Тихое Болото

Прокричав эти слова, Бёрт бросился к разрыву, в котором бесследно исчез…

Часть 8 «Бессмертная честь»

Вырвавшись из сверкающего разрыва, Бёрт упал набок, перекатился несколько раз по сырой земле и резко подорвался на ноги, выхватив из пояса пистолеты. Он тут же начал осматриваться по сторонам думая, что придётся защищаться, но никого не увидел. Лишь угасающий разрыв, который через десяток секунд исчез окончательно.

Осмотревшись по сторонам, Бёрт понял, что он абсолютно в том же месте, где и был.

— Ага… а вот и «реальный мир», мать его, — выругался Бёрт, обратив внимание на крест, — ага…

Он прошёл вперёд, остановившись в нескольких метрах от креста, и поднял голову, посмотрев на живого мученика, что стонал от боли, иногда слабо двигаясь, словно предпринимал очередную попытку освободиться.

— Очень интересно получается. Только что ты был мёртв, а теперь ты уже жив. Не хочешь объясниться, сволочь? — прикрикнул Бёрт, но потом до него дошло, — твою мать, сраный Шумер!

— Ты сказал… я был мёртв? — услышал Бёрт отчетливые, внятные слова.

— Это уже не важно, — отмахнулся Бёрт, но резко поднял голову на мученика, — чё ты сказал? Ты… сказал!? Я тебя понимаю?

— Ну, если ты мне ответил, значит, понимаешь, — сказал мученик, а его голос эхом отдавался в округе.

— Хватит этих тупых шуток, — Бёрт направил один пистолет на мученика, — мне уже это нихрена не нравится! Я всё дальше от дома и это меня сильно злит! Так что давай говорить по делу и все останутся целы и невредимы! Кто ты, мать твою!?

— Значит, не сослужил я своей Богине вечную службу. Меня убьют? — спросил мученик, — скажи, как.

— Тебе прострелили башку! И всё! Три каких-то шара энергии в разные стороны разлетелись, и этот долбанный разрыв открылся, — выпалил Бёрт, но не успокаивался, — как мне вернуться домой!?

— В этом нет смысла. Если Мастера пробудились, твоего мира больше нет. Я должен быть вечным стражем, должен поддерживать покой Мастеров, чтобы они крепко и беспробудно спали. Если я погиб, значит, Мастера Ужасов снова свободны…

— Как ты поддерживаешь их покой!? Вися на кресте? — Бёрт прищурил один глаз, опустив пистолет.

— Инанна, наша Богиня, с нашей помощью усмирила самое древнее зло, которое грозило всему сущему. Она отправилась с нами в поход, где мы встретили их, Мастеров. Инанна сотворила заклятье, переместив души Мастеров в тела жрецов, которых она захоронила здесь.

Мученик посмотрел в три стороны, и Бёрт вспомнил, что эти три сгустка энергии направлялись именно туда, куда указывал мученик.

— Братья мои, что несли крест, установили его здесь, и Инанна вознесла моё тело над землёй, связав мою жизнь с заклятьем, а остальных жрецов она увела подальше, где они отдали свои жизни за то, чтобы это место никто и никогда не мог найти. С тех пор здесь всегда ночь…

Полностью выслушав мученика, Бёрт подошёл ещё ближе и попытался его рассмотреть. Кроваво-серое, изувеченное тело со следами разложения как у настоящего трупа. Впалые глазницы, отсутствие носа, вместо губ две кровавые полоски, которые едва прикрывали сгнившие зубы. На голове выцветший, стальной обод. К кресту он был прибит увесистыми, стальными гвоздями, загнутые концы которых выходили из дерева с другой стороны толстого креста.

— Ну и видок у тебя, парень, — Бёрт продрог всем телом, потерев запястьями свои плечи, — то есть, ты добровольно согласился на то, чтобы тебя прибили к кресту, и ты не мог умереть, а только мучился? — спросил он, на что мученик скупо и устало кивнул головой, — дебил.

Бёрт отвернулся, убрал пистолеты в кобуры на поясе и сделал несколько шагов вперёд. Задумчиво погладив щетину, он снова повернулся к мученику.

— Чем ты мотивировался? Вы все! Судя по всему, вас тут семеро молодцов было, которые вот так легко расстались со своей… а, ну твои братья поумнее были, их-то хотя бы грохнули, — с сарказмом высказался Бёрт.

— Мы жертвовали собой во имя нашей Богини, — с долей гордости в голосе сказал мученик.

— Так себе перспектива с учетом того, что её потом сестричка в бездне завалила, так ещё и на крюк подвесила, — Бёрт скривил губы, дёрнув плечами.

— Нет… Инанна мертва? Этого не может быть, — в голосе мученика отчетливо слышалось отчаяние.

— Да по слухам воскресла, только сестрица её гулять на Землю не пускает и всего-то, — Бёрт вспоминал то, о чём говорил Гриммер в облике Ксандры, но резко переключился на другую тему, — и да, какого хрена я тебя понимаю? Когда мы только пришли, ты нёс несусветную чушь, что и слова было не разобрать.

— Возможно, ты мог контактировать со мной. Те, в ком течёт шумерская кровь, всегда понимают друг друга, — сказал мученик. Вспомнив одну неприятную деталь про кровь, Бёрт сложил два и два.

— Ага, точно, кровь. Всё ясно. Так, а вопрос остаётся открытым, какого хрена мне вообще делать!? Если ты мне тут затираешь, что моего мира больше нет из-за каких-то трёх ублюдков, как сделать так, чтобы они обратно на боковую легли? — спросил Бёрт, увидел непонимающий взгляд мученика, и лениво закатил глаза, — как их снова усыпить!?

— Твой мир всё ещё есть. Это вопрос очень короткого времени, когда Мастера всё уничтожат. А усыпить их сможет лишь Инанна. Только она знает секрет своего заклятья, которое может усмирить столь тёмное зло, что темнее ночи.

— Как-то это дерьмо всё слишком далеко заходит и не нравится мне с каждой минутой всё больше и больше, — возмутился Бёрт, посмотрев на мученика, — какая… в жопу Инанна? Где мне её прикажешь искать? Туда, в эту грёбаную, как её там… — Бёрт задумался, почесав затылок, — в эту Сракаллу спускаться за ней? А? Может, отсюда автобус какой до твоей Инанны идёт? А то я смотрел на досуге расписание электричек и ни одна не идёт до Иркаллы!

— Разрыв, который привёл тебя сюда, был открыт из-за высвобождения энергии, даже я почувствовал это. Насколько я понял, ты явился сюда из будущего, где меня убили. Значит, следующий разрыв отправит тебя в более далекое прошлое, когда болото было не тихое…

— Высвобождение энергии? Это было, когда тебя грохнули. Тебе что, снова башку прострелить? — с сарказмом спросил Бёрт.

— Не думаю, что это будет верным решением для тебя. Сейчас болото неспокойно, кто-то пытается обойти заклинание, чтобы добраться до меня. Там… среди них есть женщина. Женщина, чьи руки запятнаны кровью тысячью невинных людей. У неё дьявольская энергетика, и её смерть высвободит энергию, которой хватит, чтобы открыть разрыв, — сказал мученик.

— Женщина? Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — задумался Бёрт, — Хельтмаххер… мне её надо найти и грохнуть?

— Её энергию надо высвободить именно здесь. В другом месте это может не принести результата, — сказал мученик и посмотрел впереди себя, — она… где-то там, среди болот.

Бёрт начал медленно идти в ту сторону, куда посмотрел мученик, думая, думая, думая…

Взвесив все за и против, поразмышляв, Бёрт понял, что выбора-то особо и нет. Инструкции, как вернуться назад нет, а есть лишь советы сомнительного товарища, распятого на кресте, как возможно, добраться… а куда добраться?

— Куда я в итоге попаду? — спросил Бёрт, повернувшись к мученику.

— Туда, где всё началось, — уставшим голосом сказал мученик.

Едва ли не схватившись за голову, Бёрт принял эту информацию и снова развернулся, устремившись вперёд, как снова услышал голос мученика.

— Почему ты игнорируешь своего спутника?

Услышав эти слова, Бёрт в конец опешил, обернувшись на мученика.

— Какого ещё в жопу спутника? Если ты видишь кого-то ещё кроме меня, это значит, что не у меня беды с башкой, — Бёрт достал один пистолет, постучав дулом себе в затылок, — вовсе не у меня.

Убрав пистолет обратно в кобуру, Бёрт пошёл в сторону болота. Нервно постучав по карманам штанов, Бёрт нащупал в них пачку сигарет, откуда достал одну, закурив. В своём роде, это принесло некоторое облегчение. Глубоко затягиваясь, он шёл вперёд.