В ожидании полета

Николай обнаружил себя на пороге общежития, где жила Марина. Он был высоким молодым человеком и, в отличии от пижонства Константина, с его вечно расстегнутым пиджаком на пяти пуговицах, и кедами, носил правоверный пиджак с двумя пуговицами и официально-парадные туфли. Он был довольно симпатичен, но смотря на них с Константином всякий легко улавливал различие между ними – Константин в свои двадцать семь лет сохранил дерзновенно-легкую внешность юноши, благодаря которой его легко можно было принять за двадцатилетнего. Николай в свои двадцать восемь соответствовал возрасту и выглядел куда более зрелым и состоявшимся.

Николай распахнул двери общежития. Конечно, странно, когда преподаватель приходит сюда, но что уж поделать. Странность, косинус – тангенс. Недостаточные поля. Слишком правильный, чтобы понять. Гипотеза больного, задыхающегося Римана. О, здесь ты все найдешь, мой милый друг. X, Y, Z. Но есть и другие! Те, что появились не из пространства, но из времени, в котором плавало крайне необычное сознание. Но Николай… При равенстве углов у основания, противоположные стороны равны друг другу. И в этом его проблема и его суть. Он зашел. Так и есть – консьержка. Она посмотрела на него с тупым безразличием – дескать, ну и что вам здесь нужно, мне-то все равно, но все же. Ее лицо было совершенно пустым. Николай смотрел на ее безбрежно-безразличное лицо и думал, что скрывается за ним. Казалось, будь у него палочка с двумя флажками по краям – он мог бы всунуть ее ей в ухо, вытащить, и флажки повисли бы по обеим сторонам ее головы. Но у него не было такой палочки, да и пустые предметы нет-нет, а возникают против манипуляций с ними. Так что Николай просто показал свое преподавательское удостоверение и сказал куда ему нужно. Опрометчиво? Возможно. Но всегда можно найти объяснение. В этом суть нашего отношения к миру – объяснение есть всегда. Так или иначе. И сей вопрос, что напевали Shirelles – о, будешь ли любить ты меня завтра?

А в ответ на это счисления и статистическая вероятность. Но ведь не бывает на самом деле вероятностей! И все что есть у нас это «0» и «1».

Николай зашел в лифт. А их чистят – подумал он – в лифте смачно пахло какой-то дезинфекцией или просто разведенным порошком.

Он подошел к двери Марины и, конечно, ее соседки, но та ведь сейчас на занятиях и пробудет там еще некоторое время, как и Костя, отправившийся читать вторую из вводных лекций второму курсу культурологов – так ли сильно мы продвинулись в сравнении с пятнадцатым веком? Эта соседка…Катя, как-то насмешливо смотрела на него. Тут что-то кроется. Опасность!

Синус

Косинус

Тангенс

Выверенность. Разгадки, которые кроются уже в самих загадках. И зрители этого шоу – они всегда как будто не при чем.

Чем определяется сознание естественника, построенное на усвоении математически-символического знания?

Дифференциальные исчисления.

Алгибраизация геометрии.

Николай еще раз постучал.

Ферма, Пуанкаре, Дюгем, Карнап, Тарский. Логика. Анализ. Неумолимая последовательность простых чисел. Все становится понятно заранее.

Все одно и то же и кружит по кругу.

Николай стучал долго. Зачем? Кто знает? Она просто ушла гулять. Логичное поведение. О, юмореска над философами, лезущими в естественные и математические науки. Хотя может так и надо. Он обидел ее. Насколько это серьезно? Так серьезно, что не изменить? Но разве не все в этой жизни плавающие противоположности и разве не все можно изменить? Нет, это так серьезно, что самому обидчику становится тошно. А почему? Потому что изменить можно…но только в жизни. Щелчок, загорается красная лампочка. Вот оно – основание морали. Без свершения зла, нет и морали. Закон. И никаких обезьян в вольере фламандского весельчака. Легко всегда поступать правильно. Страшно стыдиться своего зла и стремиться его исправить. Без трагедии нет красоты. Николай стучал и стучал. Стук, стук, стук, постук и пастух, потерявший свою отару, прибавьте пару, пару, пару. Легче верблюду войти в игольное ушко, чем обидчику (то есть по-настоящему обидчику) найти прощения. Подлинного прощения. Не жалкого примирения, где обиды копятся и готовы всплыть вновь при каждом недоразумение. Николай стучал до тех пор, пока не распахнулись двери лифта, и не пришла соседка Марины. Стыдно, хоть бы посмотрела, как на дерьма кусок, но она была спокойна:

– Я сейчас открою, поговорите.

Все понятно изначально. Царь, жаждущий изобличенья, и изобличающий самого себя. Рок. Долгая дорога впереди. Жертва. Двери открываются, и зрители подскакивают со своих мест. Они словно древние греки, собравшиеся в театре – все знают почему боги наслали проклятье на Фивы и лишь один Эдип ищет истину, ищет, чтобы к ужасу своему, ее найти.

4. Полина[4]

Встречи, запечатленные на небесах. На небесах и в Авлиде. Полина потерла пальцем по поверхности парты. Гладкость синтеза и рыхлость анализа. В конечном счете должно ли все идти к великой цели? Очки на носике. Дужка, как прищепка. Она сидела на первом ряду и не думала отвлекаться, ведь заметив это Константин Евгеньевич мог бы саркастически прокомментировать данный факт. Такой уж он был. Но она знала, что даже случись это – он это не со зла, просто такой у него характер – язвительный, маскирующий за этим доброту. Представление, что составляется в нас, проистекает из индивидуальных впечатлений. Истовый богохульник. Константин Евгеньевич как-то говорил, что Библию он порвал. Но доброта ее прощала его. Хоть он этого и не просил. Впечатления… перед их первой лентой, видела она как он зачарованно посмотрел на эффектную, рыжеволосую первокурсницу, что выходила из кабинета. Да и не только он. Видела она что также, на нее посмотрела бледная, черноволосая девочка. Все решает красота? Мир спасает? Или мир обрекает? Разные эпохи – разные ответы. Метаморфозы времени. Время. Полина записала очередную порцию информации в красиво оформленную тетрадь. Огляделась по сторонам. Да, конечно, Сергей сразу отвел глаза. Стеклышки глаз, а за ними? В каждой паре – надежда мира. Ее одногруппник, который еще с прошлого года положил на нее глаз. Могло бы и надоесть уже надеяться, за целый год. Время. Но вот настал второй курс, а он все также питает надежды, надо признать, весьма туманные. Полина не стремилась к отношениям. Это вовсе не характеризовало ее как натуру холодную и отстраненную. Время. Когда-то они у нее были, но оставили только привкус горечи и неопределенное состояние надежды на что-то лучшее. Те времена, когда она была глупой старшеклассницей и это разочарование разбитого сердца. Слишком романтична для этого карнавального мира. Да и этот вечный страх перед мужским полом…помнит она, как в сумерках, после школы, некий мужчина вцепился в ручку ее рюкзака, и она лишь чудом смогла сбежать. Что он хотел? Страшно думать. Маленькая девочка, одна, в темноте и фонарь подмигивает чадно. А та ее любовь? Там-то она знала, она – такая несовременная. Время. Ей нужно было большее, а авансы раздавать она не желала. К слову, Константин Евгеньевич ей нравился, но скорее просто как человек, да и вообще она считала, что встречаться с преподавателем это крайне нелепо. И в мыслях нет! Нелепо и глупо для девушки правильной и честной. Она не была вздорна, капризна и порой милосердие волной захватывало ее. К страждущим, путникам усталым, искалеченным мечтам. Она умела быть справедливой и умела прощать. Редкое умение в наши дни. Она шла по этой жизни с тяжелой убежденностью в своей неправильности. Но была куда правильнее многих. Хотя возможно, это и делало ее неправильной. Умение помочь человеку, дать ему поведать о грузе собственной души, простить ему даже не во второй и не в третий раз. В длинных, темных канцеляриях, где раздаются приказания относительно всего в нашей жизни, явно произошла ошибка, когда формировалась душа Полины. Сергей… он вовсе не был ей неприятен, скорее она боялась самой себя, боялась обмануться и вновь остаться ни с чем. Ей очень хотелось быть сильной, ей хотелось, чтобы чувства ее могли сделать кого-то счастливым. Но страх перед тем, что в этом мире это никому не нужно, останавливал ее.

4

Музыкальная тема данного эпизода песня Billy Joel – «Uptown Girl»