Страница 26 из 92
— Это я уже понял, — кивнул Комнин. — Как быстро они тратятся?
— Мой автомат, который я применял против Ариамена, если технически, стреляет со скоростью 650–700 выстрелов в минуту.
ТТХ АКС-74У я знал ещё с военной кафедры.
— То есть, чтобы стрелять из него минуту, нужно шестьсот пятьдесят или семьсот боеприпасов? — удивился стратиг.
— Нет, — покачал я головой. — Боевая скорострельность, то есть при столкновении с врагом, если стрелять одиночными, а не автоматически, составляет сорок выстрелов.
— Насколько убойны пули автомата? — задал следующий вопрос стратиг.
— Одной пули в туловище человека хватит, чтобы вывести его из боя, — ответил я. — Но случается, что пуля задевает что-то жизненно важное, поэтому человек умирает сразу. Но даже простого попадания, в туловище или в конечность, хватит, чтобы вывести человека из строя. Даже если он останется жив, то воевать уже не сможет, так как рана будет глубокой и кровоточивой, а потом, через несколько дней, человек умрёт.
— Они что, ядовитые? — удивился стратиг. — Даже от попадания стрелы есть шансы спастись!
Как мне объяснить ему, что пулевые ранения требуют особого подхода? Как объяснить, что само по себе попадание пули не было бы проблемой, не будь временной пульсирующей области, создаваемой кинетической энергией пули?
— Так, представь, что бросил камень в медный котелок, — попросил я. — От него же исходит звон, а если приложить руку, то звон утихнет, но ты почувствуешь дрожь от металла, так?
— Да, — подтвердил стратиг.
— А теперь представь, что эта дрожь в тысячи раз сильнее, — продолжил я, вытащив из кармана патрон от ПМ. — И эта дрожь исходит от вот такой пули, проникающей в тело человека. Эта дрожь уничтожает плоть вокруг канала, который пробивает в теле пуля, поэтому такую плоть вокруг надо удалить хирургическим путём, потому что она уже мертва. Если этого не сделать, она неизбежно загниёт, убив человека.
Нихрена не точно, без отражения действительно происходящих при попадании пули процессов, но зато, я думаю, достаточно доходчиво.
— Яд, — уверенно произнёс стратиг, после чего посмотрел на Волобуева.
Тот согласно кивнул.
— А ты бы в этом чего понимал? — недовольно вздохнул я, посмотрев на своего подопечного.
— То, что ты описал, похоже на действие яда, — произнёс Волобуев, неопределённым взглядом посмотрев на пулю в моих руках. — Такое маленькое, но такое опасное оружие…
Высокотехнологичная цивилизация всегда найдёт живой отклик в душах малоразвитых племён и народов, просто показав своё оружие.
— Сколько нужно боеприпасов к пулемётам, чтобы убить или обратить в бегство армию из пяти-шести тысяч воинов? — поинтересовался стратиг.
— Чтобы убить всех, надо тысяч пятьдесят патронов, — предположил я.
— Почему так много? — удивился стратиг.
— Потому что попасть в человека из пулемёта не так просто, как кажется, — объяснил я. — Большая часть пуль вообще улетит в никуда, бесполезно прорыв землю и расколов камни — таковы уж реалии. Но всех убивать и не надо.
— Они просто разбегутся в страхе, ха-ха-ха! — рассмеялся стратиг. — Сможешь достать мне пулемёт и, например, сто тысяч патронов к ним?
— Я же говорю, у меня нет доступа к оружию моего мира, — вздохнул я. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем… А пока, сколько ты готов заплатить за мушкеты?
//Российская Федерация, г. Москва, 24 августа 2021 года//
— Где он? — спросил Воровских.
— Сидит в гостиной, пьёт кофе, — ответил Иван Точилин, глядя на действия Семёна Белицкого.
Этот координатор сети убийц отлично устроился: живёт в Испании, в Мадриде, в собственной вилле. Семьи у него нет, но он компенсирует это наймом проституток, всегда разных.
Точилин следил за ним трое суток и каждый вечер к Белицкому приходили новые проститутки. Позавчера, например, он нанял целых двух очень красивых негритянок. Было неприятно подсматривать за такими интимными подробностями, но подполковник Воровских приказал не упускать ни детали. И не зря приказал, если быть честным: прямо во время минета сразу от двух негритянок, Белицкому позвонил помощник купленного им с потрохами старшего технического специалиста Управления национальной безопасности, входящего в состав Национального разведывательного центра. Старший технический специалист передал, что в Мадриде началась некая активность, возможно, что даже иностранных спецслужб.
Из-за того, что Белицкий имеет кучу подобных агентов, о чём подробно разузнал Точилин за эти дни, взять его практически нереально.
Но сегодня его возьмут.
— Приступайте, — приказал Воровских, координирующий спецоперацию со стороны ФСБ.
Сейчас, далеко-далеко, в Мадриде, группа захвата от ГРУ выходит на позиции.
Иван имел сейчас уникальную возможность посмотреть за захватом практически от первого лица.
Секунду назад Белицкий пил кофеёк и читал газету, а сейчас в его дом проникли профессиональные разведчики, вошедшие в незапертые двери — шлюхи специального назначения, занявшие место отправленных к Белицкому блядей, позаботились о том, чтобы после их ухода двери были открыты. Оказывается, у ГРУ и ФСБ есть и такие…
Услышав посторонний шум, Белицкий поднял глаза от газеты и увидел высокого парня в чёрной кожаной куртке, чёрных брюках, берцах и с пистолетом в руке. Парень приложил указательный палец левой руки ко рту, убедительно прося Белицкого не поднимать шум.
— Выводите его! — приказал Воровских. — Можете гасить всех, кто воспрепятствует!
Охрана была устранена заблаговременно, в чём тоже помог Точилин, сообщив план дома и обо всех замеченных охранниках. Их перестреляли из снайперских винтовок, поэтому Белицкий сейчас был совсем один…
Бедолагу затолкали в белый минивэн, после чего повезли в неизвестном направлении.
Сделали это трое, а остальная часть группы захвата начала потрошить сейфы и тайники, благо, пароли Иван уже передал.
— Ничего подозрительного? — спросил подполковник.
— Сидит, молчит, — ответил Точилин. — А что будете делать с купленными им людьми?
— Компромат теперь у нас — используем по назначению, — довольно заулыбался Воровских. — Эх, надо же, да? Вроде берём паскуду, организовавшую длинную серию убийств, но одновременно вербуем сотни агентов для ГРУ — они теперь мне по гроб жизни должны будут…
— Ну, да, — согласился Точилин.
— Тебе тоже, конечно, — усмехнулся подполковник. — Но они о тебе не знают, думают, что это мы так много накопали. И пусть думают так же, потому что у нас ты всяко будешь ценнее для Отечества.
Точилин не стал спорить.
Савушкин и Горенко тоже подписались на работу в ФСБ, потому что перспектива торчать остаток дней в закрытом городке, которого даже на карте нет — это участь чуть лучше тюрьмы. Тем более, все понимали, что их уломают на работу, рано или поздно.
Доступ к ритуалу «Тяжкий надзор» имеет ограниченный круг лиц, а ещё спецслужбисты опасаются, что от него могут быть какие-нибудь неизвестные побочные эффекты, поэтому ими было решено, пока что, использовать тех, кто уже проверен. Но это только пока. Воровских вон, всякий раз смотрит на проведение ритуала с метаниями на лице, будто разрешает какую-то тяжёлую головоломку. Или пытается уместить происходящие сверхъестественные процессы в привычную картину мира…
Спустя двадцать минут томительного ожидания, «груз» покинул город, после чего прибыл на частную вертолётную площадку, по пути сменив три минивэна. На вертолёте он прилетел в открытое море, где была частная яхта, на которой его встретили и посадили под замок в трюме.
— Что там с сенатором? — спросил Воровских, понявший, что спецоперация фактически завершена.
— Сидит в лобби отеля «Конрад», пьёт виски с другом, — ответил Иван. — До этого беседовал с японским министром обороны, но я ничего не понял, поэтому ещё раз говорю, что для таких дел вам лучше подойдёт…
— Ты не для сути их разговоров нужен, — перебил его подполковник. — Мне надо, чтобы ты нашёл компромат на этого урода!