Страница 39 из 60
ГОЛУБЯТНЯ: Quod licet
Автор: Сергей Голубицкий
Конкурс культурповидлианских аллюзий, объявленный в «Стойкости не бреющих бороды», прошел на славу. Четверо читателей прислали блестящие и исчерпывающие толкования шершавых мест текста, беременных тайным смыслом, порадовав старого Голубятника не только своей эрудицией, но и подспудным подтверждением известной статистики о проценте населения планеты, избавленного от недуга дислексии.
Перед походом в софтверную прачечную позволю себе несколько комментариев на злободневную тему: фильм так называемого «британского комика о Казахстане», по которому истекает слюной Пиндустан и вся россиянская либеральная тусовка. Первые — голосуют кошельком, устраивая прокату фильма аншлаги (высшее место в списке: 68 млн. долларов за десять недель), последняя — оскорблена в лучших чувствах запретом на прокат в России «Борат: изучение американской культуры на благо славного народа Казахстана». Бьет в набат «Эхо Москвы»: «Судьба американской комедии о вымышленном казахском журналисте в России по-прежнему остается неясной. Сегодня появились сообщения, что создатели картины будут обжаловать запрет на показ в нашей стране».
Культуролог «Радио Свобода» Борис Парамонов «Бората» слегка пожурил, но под конец оправдал в высоком философском смысле: «Это фильм дурного вкуса, в нем чувствуется эстетика и этика — да, этика — четвертого канала британского телевидения, на котором и взошла звезда Саши Барона Коэна». Тем не менее: «Художественный прием идет от Вольтера и Монтескье: дать картину цивилизованной страны глазами дикаря. И еще одна традиция чувствуется, причем не такая уж давняя, — конечно, Швейк. Прием Швейка — провокационная придурковатость». Хотя, конечно, не фонтан: «Фильм не очень высокой пробы. Юмор его груб и почти всегда безвкусен. Но, как известно, широкой публике много и не надо. Повторяю, на мой взгляд, успех фильма связан прежде всего с насмешкой над осточертевшими нормами политкорректности. Смех в зале — по существу, полузапретный смех».
Будучи воспитанным в академических традициях, не позволяющих брызгать слюной авторитетного мнения без прямого знакомства с первоисточником, в воскресенье я «Бората» скачал на бит-торренте и посмотрел. Первый порыв: вознести руки к небу и вослед известному киноведу Андрею Плахову возмутиться отказом фильму в российском прокате. Иными словами, мне показалось, что преступно скрывать от зрителей это зрелище, поскольку по силе саморазоблачения оно зашкаливает все ранее мною видимое и слышимое.
«Борат» — это феноменальное проявление расистского высокомерия, с которым просто обязаны познакомиться все мыслящие люди. Особенно ценно, что копии, доступные сейчас в Интернете, представляют собой «экранки» из американских кинотеатров, поэтому ржание в зале в тот или иной момент фильма тоже наполнено культурологическим смыслом. Например, сразу становится очевидно, что «широкая публика» за океаном совершенно не улавливает главного пафоса «Бората», ибо веселится исключительно на фекально-гомосексуальном уровне.
То, что юморист по имени Саша Барон Коган эксплуатирует единственно доступную его пониманию парадигму — пуканье, какашки, рыгание, блевание и богатейший веер вариаций на тему скотоложства и мужеложства — совершенно не удивляет, поскольку эта «эстетика» занимает доминантное положение в западной цивилизации с момента покорения Голливуда нью-йоркским десантом. Эксцессы веселящего пуканья давно цветут пышным цветом на американском MTV, британском «четвертом» и так далее, поэтому задерживаться на них нет смысла. По ходу дела: в европейской традиции к этой «эстетике» имеет отношение уж скорее Рабле, чем Вольтер и Гашек.
Совсем иной коленкор — национальная составляющая «Бората», которая акцентирована на порядок выше, чем составляющая «эстетическая». Здесь-то у меня и возникли основные проблемы. Теоретически фильм, в котором нагло и неприкрыто оскорбляются несчастные румынские крестьяне, выдаваемые за «казахов» (как вам эпизод: «Борат» целует взасос румынскую девушку-статистку, явно не догадывающуюся о смысле происходящего, а затем выдает такой комментарий за кадром: «Это моя сестра! Она четвертая самая лучшая проститутка во всем Казахстане!»), может иметь под собой некое онтологическое право на существование, если бы не один важный нюанс: национальная принадлежность самого Саши Барона Когана. Поясню, в чем суть.
Полтора часа на экране выводится нескончаемая череда национальных дегенеративных типов — лицемерные и тупые белые американцы-христиане, дикие и тупые кретины казахи в исполнении немытых и тупых румын, наконец, тупые садисты англичане, мучающие на охоте зверушек, — причем вся эта вакханалия исполняется человеком, прячущимся за метровой броней собственной неприкасаемости: на мой взгляд, запредельная вершина низости и подлости! Саша Барон Коган измывается над людьми, зная, что ему никто не посмеет дать адекватный ответ, поскольку жупел «антисемитизма» в западном мире считается сегодня самым страшным проклятием, лишающим карьеры, репутации и низводящим до состояния социального шудры. Не случайно во ВСЕХ прочитанных и услышанных мною комментариях Саша Барон Коган стыдливо именуется не иначе, как «британским комиком». Попробовал бы кто-нибудь написать «еврейский комик облил дерьмом с головы до ног румын, казахов и англосаксов». Quod licet Jovi, non licet bovi (Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, лат.).
В подобном контексте будет очень забавно понаблюдать за судьбой коллективного судебного иска, поданного жителями румынской деревни Глод на создателей фильма за произведенные над ними оскорбления и надругательства. Деталями съемок «Бората» поделилась Daily Mail: «Кинематографисты загоняли скот в дома местных жителей, заставляли детей позировать с оружием, а местному инвалиду приставляли к обрубку потерянной им в результате несчастного случая руки резиновую секс-игрушку. В момент съемок тот не знал, что за предмет ему предложили использовать в качестве протеза. Ни один из добровольных актеров не осознавал, что они изображают жителей выдуманного Коэном Казахстана, где процветает сексуальное насилие, проституция и антисемитизм, а национальным напитком является лошадиная моча».