Подопытный некромант

– Зачем срать в кровать? – пробормотал я недоуменно.

Дом после смерти мандатора, вероятно, остался без охраны, ну или это его прислуга постаралась. Иначе не объяснить весь этот разгром.

– Лучше спать в одной комнате, – сообщила некромантка. – Так мы сэкономим на топливе.

– Как скажешь, – кивнул я равнодушно.

Меня компания Эстрид уже давно не стесняет. Мы спали на камнях и на песке, поэтому одна комната на двоих – это не самое худшее обстоятельство из тех, с которыми мы сталкивались.

Система отопления тут классическая, средневековая – камины почти в каждой комнате, причём все как один раздолбанные. Полагаю, неизвестные грабители искали тайники.

На первом этаже есть кухня, где сохранились некоторое убранство, а также осталась целая кухонная печь. Местная печь – это комбинация хлебопечи и мангала. Теплопровод у неё один, выходящий как на хлебную часть, так и на мангал для мяса.

Надо учиться готовить, ну или купить специально обученных рабов, как советовал комниновский эконом Акакий.

Рабовладение…

Отношение у меня к нему, как у любого нормального человека, резко отрицательное, разумеется, поэтому я даже не рассматриваю такую возможность. Лучше нанять вольных людей, посадить их на зарплату и не париться насчёт содержания. Найм сотрудников тем и хорош: как они будут выживать после получения зарплата – сугубо их личная проблема. А раб что? Место для сна ему организуй, условия создай, одежду купи, корми, пои, о здоровье заботься… Если бы я хотел себе такой геморрой, то завёл бы детей.

С другой стороны, можно купить рабов и фактически освободить их, в надежде на то, что они будут на тебя работать, но это форменный идиотизм. Проблему рабства это никак не решит, а став свободными, рабы точно не пожелают горбатиться на тебя. Они скорее свалят в те края, откуда их привезли. На первом же автобусе. Не на автобусе, конечно, но принцип понятен.

Короче, я решил! Пока поживём так, без рабов и слуг, а когда я тут всё починю, наймём пару поваров и горничных, чтобы готовили еду и драили все эти пространства.

Впереди куча работы, поэтому я не могу позволить себе тратить время на приготовление пищи и поддержание чистоты.

Если найду подходящие материалы на рынке, проведу радикальную отопительную реформу: КПД каминов слишком низкое, чтобы позволять себе такую роскошь почти в каждой комнате. Поэтому нужно переходить на что-то революционное и не имеющее аналогов в мире. Например, на бронзовые трубы. Пока ехали через главную площадь, я видел на прилавках настоящее изобилие медных и, подозреваю, бронзовых изделий.

Ещё Савол говорил мне, что железо на этой планете в перманентном и остром дефиците, но зато меди и олова хоть жопой ешь. И едят, как мы видим. Даже кровосиси активно использовали бронзу в своей промышленности. Правда, там была далеко не оловянная бронза, а что-то иное, более прочное. И про душнилий не следует забывать. Я так и не понял, что это за сплав и из чего он состоит, но топор из него очень хороший.

Когда я зарубил того парня, ставшего потом Пападимосом… М-да… Не хочу об этом вспоминать.

Надо обязательно посетить рынок и провести закуп разных полезностей. Запас еды сделать, может, по хозяйству что-то понадобится…

Мыло надо купить! Или узнать, есть ли вообще тут что-то похожее. Должно быть – это ведь византийцы, читай древние римляне, пережившие Рим и ставшие при этом греками. А я точно знаю, что древние римляне знали и использовали мыло.

– О чём думаешь? – спросила Эстрид.

– О мыле, – ответил я. – Ладно, пойдём во двор, надо внимательно осмотреть тут всё.

Двор дома был огорожен не слишком высокой стеной из обожжённого кирпича. Не годится. Нужно возвести минимум пятиметровой высоты каменную стену с площадками для стрелков и вышками на углах. Но для этого нужно завладеть парой участков вокруг. Бывший дом мандатора и «держал дистанцию» от окружающих домов, но у меня есть сомнения насчёт принадлежности окружающих пустырей к нашему участку. А ведь это можно проверить…

Я молча вернулся в дом и подошёл к журнальному столику у разодранного дивана в холле. Взяв со столика купчую на дом, я начал изучать детали.

Оказалось, что пустыри принадлежат дому, но мандатор сэкономил на ограде. Глупо, конечно. Лучше было не пожалеть денег и заиметь огромный участок частной территории. Впрочем, ограду всё равно сносить, поэтому нам это обстоятельство параллельно.

– Какие у тебя планы на этот дом? – спросила вошедшая в холл Эстрид.

– Нужно вернуть его в приличный вид, – начал я. – Одновременно с этим нужно заказать крепостную стену вокруг. В жизни всякое бывает. И это всякое лучше встречать за высокой стеной. Огородимся от города – повысим безопасность и секретность. Во дворе, где-то на месте садового домика, поставим длинный барак, где будем хранить готовую продукцию. То есть это будет фактически казарма для воинов-мертвецов. Ещё надо переоборудовать подвал под лабораторию. Но всё это упирается в одну банальную вещь – деньги.

– Денег у нас почти нет, – произнесла некромантка. – Мы даже просто ремонт дома на вырученные за артефакты средства не сделаем.

– Ты, конечно, хорошо придумала с продажей сухих пайков, – улыбнулся я.

– Ты ведь знаешь, что это было такое, да? – серьёзно спросила Эстрид.

– Речь о сухих пайках? – уточнил я, а после кивка продолжил. – Это индивидуальный рацион питания, если говорить канцелярским языком, предназначенный для питания одного человека в условиях невозможности приготовить горячую пищу. Там была тушёнка, паштет, галеты, овощной салат, чай, повидло, сахар, таблетка для дезинфекции питьевой воды и так далее. От чая я бы сейчас не отказался… И пусть большая часть названий тебе ни о чём не говорит, но это никакие не чудесные артефакты, а труд миллионов абсолютно немагических людей. То есть всё это сделали при помощи науки и техники. И вот тут расположен ключ к тому, чтобы профинансировать все наши затеи. Сегодня нужно выйти на связь с культистами.

– Я сама собиралась предложить, – удовлетворённо кивнула Эстрид.

– Кстати, а почему ты не затребовала у них сахар или крупы гораздо раньше? – задал я интересующий меня вопрос.

– У меня не было столько некроэнергии, чтобы осуществить переброску больших объёмов между мирами, – ответила некромантка. – Да и сам подумай – кому бы я продала всё это? Мертвецам в пустыне?

– Аргумент, – кивнул я. – Но зато теперь у нас есть и некроэнергия, и рынок сбыта, и возможности для проведения ритуалов. Думаю, если не случится какой-нибудь херни, то мы не только выживем, но даже заживём хорошо.

//Фема Фракия, г. Адрианополь, главная площадь, 20 июня 2021 года//

Судя по положению солнца, сейчас что-то около полудня. Эх, надо часы завести…

Главная площадь города была полна людей, переносных и стационарных лавок, клеток с животными и различных товаров. Одуряюще пахло свежеиспечённым хлебом, но стоило пройти чуть дальше и запахло говном. Возможно, свиным. Я парень городской, в деревне практически никогда не был, поэтому в сортах говна не разбираюсь. От одного ряда очень громко пахло душистыми травами – я в голове отметил для себя, что надо будет побеседовать с продавцом. Иногда эти деятели торгуют очень злыми травами, ну, типа аконита или белладонны. Экстракты из аконита – составная часть первого компонента для изготовления альбедо.

Если судить по лицам, то живут в Адрианополе преимущественно ромеи, армяне и славяне. Славян можно было легко отличить по характерной одежде: я такую видел по телевизору утром, когда вместо ожидаемых мультиков показывали «Играй гармонь, родимая». Жесточайшее разочарование детства, способное испортить весь день. Но хуже всего было «Слово пастыря». Именно эта передача и именно по этим причинам выпестовала во мне стойкую неприязнь к этим бизнесменам в рясах.

Систематически напарываясь на «Играй гармонь, родимая!» я запомнил её название, а иногда даже смотрел, так как надеялся на то, что мультики будут после. Увы, но практика показала, что эту программу, впрочем, как и «Слово пастыря», ставили ВМЕСТО мультфильмов в субботу утром. Из плюсов просмотра «передачи про гармошки» было только то, что я хотя бы имею представление о наших национальных костюмах. И вот сейчас я вижу на площади людей, которым не хватает только гармоней в руки для полного соответствия образу из детства.