Тварь

— Он уже… — я не успела договорить. Раздался выстрел и Фая уронил голову, получив пулю в лоб. Я повернулась к дочери, выстрелившей в вайра, и зло прошипела:

— Я же сказала, он нужен мне живым!

— Хватит пустой болтовни, мама! Этот ублюдок унижал тебя! Он называл тебя тварью. Хотя это они — твари! Они истребляли нас!

— А мы истребили их! — перешла на срывающийся крик я, — так что мы такие же твари, как и вайры! Мы ничем от них не отличаемся.

Я повернулась и собралась идти к лайру.

— Идём, — позвала я дочь, — пора отсюда выбираться.

— Я останусь здесь. Нужно спасти как можно больше людей от этих тварей.

— Вот этим я как раз и собираюсь заняться. Но только после того, как отвезу тебя в убежище.

— Да пошла ты, мама! — резко выплюнула Мила, развернулась и двинулась в сторону центра.

Какой же у неё ужасный характер. Я вздохнула горько, незаметно приблизилась к дочери и вырубила её одним движением руки. Подхватив Милаславу на руки, я быстро добралась до лайра, посадила её в пассажирское сиденье и взлетела.

— Саша, — отозвалась Эн, — в городе Кати нет.

— Хорошо, — отозвалась я, — возможно она улетела в командировку. Но тогда найти Кэт будет тяжело. Летим в Лецк, Эн. Сделай лайр максимально невидимым для внешней среды.

— Принято.

Когда лайр поднялся над землёй на десять километров, я поняла масштабы происходящего. Вспышки, а за ними ударные волны были видны везде: на западе, на севере, на юге, на востоке. Похоже, вайры, действительно, собрались истребить людей до последнего человека. И вне всякого сомнения, вайрами руководит Ниарит. Сердце снова сжалось от страха. Сознание трепетало и поскуливало от понимания, что никто не спасётся. А моя вторая половина души ликовала. Она нашёптывала мне: "Наконец-то ты получишь то, что заслужила, тварь. И не думай, что потом тебе станет легче. Ты будешь мучиться даже в аду."

Я печально улыбнулась и посмотрела на дочку, единственное оставшееся доказательство моей любви, которая так и не успела набрать полный цвет. Я скучала по Кайране. По его золотисто-льдистым глазам. По его неуверенным прикосновениям. По его нежной улыбке. Я так мало времени провела с этим удивительным мужчиной, но эти дни впечатались в мою память навсегда. Каждое его слово, каждое движение, каждый взгляд я помню, как сейчас. И чем больше времени утекало, тем сильнее становилась моя любовь, и тем невыносимее тоска. Я пыталась бороться, но что бы не предпринимала, всё равно проигрывала. Из-за этого страдала не только я, но и Мила. Я делала всё возможное, чтобы дочь не чувствовала моего бессилия, я дарила ей свою нерастраченную любовь полностью, без остатка. Но ей было мало. Как бы хорошо Марк не относился к Милаславе, он не настоящий её отец. И появлялся он у нас в доме слишком редко. А признание Марка в том, что он не биологический отец Милы, окончательно убило в дочке веру в меня. И я ничего не смогла сделать. Я окончательно проиграла в борьбе за любовь Милы. Я так и не решилась рассказать ей о том, что произошло шестнадцать лет назад. Потому что я — жалкая трусиха.

На востоке затеплился рассвет, и когда лайр подлетел к Лецку, солнце уже вовсю сияло на небосклоне. Миласлава всё ещё спала, а я с удивлением обнаружила, что город живёт своей обычной жизнью. По улицам ездили автомобили, люди спешили по своим делам, дети весело играли на детских площадках. Неожиданно раздался звук входящего звонка и Эн сообщила:

— Зашифрованный звонок по внутренней сети. Вывести на экран?

— Да, — удивлённо ответила я, давно уже позабыв об этом виде связи.

На экране появился уже почти седой Марк. Он находился в одном из военных лайров, полностью экипированный, а за ним можно было увидеть с десяток солдат.

— Саша, — взволнованно затараторил он, — ты жива. Я думал, что не успею. Где ты?

— Подлетаю к Лецку, Марк. Я летала в столицу за Милой и ликвидировала троих вайров. Что ты знаешь?

— С Милой всё в порядке?

— Да. Она спит.

— Хорошо.

Марк замолчал, оглянулся на солдат и тяжело выдохнул.

— Всё плохо, Саш. Везде. По всему миру. Вайры нанесли удары по всем крупным и небольшим поселениям людей почти одновременно. От домов практически ничего не осталось, люди погибли мгновенно, а тех, что остались в живых, вайры уничтожают собственноручно. И уничтожают они их очень жестоко, мучая и максимально растягивая их последние минуты жизни. Я находился в этот момент на секретном военном объекте и только поэтому ещё жив.

— Странно, — перебила тираду Марка я, — если вайры разрушили все города, то почему Лецк живёт своей обычной жизнью?

— Вот это-то меня и насторожило. Когда я это обнаружил, я был очень удивлён. Либо вайры ошиблись, что маловероятно, либо они знают, кто принёс смерть их народу.

— Они решили оставить меня на десерт, — грустно улыбнувшись, сделала вывод я, — они знают, Марк. В столице я говорила со знакомым вайром. И перед смертью он сказал, что Ниарит Лайонай придёт за мной.

— Так наследник жив. Хреново, но нужно что-то делать. Я с отрядом из пятидесяти солдат буду в Лецке через пятнадцать минут. Не покидай лайр, тем более не выходи на улицу. Я прилечу и заберу вас.

— Мне нужно забрать детей и отца из бункера, Марк. Без них я никуда не полечу.

— Это опасно. Дождись сначала меня. Или скажи координаты бункера, я сам их заберу.

Я откинулась на спинку кресла и посмотрела на радар. В радиусе ста километров от города вайров не было, в небе тоже было чисто, только три лайра Марка подлетали к городу. У меня почти не было оружия, все мои запасы были спрятаны в бункере. Но вайров рядом нет, я бы и сама могла забрать родных. С другой стороны, я одна и без оружия, а у Марка пятьдесят вооруженных до зубов солдат. Если что-то пойдёт не так, то у них будет больше шансов отбиться. Знать бы ещё наверняка, сколько вайров сейчас на планете.

— Хорошо, Марк. Пересылаю координаты.

— Принял. Я свяжусь с тобой, когда заберу семью.

— Жду.

Марк отключился, а я закрыла глаза. Минут через семь — десять они будут на месте. Нужно предупредить Глеба. После непродолжительного звонка Глеб ответил.

— Саша, — обрадовался мужчина, — всё хорошо?

— Да, Глеб. Как дети? Папа?

— Спят ещё. Мы с твоим отцом смогли уложить их только пару часов назад.

— Неугомонные, — засмеялась я, — все в мать. Глеб, к вам сейчас прилетит Марк. Выполняй его указания, он вывезет вас в безопасное место.

— Что случилось, Саш? — в глазах Глеба отчетливо было видно беспокойство. И я решила сказать ему всё, как есть.

— Вайры, Глеб. Они вернулись. Вернулись, чтобы стереть нас с лица земли.

— Но как? — ошеломлённо спросил он, — столько лет прошло!

— Они готовились. Выжидали. И пришли, когда у людей наладилась жизнь.

— И что теперь будет?

— Хотела бы я знать.

Я услышала отчётливый звук выстрелов и обеспокоенно спросила:

— Что там, Глеб?

— Сейчас проверю.

Мужчина поднялся и вышел из видимости камеры. А я кинула быстрый взгляд на радар и не поверила своим глазам — там, где находился бункер, яркой красной точкой светилась фигура вайра. Я услышала крики, скрежет, перестрелку, плач ребёнка и отборный отцовский мат. А через минуту всё стихло. Я прильнула к экрану в надежде увидеть хоть что-то и просидела так пару долгих минут.

— Глеб? — неуверенно позвала, услышав лёгкие шаги с другой стороны экрана, — Глеб, ты тут?

— Глеба нет, — раздался до ужаса знакомый голос, — и больше никогда не будет.

Я судорожно вздохнула и с замиранием сердца следила, как отодвигается стул и перед экраном садится Ниарит, держа на руках пятилетнюю Настёну, младшую дочь сестры.

— Са-Ша, — протянул улыбающийся в тридцать два острых зуба Ниарит, — ты изменилась.

Он внимательно разглядывал меня, останавливаясь на моих волосах, собранных в конский хвост, на груди, на шее, на лице, изучив каждую морщинку и заглянув в глаза, слишком глубоко. Так глубоко, что мне захотелось разрыдаться от чувства собственной вины. Я не выдержала и на мгновение отвела взгляд. Да, я изменилась, всё-таки годы берут своё. А вот Ниарит остался таким же, будто для него не прошло шестнадцать лет. Только глаза стали злыми, и в них читалось глубокое чувство ненависти и отвращения. А ещё жажда мести. Он хочет убить меня и не собирается это скрывать. И печать рода. Её мерзкие щупальца плотно покрыли ладони и пальцы вайра и подобрались к лицу, расположившись на щеках и висках, а, значит, Ниру осталось недолго.