Подопытный некромант

Под философские мысли о вечной жизни я занялся разделкой непригодного к подъёму трупа.

Решил не лениться и заменить все руки и ноги Гены, так как воин был физически сильнее. С управлением новыми конечностями слишком больших проблем не ожидалось, ведь длина их различается лишь на сантиметр или около того.

Разумеется, я предварительно слил оставшуюся в организме воина кровь, чтобы сварить достаточно нигредо.

Правильная ампутация конечностей – это, конечно, целая наука. Отрезать кое-как может любой, а вот по-умному отрезать – это уметь надо!

Избавив труп-донор от лишних конечностей, я обратился к Эстрид:

– Вынь все органы и выдави из них кровь в общий котёл, пожалуйста.

– Нигредо? – зачем-то спросила она.

– А зачем же ещё? – вздохнул я.

В чём сложность пересадки конечностей и почему она не особо популярна в современной медицине моего родного мира? Во-первых, это само по себе сущий геморрой – операции в большинстве случаев длятся больше десяти часов. Во-вторых, это дорого, так как нужны полные обследования организма, поиск донора и так далее. Ну, и в-третьих – это ненадёжно, так как организм реципиента будет склонен отторгнуть чужеродный объект всеми доступными силами, что вынудит реципиента постоянно принимать иммуносупрессоры, то есть препараты, отключающие иммунный ответ.

В чём же лёгкость пересадки конечностей между мертвецами? Во-первых, геморроя с длительностью операций нет, так как жизнь пациента поддерживать больше не надо, кровотечений можно не опасаться, кучи медикаментов можно не вводить, ну и торопиться никуда не надо. Во-вторых – это безумно дёшево, так как подойдёт любой труп с нужным количеством конечностей и тщательно обследовать его не нужно. Ну, и в-третьих – иммунного ответа не будет, в силу отсутствия иммунитета, и организм мертвеца-реципиента не склонен отторгать чужеродные объекты. Главное условие, если не хочешь себе проблем с хромающими и лагающими мертвецами – нужно тщательно всё замерять.

Вот и я семь раз замерил и один раз отрезал. То есть, далеко не один раз, ведь в трансплантологии никогда нельзя обойтись одним порезом, но суть в том, что я мерил всё очень тщательно и скрупулёзно, чем вызвал удивление Эстрид.

Далее я замерил Гену, неподвижно лежащего на камнях, а затем освободил его от лишних конечностей.

Посчитав и записав количество сосудов и нервных окончаний на каждой конечности, я начал первую в моей практике посмертную трансплантацию конечностей. Нет, на самом деле я, в рамках практики в городском морге, пришивал оторванные конечности для приведения изуродованных трупов в примерно приемлемое состояние, но это не то, что я делаю сейчас.

Кровопотери, как я уже говорил, нет, торопиться некуда, поэтому я неспешно присоединил левую руку убитого воина к предплечью Гены, взял степлер на магической тяге и начерно приклепал кости друг к другу. Далее я взял душнилиевую пластину приблизительно подходящей формы и начал работать молотком. Приведя её к практически идеальному прилеганию к костям, я взял керно, наметил места для сверления и высверлил крепёжные отверстия. Душнилий имеет неоспоримое преимущество перед сталью: пусть он мягче, но зато крайне инертен и не рассыплется от агрессивного влияния влаги мёртвого тела. Надёжно зафиксировав кости, я приступил к сшиванию сосудов. Для опытного специалиста, а я опытный специалист, сшивать сосуды – раз плюнуть. Нет, не настолько просто, конечно, но и не высший уровень мастерства.

Далее я применил к сведённым вместе нервным магистралям заклинание «Мёртвое соединение». Чудесным, поистине магическим, образом нервные волокна сошлись так, словно и не было никакого разрезания. Как родные, если двумя словами.

– Думаешь, сработает? – поинтересовалась стоящая рядом Эстрид.

– Должно, – не отвлекаясь от работы, ответил я.

– Ты действительно будто прирождённый некромант, – с нотками зависти произнесла некромантка.

– Это комплимент? – спросил я, приподняв левую бровь.

– Да, – ответила Эстрид.

Льстит, шельма…

Спустя три часа интенсивной работы, с перерывами на обновление чар на остальных трупах, я пересадил Гене все намеченные конечности. Обошлось без эксцессов и излишнего членовредительства, хотя такое в работе патологоанатома иногда бывает. В самом начале своей практики, тогда ещё юный студент-второкурсник, я забыл в грудной клетке одного трупа расширитель, потонувший между лёгкими и сердцем. Потом долго искал его, но наблюдавший за моей работой Пал Петрович, глядя на мои мучения, сжалился и указал мне, где и когда именно я его потерял.

Итак, нигредо сварен, новая фляжка присобачена на положенное место – можно возвращать Гену к «жизни».

Когда нигредо под созданным мёртвым сердцем давлением заструилось по мёртвым жилам, Гена неуверенно дёрнул головой.

– Оно живое! Оно живое! Оно живое! – патетически воскликнул я. – С возвращением, Геннадий!

Гена для начала сел. Поднял руки, посмотрел на них так, будто впервые видит. Посгибал пальцы на руках и ногах, затем поджал ноги и, опёршись на новые руки, встал на ноги.

С размерами я попал точно – длина конечностей не отличалась. Только вот длина голени и бёдер несколько отличалась от той, к которой привык Гена, поэтому после первого шага он сразу же упал.

– Ну, ты привыкнешь, – не очень уверенно произнёс я. – Отрабатывай перемещение и осваивай новые руки. Я же пока займусь остальными. А, чуть не забыл!

Я взял броню разобранного на запчасти воина и начал облачать в неё Гену. Чешуйчатая броня – это серьёзный аргумент. Её хрен пробьёшь просто так, она легко поддаётся ремонту и вообще, прибавляет не только бронезащиту, но и солидность персоне. Мы господа солидные, поэтому не помешает это подчеркнуть.

Одев Гену в броню, я вооружил его мечом и щитом. Старый щит пришёл в полную негодность, поэтому, на досуге, его нужно разобрать.

– Сраные вороны… – посмотрел я на ближайшее дерево.

На дереве сидели упомянутые птицы-падальщики и заинтересованно смотрели на трупы. Спускаться и устраивать банкет они не рисковали, так как мы слишком близко, но ночью, если не успеть поднять всех, можно не досчитаться глаз и легкодоступных мягких тканей на мертвецах.

– В Серых землях нет ворон, – произнесла Эстрид.

– Ну, эти вот прилетели… – пожал я плечами.

– И деревьев быть не должно, – покачала головой некромантка. – Мы больше не в Серых землях.

– Думаешь? – скептическим взглядом осмотрел я окрестности. – Песок – песок. Голубое небо – голубое небо. Одно и то же!

– Деревья, вода, вороны – этого здесь быть не должно, – вновь покачала головой Эстрид. – Мы не в Серых землях.

– Хочешь сказать, что нас перенесло куда-то ещё? – посмотрел я на неё с надеждой. – Может, мы в моём родном мире?

– Нет, Жёлтая Луна восходит, – указала рукой на горизонт Эстрид. – Мы всё ещё в том же мире, но что-то тут не сходится…

– Тоже заметила? – озадаченно спросил я. – Была ведь Красная… А что вообще произошло?

– Я потеряла контроль над ритуалом, – ответила некромантка. – Это всегда приводит к непредсказуемым последствиям. Особенно, когда речь идёт о ритуалах межмировой связи. Надеюсь, те идиоты не передохли там…

– Да, было бы печально, – покивал я, но в душе ни капли не сожалел о возможной гибели долбокультистов. – Но если луна жёлтая – это значит, что и времени тоже прошло много.

– Назад во времени мы переместиться не могли, – логично предположила Эстрид. – Но легко могли вперёд. Я читала, что такое иногда происходит при внезапно прерванных ритуалах. Я больше никогда не буду проводить ритуалы под открытым небом.

– Я тоже, – согласно кивнул я и стянул кольчужный чулок с мёртвого воина. – Блин, час от часу не легче…

Разоблачив мёртвого ромея, я начал процедуру сливания крови и изъятия органов. Как всегда, оставил только кровеносную систему и сердце, а остальное – нахрен отсюда.

Нигредо у нас теперь дохрена и больше, на всех хватит…

Зашил все кровеносные сосуды, проверил герметичность, наложил нужные заклинания, а затем вставил бачок с новой порцией нигредо.