Тварь

— Ты должна находиться за левым плечом невесты во время ритуала, девочка. И не покидать её до окончания поздравлений.

Я едва заметно кивнула и встала слева от лорнессы. Заиграла мягкая музыка, вайры смолкли, а фонарики-светлячки устремились к подиуму, где стояли жених с невестой, их родители и вайр в бежевых одеждах. Над нашими головами стало очень светло, а гипостиль погрузился во тьму, которая изредка освещалась вспышками молний — к Койру приближалась гроза.

Я не прислушивалась к словам священника, нараспев произносящего какие-то молитвы. Не смотрела на невесту и жениха. Не обращала внимания, как проходит свадебный ритуал. Я слушала красивую музыку и считала вспышки молний, слишком часто озарявших морской горизонт. Когда зал взорвался радостными криками, я насчитала триста сорок восемь вспышек, а потом в гипостиле стало ярко как днём. В центре подиума как по волшебству, появились два белокаменных трона, куда и проследовали молодожёны. Я скрылась за троном теперь уже не лорнессы, а сойли Изалай и начала наблюдать за гостями. Часа два ушло у вайров на поздравления, восхваления и пожелания всяческих благ новоиспечённым супругам, причём на подиум никто не поднимался — вайры пытались как можно дальше держаться от Изалай, чтобы не запятнать чистоту её девичьей энергии. Я глупо хихикнула, потому что эта вайрийская традиция казалась мне смешной, но чужая раса — потёмки, особенно раса тварей. Я умирала от скуки, и Изалай, видя мои страдания, периодически брала меня за руку и сжимала, подбадривая. Легче мне от этого не становилось, но радостная улыбка вайрини поднимала мой дух — она была по-настоящему счастлива. И Ниари. Он тоже был счастлив, постоянно улыбался и не отрывал влюблённого взгляда от своей жены. Интересно, когда Ниари успел поменять своё мнение об Изалай, ведь и в российских лесах, и на церемонии совершеннолетия, и в Канаде он постоянно говорил, что мать навязывает ему женщину, которую он не хочет и не желает видеть рядом с собой. Мне вспомнился день перед отлётом в Канаду, тогда я впервые увидела Изалай и искренне её возненавидела, повесив ярлык двуликой змеи. В чём кардинально ошиблась. Может, и Ниари это понял, немного пообщавшись с девушкой, ведь тогда в беседке они выглядели счастливыми, когда разговаривали друг с другом.

Когда начались танцы, я, наконец, облегчённо выдохнула и с чувством выполненного долга покинула супружескую пару.

У вайров были танцы, а у меня был ровай. Именно он не давал пасть мне духом и поддерживал настроение, и я серьёзно начала задумываться над тем, как бы не спиться с такой жизнью. Гости, кстати, тоже не отставали, и пили чересчур хорошо. К полуночи все без исключения вайры и вайрини были настолько счастливы и пьяны, что даже я среди них казалась трезвой, как стёклышко. Я удивлённо смотрела по сторонам и диву давалась, как в них лезет столько алкоголя. А вот к появлению сойлари Сиодай я готова не была и вздрогнула, когда она больно схватила меня за плечо и развернула к себе.

— В полночь супруги Лайонай поднимутся в свои комнаты, — зашипела она мне в ухо, а я почувствовала едва уловимый запах алкоголя и внимательно посмотрела на Сиодай — вайрини была пьяна, и я решила лишний раз её не злить, а спокойно выслушать и согласиться со всем, что она мне скажет, жить мне всё ещё хотелось. — Ты пойдёшь за ними, поможешь снять одежды, встанешь слева от кровати и дождёшься окончания брачной церемонии. Убедившись, что брак подтверждён, ты вернёшься в гипостиль, поднимешься на подиум и скажешь: "Свадебная церемония окончена. Блага сойлу Ниариту и сойли Изалай Лайонай". Ты поняла меня, человечка?

Я кивнула, но на свой страх и риск решила уточнить:

— По-русски?

— Грязная человечка, — прошипела озлобленная сойлари и повторила ритуальные слова на вайри, — запомнила?

Я кивнула, Сиодай отпустила моё плечо, с силой толкнула и ушла. В этой ритуальной фразе не было слов, которые бы я не знала, поэтому произнести её на вайри не составит особого труда, к тому же я настолько привыкла слышать вайрийскую речь параллельно переводчику, что уже почти не нуждалась в нём.

Время неумолимо двигалось к полуночи, я вернулась на подиум, подошла к Изалай и тихонько шепнула:

— Сойли, пора.

Девушка кивнула и посмотрела на супруга. Нир улыбнулся и повёл девушку к выходу. "Вау, — подумала я, — они уже понимают друг друга с полувзгляда."

Вайры расступались перед супругами, кто-то затянул грустную песню, которую тут же подхватил весь гипостиль, а я чувствовала себя третьим лишним на чужом празднике жизни, мазохисткой, истязающей себя по своей же воле.

Ниари и Изалай не говорили, они молча дошли до своих комнат, молча вошли в спальню и остановились друг напротив друга, уперев глаза в пол. Я уж было хотела спросить: "И чего ждём?", но потом вспомнила, что именно я должна их раздеть и тяжко вздохнула, пробурчав себе поднос: "Что за бред".

Сначала я сняла одежду с Ниари, изрядно потрепав себе нервы. С Изалай было проще, и когда на пол легла нижняя юбка — последний аксессуар одежды сойли, Изалай вдруг схватила меня за руку и посмотрела глазами, полными слёз. Я печально улыбнулась — это мне надо плакать, сойли, это я сейчас увижу, как вайр, к которому я всё ещё испытываю чувства, на моих глазах будет трахать другую.

— Всё будет хорошо, — прошептала я, скорее, успокаивая себя, а не Изалай, — рядом с тобой любимый супруг, доверься ему, он знает, что делать.

Я стёрла со щёк девушки слёзы, взяла лицо вайрини в руки и со всей нежностью, на которую сейчас была способна, поцеловала в лоб. Изалай улыбнулась, а я отошла и встала слева от кровати.

У меня было много вариантов, чтобы не видеть того, что происходило на супружеском ложе, например, закрыть глаза, отвернуться и заткнуть уши или просто смотреть перед собой, но я как истинная мазохистка, ловила каждое движение, каждый жест, каждый вздох двух прекрасных тел. Ниари был нежен и чрезвычайно осторожен, он выцеловывал каждый миллиметр тела своей жены, дразнил языком аккуратные розовые соски, пальцами ласкал девушку между ног и когда услышал первый стон, сорвавшийся с губ Изалай, довольно улыбнулся. А сойли прислушалась к моим словам и полностью отдалась во власть своего супруга. Она позволяла трогать себя там, где не каждая вайрини позволит, но вряд ли Изалай когда-нибудь об этом узнает — вайрийские женщины не обсуждают друг с другом свою интимную жизнь.

— Дотронься до меня, — услышала я и увидела, как Ниари тянет маленькую ладошку Изалай к своему паху. Девушка приподнялась на локтях и осторожно прикоснулась к шелковистой головке члена вайра. А я неосознанно вспомнила бархатистость кожи его члена и опустила взгляд. Ниарит застонал от наслаждения, сжал пальцы вайрини и провёл ими по члену вниз, повторил движение раз, ещё раз и зарычал. Изалай испугалась и шёпотом спросила:

— Тебе больно, Ниари?

— Нет, Иза, — ответил, улыбнувшись, сойл, — мне хорошо.

Я гаденько ухмыльнулась, ощутив дежавю и вспомнив нашу первую ночь с Ниром.

Девушка нежно улыбнулась супругу и уже сама провела рукой по члену вайра. Ниари не выдержал и прильнул губами к губам Изалай. А вот здесь мне вдруг стало по-настоящему больно, потому что вайры не целуются. Все. Потому что не знают, что так можно. А вот Нир знает, ведь именно я показала ему, что такое поцелуи и как они приятны. Я всё-таки отвернулась, не в силах смотреть на происходящее, а потом и вовсе зажмурилась, сквозь шум в ушах и бешеный стук своего собственного сердца слыша стоны Изалай и ласковый шёпот Ниарита. Не знаю, сколько это продолжалось, потому что разум мой словно по щелчку пальцев просто отключился от реальности. Я плакала — беззвучно, боясь потревожить счастливых супругов, и думала о том, какого чёрта я вообще здесь делаю и терплю это унижение. Ради чего? Ради иллюзорной надежды на свободу? Так свободы не будет, пока по Земле ходят вайры. И жизни нормальной тоже не будет — что это за жизнь, когда каждую минуту ты живёшь в страхе, что тебя выследят и убьют.