уже держать язык за зубами.

– А вот поунижался бы, правда что! – строго сказала мать. – Вдруг повезло бы? Действительно сделался бы человеком достойным.

– Для того, чтобы достойным человеком стать не обязательно к ведьме хаживать, – голос отца сталью разрезал воздух. – Для этого и самому постараться можно. Только вот тому, кто лени поддался никогда достойным человеком уже не стать, сколько бы в него эту истину не вколачивали.

Мельник уставился на Вадима, но тот прекрасно знал, что сейчас лучше держать язык за зубами как бы сильно его ни раздражала эта ситуация. Последнее, что он хотел бы сейчас делать – злить отца. Был вариант, что мельник просто успокоится и вовсе забудет о существовании Вадима, но этого не произошло.

– Раз ты сегодня снова целый день ничего не делал, помоги матери убрать со стола, – приказным тоном заявил мельник. – Пока вся посуда чистой не будет – спать не пойдешь. И воды натаскай из колодца.

Вадим лишь кивнул – работать не хотелось, но сейчас было легче согласиться. Не всегда ему удавалось увиливать от работы. В итоге закончил он с поручениями лишь тогда, когда солнце совсем село, поэтому за водой пришлось идти в темноте. Вадим мог бы отложить это до утра, но он прекрасно знал, что никогда в жизни не проснется раньше отца, а если он проспит, то мельник непременно накажет его за невыполненную работу. Меньше всего паренек хотел бы проснуться от криков, а то и от ударов.

Вадиму повезло, что сегодня ярко светила луна, иначе он вовсе бы не разглядел дорогу к колодцу. Ночью на улицу деревенские старались не выходить, особенно, когда луна так светила. Вдруг какие-то духи разгневаются? Лучше бы поберечься. Вадиму тоже было страшно, потому что вместо привычных деревенских звуков он слышал лишь стрекотание сверчков и далекий вой из леса. Может, нападение духов ему и не грозило, но голодный волк вполне мог забрести в деревню, чтобы попытать удачу в добыче пропитания. Вадим старался об этом не думать, пока закидывал ведро в колодец. Оно несколько раз ударилось о стенки, а потом плюхнулось в воду. Вадим принялся поднимать его назад, кряхтя и охая. Спустя минут пять ведро, полное воды, стояло рядом с колодцем, а Вадим дышал так, будто пробежал вокруг деревни раза три. Он тихо выругался, понимая, что второе ведро тоже нужно наполнить, а потом ещё тащить это всё к дому, который находился так далеко от колодца.

– Что же ты такой немощный? Больной что ли? – позади раздался скрипучий старческий голос.

Это было так внезапно, что Вадим вздрогнул и обернулся, спотыкаясь о ведро с водой. Оно откатилось немного в сторону, а содержимое растеклось вокруг колодца и ручейками потекло вниз со склона. Перед Вадимом же стояла скрюченная старуха, вперившись в него необычайно зелеными глазами. Одежды её были черными, зато из-под платка выбивались абсолютно белые волосы. Её худые костлявые руки сжимали небольшое пустое ведерко, а рот, полный кривых зубов, был слегка приоткрыт. Вадим дал бы ей лет сто – не меньше.

– Ну вот, теперь заново ведро наполнять, – сетовала старушка, отойдя немного в сторону, чтобы ручеек не замочил её старую обувь. – Ты бы поторопился, не одному тебе вода нужна.

Вадим не сдвинулся с места, сверля незнакомую старушку взглядом и силясь вспомнить в каком же доме она живет? Тщетно. Таких старых женщин он в этой деревне не помнил. Значит, вариант оставался только один.

– Ты ведьма? – выпалил Вадим, ухватившись за край колодца, будто боялся, что старуха сейчас попытается его туда скинуть, а то и ещё что-то похуже сделать.

Старуха прищурилась, будто бы рассердилась, но её сухие тонкие губы растянулись в усмешке.

– А похожа? – вкрадчиво спросила она.

Вадим неуверенно и испуганно кивнул прежде, чем осознал, что сделал. Но старушка рассмеялась неприятным клокочущим смехом, а потом закашлялась.

– Ты либо воду набирай, либо не мешай, – посоветовала она, обнажая кривые сгнившие зубы.

Вадим отскочил в сторону от колодца так, будто в него молния попала. Старушка снова засмеялась и подошла ближе, чтобы набрать воды. Юноша внимательно наблюдал за её действиями. И что? Она каждую ночь сюда приходит за водой? А что, если она с водой что-то сделала? Заколдовала? Ведро старушки тоже плюхнулось в воду, после чего она принялась поднимать его назад. Кряхтя и охая также, как это мгновение назад делал сам Вадим. Старушка с завидной прытью отцепила ведро и потащила его прочь от колодца вверх по холму. Может, она и не ведьма вовсе? Может, живёт где-то здесь? Может, зря Вадим её так испугался?