Страница 89 из 92
В военное время или в экстренной ситуации, конечно же, этот риск считается приемлемым, но у меня как раз военное время и экстренная ситуация.
— Один всего? — разочарованно спросил я. — Нужны ещё.
— Чего ты хочешь? — спросил Точилин, бывший майор.
— Мне нужно избавиться от всей своей крови и перелить новую, — объяснил я. — Если сделать это, то есть шанс, что я не подохну.
— Шанс, что ты не подохнешь? — зацепилась Валентина Горенко, бывший старлей.
— Ага, — кивнул я. — Только шанс. Поэтому мне нужно срочное переливание. Савушкин, сколько готов пожертвовать крови и что хочешь взамен?
— А сколько безопасно? — сразу же спросил Савушкин. — И зачем что-то взамен?
— Про безопасность — это ты спросил у правильного человека, — усмехнулся я. — Я ведь не заинтересован выжать у тебя максимум, ради собственного выживания, ведь так? Если я скажу два литра — ты ведь сразу мне поверишь?
— Сам говоришь, что у тебя нет времени, а паясничаешь, — недовольно произнёс Степан Савушкин.
— Максимально безопасная — восемьсот миллилитров, — решил я, что да, не время для моих тупых приколов. — Дальше начинаются последствия для донора. Но этого мало. Нужны ещё. Скучной! Иди и притарань мне реактивы и доску! Они в ящике, помеченном буквой «Х», на третьей по счёту телеге!
Теперь надо удостовериться, что Савушкин ничего не напутал, а затем проверить кровь собравшейся здесь толпы местных.
Толпа решительно не понимает, что здесь происходит, потому что мы говорили на русском, а им в этом мире вообще никто не владеет.
Разве что, тот бандос, исчезнувший в портале под толчком, как его звали? Не помню уже. То ли Сергей, то ли Андрей…
Скучной принёс реактивы и я начал процесс изъятия крови из безымянных пальцев местных жителей. Платил по золотой монете, потому что безвозмездно они отдавать кровь некроманту не хотели. Даже Адрастос, старый пидор…
Типа, если я каким-то образом наложу на них смертельное некромантское проклятье, они скажут: зато у меня теперь есть монетка! Логика уровня бога логики.
Кто-то решительно отказывался давать кровь даже за деньги, например, как дети старика Адрастоса. Но мне оно и не надо, сейчас посмотрю, какая группа у Адрастоса и его жены. Если жена от него ничего не скрывает, а группы не подходящие, то и похрен.
— Дядь Адрастос, а я ведь могу проверить, точно ли детишки твои, — вкрадчиво сказал я старику. — Если группы крови не совпадут или окажутся не теми, то это будет значить, что…
— Я уверен в жене, — твёрдо заявил старик.
— Ну, как знаешь, — махнул я рукой.
Проверка выявила, что из всей этой сраной прорвы людей подходит только один дядька — Никанор, строитель по профессии. Но и этот неблагодарный хер отказался сдавать мне восемьсот миллилитров крови. Я даже не думал, что моя группа крови может быть настолько редкой!
— Мы можем заставить его, — предложил Волобуев.
— А ты какого хрена на мою сторону вдруг встал? — посмотрел я на него с подозрением. — Ещё вчера ты был готов сдохнуть, лишь бы я сдох!
— Служу своему господину, — ответил Волобуев.
— Пошёл нахуй, сраный предатель, — попросил я его.
— Зачем тогда ты помог мне, господин? — спросил Гена.
— Потому что ты мне ещё послужишь, — недобро усмехнулся я, а затем оглядел присутствующих немёртвых. — Вы все, сукины дети, лишили себя человеческого обращения с моей стороны! Вы теперь сраные вещи! Марионетки из коробки злобного Карабаса Барабаса! Если ценой за успех какого-либо мероприятия будут ваши жалкие нежизни, я без раздумий потрачу их!
Принуждать делиться кровью я не стал. У меня есть идейка получше.
Персы, блядь. Они ведь недалеко.
— Так! — почесал я подбородок. Побриться надо. — Иглесиас, ты становишься за старшего в лагере. В твоё подчинение переходят все, кроме стратига Комнина. Комнин, если хочет, может пиздовать хоть сейчас, но без огнестрельного оружия. Оружие реквизируется в пользу пострадавшей от вероломного предательства стороны — то есть меня.
Странно, что его не наказало каким-нибудь особо злым проклятьем. Ах, да, он же ничего не мог поделать и напрямую мне не вредил, ведь не знал наверняка, что я точно подохну, но очень на это надеялся. За надежды и ожидания не наказывают. Или наказывают?
— Дальше, — продолжил я. — Я беру с собой шестерых и Максимку. Мы едем в сторону персов и если быстро распинаемся, то вернёмся завтра к обеду. Если нет — ждать нас семь суток, никуда не уходить. Все живые, конечно же, могут уходит за милую душу, я вас не держу и никак не препятствую вашей смерти от когтей и членов оборотней, рыскающих в окрестностях! Первый квадроцикл — разгрузить прицеп и поставить Максимку! Генератор и аппарат для гемотрансфузии тоже! И удлинитель не забудьте! За работу!
Пока происходила подготовительная суета, херакнул в себя ещё один шприц-тюбик. Риск передоза крайне высок, но сейчас мне нужен максимум продуктивности и минимум головной боли.
Слегка шатало, видел вчера странные сны, а иногда, будто на периферии зрения, видел всякую несуществующую хрень — это побочка от промедола, который суть наркота, на которую можно подсесть. Но у меня ситуация, в которой до зависимости можно не дожить.
В будущем, если оно будет, я, конечно, могу убедить себя, что бодяжить наркоту — это отличная идея, поэтому без дозы не останусь, но лучше бы у меня были такие проблемы, а не нынешние. Зависимость есть шансы пережить, а вот дырявые в десятках мест кровеносные сосуды ещё никто не переживал. Впрочем, испорченная коррапт-некроэнергией кровь могла и не дырявить мне сосуды, в чём я почти уверен, а делает что-то похуже. Судя по тому, как сильно у меня болит голова, когда действие промедола ослабевает, повреждения тяжёлые. Ощущение, будто костлявая ножка Смерти уже перешагнула порог…
Лично сел за руль квадроцикла, хотя это, наверное, плохая идея.
Включил фары и рванул напрямик. То, что персы близко — я уверен. Выебанное персидское мясо, разбросанное по окрестностям, относительно свежо и не погрызено местными зверьками. Они реально очень близко.
— Смотрите в оба, ребята! — предупредил я немёртвых. — Видите оборотня — расстрелять суку!
Парни сидят в прицепе, в руках у них светодиодные фонари, поэтому обзор у нас на 360 градусов, не должны подпустить.
Да и оборотни никогда не сталкивались с квадроциклами, поэтому могут тупо не врубиться, что здесь происходит.
Часа через два, когда бензобак показал ноль, мы остановились на дозаправку. И тут, из-за того, что 40-сильный движок был заглушен, мы услышали панические крики где-то впереди.
Значит, оборотни сейчас заняты более увлекательным действом в лагере персов, что есть отличный шанс спереть человек десять-двадцать. Просто не может быть, чтобы статистика оказалась не на моей стороне.
Влил канистру бензы бак и мы поехали дальше, предварительно потушив фонари и фары.
Лагерь персов, укреплённый по всем местным туристическим стандартам, показался через пять минут.
Так получилось, что мы оказались в зоне тьмы, разлившейся вокруг хорошо освещённого кострами лагеря. Из тьмы на персов кидались оборотни, не убивающие, а утаскивающие бедных воинов прочь. Видимо, чтобы выебать и сожрать. Шерстяные пидарасы…
— Видите их? — тихо спросил я, указав на силуэты, обретающие на границе со светом. — Надо избавиться от этих тварей, а уже потом заняться их работой.
Оборотни, ебущие и жрущие людей, а также трупы, похищающие живых, чтобы выкачать из них кровь… Кто-то сказал Стефани Майер?
Интересно, а какие у оборотней группы крови?
— Водичку до крышки залили? — осведомился я, когда Максимка был поставлен на позицию.
— Да, господин, — ответил Игорь Николаев.
Под конец, когда счёт шёл на двухсотых, у меня совершенно исчерпалось воображение, поэтому я использовал имена и фамилии из состава русской богемы.
Кстати, русская богема не обижается, когда её называют богемой? А да похрен вообще.
— Ну, родимый, не подведи! — сказал я, взводя пулемёт. — Врёшь, не возьмёшь!!! Свет!