Судьба взаймы

– Что значит спонтанно? Разве такие вещи можно провернуть на ходу?

– Не думаю, – пожал плечами Полкан, – но исключать ничего пока не будем. Спонтанно – это значит, что мысль об ограблении пришла ему в голову уже на адресе. Допустим, если он там живет. Или там у него любовница, родители, друг, да хрен его знает кто еще… На подъезде к адресу его внезапно осенило, и он решил забрать деньги и спрятаться. Версия слабая, но все может быть. Будем проверять.

– Ни один вменяемый человек не станет вытворять такое на территории, к которой он как-то привязан, и это можно установить. Версия действительно слабая.

– А в Афонине ты уверен? – взглянув как-то исподлобья, спросил Полкан.

– О господи, я аж вздрогнул… Афонин не мог. Устроить такое под своей крышей, в своей среде? Нет. Не может быть.

– Тогда надо проверить его людей, – продолжил Полкан, – может, кто-то из них был как-то связан с этим нашим Эдиком… Я вижу, ты и сам о чем-то задумался… Витя знает?

Хозяин кабинета коротко кивнул.

– Витя знает, я сообщил.

– Сильно разгневался?

– Я бы не сказал.

Он помялся немного, сомневаясь, стоит ли озвучивать версию брата на данном этапе, и решил, что не просто стоит, а даже необходимо. После ареста конкурентов в городе осталась только серьезная контора, работающая с наличкой по-взрослому. Остальные не стоили внимания, поскольку все это была шушера, просто зарабатывающая на хлеб насущный. Виктор предупредил: в соседней области набирает силу фирма, которая ставит целью подмять под себя самых серьезных клиентов чуть ли не всего ЦФО. Ребята молодые, дерзкие, амбициозные, никого не признаю́т и ни с кем не считаются.

– Не исключено, что к недавним неприятностям наших конкурентов приложили руку именно они. Многие считают, что это ты поработал, но мы-то с тобой знаем, что это не так. Еще Витя высказал предположение, что если они собираются внедриться на нашу территорию, то вполне могли бы начать с такого вот фортеля.

– Ну да, логично, – кивнул Полкан, – отбить старых клиентов не так просто, а вот прибрать тех, кто работал с нашими конкурентами, чтобы обгадить нас на самом первом этапе, – это совсем другое дело. Теперь с нами могут просто не захотеть работать.

– Вот именно.

– И если Витя прав, шеф, то нам надо как-то с ними разбираться.

– Погоди разбираться-то, – хмыкнул шеф, – чтобы разбираться, нам нужно исключить другие варианты. А их может быть несколько. И самый реальный – это что нас ограбил водитель Эдик, которого посетило спонтанное, как ты говоришь, озарение. Хотя идти на ограбление, если он там живет, это просто безумие, такое может прийти в голову только полному идиоту. Да, кстати, Палыч, он не идиот?

– Да вроде нет, – пожал плечами Полкан, – а там кто его знает… Но вообще-то у нас есть такое правило: когда человек приходит на работу, он указывает место жительства, даже если это съемное жилье. И мы проверяем. Он живет в квартире своего родного брата, который уехал куда-то за границу. Если только кто-то еще в том дворе живет…

– Там во дворе два жилых дома, так ведь? Тот, что справа от офиса «Перспективы», и тот, что по левую сторону. Насколько я помню, они и образуют букву «Т» с аркой посередине.

– Примерно так, – подтвердил Полкан.

– Значит, нужно проверять два дома.

– Это само собой. Существует и другая вероятность. Что этот Эдик знаком с кем-то из «Перспективы», кто знал о том, что они стали нашими клиентами. И в день зарплаты просто сложил два и два. Так что нужно, чтобы Афонин предоставил нам возможность опросить сотрудников офиса. Причем всех.

– С Афониным я договорюсь, – кивнул хозяин кабинета, – и я понимаю, что тебе будут нужны люди.

– Здесь, в конторе, специалистов такого профиля у меня нет, – подтвердил Полкан.

– И я о том же. Есть у тебя кто-то на примете?

– Есть, – уверенно ответил Полкан, – мне нужны двое. Что я могу обещать им в смысле гонорара?

– Соглашайся на любые условия, потому что дело нужно делать очень быстро. Чтобы погасить с Афониным, Виктор дает свои деньги. Но ты сам понимаешь, что он не благотворитель, просто так такие суммы никому не дарит. Это временное решение проблемы. И нам нужно отработать ее как можно быстрее. Витя нас, конечно, не убьет, но мы можем остаться без источника дохода. Ты меня понимаешь?

– Чего уж тут непонятного?

– Докладывай, как только что-то появится, потому что Витя будет держать меня за горло.

– Да я понял, – сказал Полкан, вставая со своего места, – тогда не будем тратить время.

– Да уж, это время сейчас очень дорого стоит.

У него не было оснований не доверять компетентности Палыча. От Полкана не так легко спрятаться, он свое дело знает. Почему же его охватило такое мучительное чувство, которое он даже не знал, как правильно назвать, вот что понять хотелось бы. Что это: ярость по отношению к дерзкому грабителю? Нет, не похоже, признаков бешенства он как раз не чувствовал. Он не сироткам подарки вез, чего уж тут пылать праведным гневом? Всякий зарабатывает свой хлеб, как может. Возмущение наглостью возможных конкурентов, которые могут появиться на его территории? Это, пожалуй, было ближе. И все равно не совсем то. И тут он понял. Это не ярость и не гнев, это страх лишиться бизнеса, панический ужас перед потерей источника дохода, который дает ему все в этой жизни. Он мог предать свою любовь и оказывался преданным сам, и то, и другое с ним уже случалось. Он бывал брошен друзьями и рвал отношения по своей инициативе. Он перетерпел усыхание профессиональных амбиций и интересов, он уже смирился с угасанием азарта и воли к победе – в чем бы она ни выражалась, хоть в большом, хоть в малом. Даже за семью он не стал бы бороться с такой неистовостью, ему проще было выбрасывать сердца тех, кто мешал или требовал слишком многого. Деньги оставались единственным, чем он дорожил по-настоящему. Деньги не предадут. Они либо есть, либо их нет. Они ближе, чем друзья, и дороже, чем самая пылкая любовница. Они надежнее семьи и прекрасней творчества. В какой-то момент деньги заменили ему все: семью, любовь, счастье от общения с близкими, творческие порывы. У него осталось только то, что дают деньги, но этого было ох как немало. Свобода от тяжелых мыслей, ненужных связей, рутинных необходимостей и хлопот. Свобода выбирать время и место. Свобода ни от кого не зависеть. Чувствовать себя легким и ни к чему не привязанным. Свобода ни перед кем не отчитываться и не чувствовать себя никому обязанным. Потерять деньги для него значило лишиться всего.

Затаившись в своей комнате, Эдик поначалу боялся подходить к окну, однако потом немного осмелел. Он видел, как приехал Полкан, как тот осматривал кусты, в которые он скинул телефон, как внимательно изучал двор и стоящие в нем дома (тут Эдик, конечно, мгновенно отлип от окна, от страха аж муравьи по телу забегали). Потом он долго говорил с бледным как полотно напарником, пошел в офис «Перспективы». Когда вернулся, снова обошел двор, еще раз внимательно огляделся и скрылся в арке. Уехал, значит.

Устроившись на кровати со стаканом виски и бутербродом, Эдик стал думать. Первым делом решил поставить себя на место Полкана: что тот будет делать на самом первом этапе его поисков? Поищет во дворе, это как пить дать. Наймет людишек, даст им фотографию и пошлет опрашивать жильцов: не известен ли им такой гражданин. А уж повод для опроса придумает, это не бог весть какая сложность. То ли пропавшего ищут, то ли афериста, который обманывает старушек. Значит, долго у Пантелеевны рассиживаться нельзя. Сама-то она болеет, на улицу не выходит, жалуется на давление, одышку и головную боль. Хорошо хоть не просит сходить за продуктами, у нее и морозилка забита до отказа, и крупы в кухне полный шкаф. Но соседи-то на что? Конечно, Эдик от старушки уже больше двух лет назад съехал, вряд ли он кому-то запомнился. Внешность у него самая обычная, в глаза не бросается. Да и не знакомился он ни с кем, и не ругался, слава богу. Но все равно может случиться, что какая-нибудь досужая тварь вспомнит, что «да, кажется, жил тут такой паренек». А от этого уже недолго выяснить, у кого именно жил. Погода, к счастью, имела тенденцию к ухудшению, на улице моросило, поднялся противный порывистый ветер. А на завтра и вовсе обещали бурю не бурю, но какую-то гадость: ветер до 20 метров в секунду, грозу и дождь. Это было хорошо, потому что в такую погоду даже собачники стараются поскорее вывести своих псов, а просто так никто по двору не шляется, опрашивать жильцов будет проблематично. Двери давно уже незнакомым никто не открывает, так что о полноценном поквартирном обходе Полкану и мечтать нечего. Так что время есть, но его не очень много, потому Эдик постановил себе так: сегодняшнюю ночь ни о чем не думать, чтобы хорошо выспаться, а завтра со свежей головой проложить маршрут отступления. В конце концов, все не так уж плохо, первая часть грандиозного проекта ему уже, считай, удалась. И дальше все пойдет как по маслу. Раз уж Случай его выбрал, то явно не для того, чтобы ткнуть мордой в навоз. Заснул Эдик спокойно и с улыбкой на лице.