Страница 6 из 20
– Если у тебя нет денег, тебе не страшны разбойники на дороге. Кто имеет много, потеряет больше, чем тот, кто имеет мало. Место, где можно поесть или остановиться на ночлег, я найду всегда. А если даже и нет, тогда с удовольствием засну прямо под звездами, а утром утолю голод лесными ягодами. Все, что у меня есть, находится во мне. И я не понимаю, что еще кроме этого человеку может быть нужно.
Мне показалось, что философ посмотрел на солнце, чтобы проверить, не склонилось ли оно уже слишком низко над горизонтом. Мне стало неловко задерживать его расспросами. Но, кажется, мы нашли общий язык. Возможно, ему понравилась моя любознательность. Или он счел интересной мою внешность. Ведь людей с Запада ему вряд ли доводилось встречать.
Учитель положил руку мне на плечо и улыбнулся.
– Ты выглядишь намного лучше, чем в то мгновенье, когда я впервые увидел тебя. Спокойнее. Я редко даю советы. Жизнь сама учит человека лучше любого наставника. Но все же скажу. Ты явно пытаешься стать тем, кем не можешь быть. Трепетной антилопе не стать тигром, и наоборот. Делай только то, что хочешь ты, а не то, что тебе говорят. И помни, что ты не должен творить зло, вмешиваясь в чужое дао, нарушая счастье других людей. Просто вернись к своему началу, к истоку.
– Прямо сейчас закрой глаза. Я обычно проделываю это недолго, но каждый день. Делай это тоже, когда будешь оказываться в одиночестве. Дыши спокойно, медленно. Сделай две простые вещи. Отбрось все дурные, вредные или суетные мысли. Ведь именно из-за них мы совершаем в жизни ошибки; подгоняемые ими, мы постоянно вредим сами себе. Затем обрати взор внутрь себя. Почувствуй себя песчинкой необъятного мира: она слаба, но без нее Вселенная все равно была бы неполна. А дальше, когда ты научишься хорошо делать эти два необходимых шага, в твою голову потекут новые, прекрасные мысли. Это и будет третьим шагом. Чтобы стать тем, кем ты хочешь быть, прежде всего надо обрести свободу от того, чем ты являешься сейчас. Расслабься.
Кажется, я просидел так недолго, пару минут, или даже меньше. Но за мгновения у меня перед глазами пронесся целый мир. Я видел над собой вращающуюся хрустальную сферу, из которой лился мягкий свет, слышалась музыка, ощущались приятные ароматы. Это был словно яркий красивый сон, пронесшийся вихрем, как один миг. Я открыл глаза, и хотел спросить, что это было.
Но рядом со мной уже никого не было. Я был совершенно уверен, что он не мог уйти так, чтобы я не заметил или не услышал. Я резко встал на ноги, окликнул его, всмотрелся вдаль. Никого. Только тишина и тихие шорохи весеннего предвечернего леса.
Я осознал, что мне надо срочно, прямо сейчас, написать о встрече с Лао-Цзы. Поделиться основами его учения со всем миром, не расплескав по дороге ни капли.
Ведь это было гораздо больше, чем просто мое задание, работа, профессия или ремесло.
Это было мое личное Дао.
Глава 3
Наслаждение порядком (Конфуций)
Место: Древний Китай, город Цюйфу, столица царства Лу (современный восточный Китай)
Время: 506 год до нашей эры
Это было трудное, жестокое, кровавое время.
Великая многовековая империя Чжоу окончательно распалась, и на ее обломках возникло более сотни независимых китайских государств – от крохотных до достаточно крупных.
Войны этих государств (а иногда и просто городов) друг с другом шли почти безостановочно. И даже те страны, чьи правители предпочитали мир, жили в постоянном страхе перед соседями. В те годы немногие мужчины в Китае доживали до преклонного возраста. Большинство погибали в боях, а многие из уцелевших умирали от голода: уберечь свой урожай от разбойников было почти невозможно. Понятий о милосердии у воюющих сторон не было. Женщин и младенцев сжигали, иных закапывали живыми. Разрубить человека на части значило дать ему умереть быстрой, легкой смертью. Старинные пергаменты сохранялись лишь в нескольких крупных библиотеках, остальные в хаосе тех десятилетий были сожжены или просто утеряны. Великая история и традиции древнего Китая теперь оказались почти повсеместно преданы забвению.
Впрочем, были и такие государства, где жизнь (благодаря здравому смыслу их правителей) текла спокойнее, чем в других. Одним из таких мест было царство Лу, где правили князья из рода Цзи, родственники бывших императоров Чжоу. Царство Лу находилось на востоке, на берегу Желтого моря, между государствами Ци и Вэй. Ее столица Цюйфу была не таким уж большим городом, но она возвышалась на величественном холме, откуда открывался великолепный вид, и была окружена мощнейшими каменными стенами. Отовсюду Цюйфу казалась неприступной крепостью.
Ночью эти стены выглядели особенно зловеще. В этот раз мне пришлось освоить новое для себя ремесло: я стал колесничим. Мне надо было подвезти одного человека. Еще вчера этот человек был ученым и чиновником, уважаемым всеми. Но теперь, в самом расцвете своей жизни, он, словно вор или загнанный зверь, тайком, один, был вынужден бежать из царства Лу, презираемый и, кажется, никому больше не нужный. В те времена судьба любого человека могла перевернуться в один миг.
Ночью шел сильный дождь, и единственная принадлежавшая ему телега, угодив в канаву с водой прямо у порога его дома, из-за сломанной оси пришла в негодность. Я правил колесницей с двумя сильными, хорошо обученными лошадьми, и, узнав о его беде, ринулся ему на помощь. Но сделал все так, чтобы происшедшее показалось философу случайностью.
Когда я увидел его вблизи (пусть даже в бледном мерцающем свете луны), он произвел на меня сильное впечатление. Это был очень видный человек, высокого роста, широкоплечий, с длинными густыми и еще почти не седыми волосами, заплетенными на старый китайский манер. В этот миг он бессильно стоял у своей разбитой телеги в глубокой грязи. В его фигуре и позе было что-то величественное и трагичное одновременно. Рядом хлопотала, плакала и что-то нервно выкрикивала его миниатюрная, просто одетая жена, внешность которой, напротив, была ничем не примечательна. Приблизившись, я предложил ему свои услуги. Человек, оглянувшись (его лицо было строгим, с правильными чертами), сначала отнесся ко мне с явным недоверием. Но его положение, очевидно, было отчаянным, и другого выхода у него не было. Тем более, что я запросил за свои услуги умеренно, несмотря на то, что путь предстоял очень длинный. Человек собирался в соседнее царство Вэй, до границы которой было не менее двух дней езды. Вопреки явно высокому социальному статусу и врожденному благородству, он, кажется, был небогат. Я согласился принять плату не золотом, а несколькими горстями странных на вид железных фигурок разной формы, которые здесь ходили как деньги. Вещей у путника было немного: кое-какая одежда и скромная деревянная коробка с пергаментами, очевидно, написанными им самим.
Я помог ему переложить вещи в мою колесницу. Жена с новым приступом плача бросилась к нему на шею, но он довольно грубо оттолкнул ее. Строго и без всякой приязни приказал ей не поднимать шум, чтобы не разбудить соседей, и возвращаться домой. Добавил всего пару слов о сыне (видимо, тот был ребенком, и в это время спал дома), наказав ей воспитать его достойным человеком. Когда он сел в мою колесницу и приказал трогаться, то даже не обернулся, чтобы бросить взгляд на то, что, очевидно, много лет было его родным домом, и где он, возможно, навсегда оставил свою семью.
Первое время стук копыт и грохот жестких деревянных колес по ухабам пустынной земляной дороги, ведущей к городским воротам (каждая встряска древней колесницы отзывалась крайне болезненно в спине и ягодицах) было единственным, что нарушало тишину ночи. Несмотря на то, что я был его спасителем, я спиной ощущал, что человек не горел желанием общаться со мной. Лишь перед самыми воротами он попросил накрыть его сверху вещами, чтобы охранники не узнали его. Я сказал им, что везу заболевшего родственника к знахарям в его родную деревню и затем щедро отсыпал им железных фигурок, чтобы нас выпустили без долгих расспросов.