Страница 6 из 15
– Ты что, из налоговой? – смеётся Амиров, бросая на меня мимолётный взгляд через зеркало заднего вида, а потом осаждает мою наглость всего лишь парой слов: – Мала ещё чужие деньги считать!
Отворачиваюсь к окну и смотрю на вечерний пейзаж, проносящийся мимо на большой скорости. Желание разговаривать пропало!
Время в пути пролетает незаметно. И вот уже за окном виднеется отделение «травмы»: пора выходить. А я тереблю в руках визитку и никак не могу решиться.
– Валерий Таирович, я хочу вас попросить об одолжении, – неуверенно говорю, закусив губу. В голове возник план, как можно избежать гнева отца, а точнее, как перекинуть его на Кирилла. Но в этом мне нужна помощь моего нового знакомого.
– Попробуй, – отвечает тот, заглушив мотор, и, улыбаясь, оборачивается ко мне.
– Вам идёт улыбка, – зачем-то вслух озвучиваю свои мысли и тут же начинаю краснеть.
– Ты хотела спросить об одолжении, – напоминает Амиров и перестаёт улыбаться. Ещё бы! Уверена, недостатка в женском внимании он не испытывает и, конечно, в комплиментах от малолетки не нуждается точно.– Прости, но у меня на сегодня дела, а время поджимает. Давай ближе к сути.
– Мой отец очень строгий человек,– вздыхаю, подбирая верные слова.– Если он узнает, что я сама прыгнула под колёса, то без разговоров отправит в интернат. А я не хочу туда.
– Предлагаешь мне взять вину на себя, мол, не заметил тебя?
– Нет, это ни к чему, – спешу успокоить собеседника. – Я скажу отцу, что меня толкнул тот парень, что был со мной. По сути, в том, что случилось, есть и его вина. Если бы он не распускал руки, я бы не выпрыгнула на дорогу в попытке сбежать от него.
Амиров окинул меня странным взглядом и, еле сдерживая смех, заявил:
– Если бы ты по ночам сидела дома и играла в куклы, никто бы не приставал к тебе.
– Какие куклы?! – закипаю от возмущения.– Мне пятнадцать!
– О, это всё меняет! Совсем большая! – откровенно хохочет Амиров, но вдруг резко замолкает и смотрит серьёзно и проницательно. – Тогда зачем собираешься врать, как маленькая?
– Понятно! Толку от вас никакого. – Если Валера решил, что имеет право меня воспитывать, то сильно ошибается. – Сама разберусь!
Дёргаю дверцу автомобиля, желая поскорее выйти, но та заблокирована.
– Откройте! – прикрикиваю на Амирова, но тот сам вальяжно выходит из авто. Правда, через минуту уже открывает дверцу мне. Раздосадованная я вылетаю из салона и, не глядя на своего спасителя, несусь к зданию больницы.
– Эй, стой! – пытается задержать меня Амиров.– Да стой же ты! Родителям при мне звони! И приёмное отделение в другой стороне! Вот куда полетела?
– Что, по долгу службы частенько нос ломают? Наизусть дорогу к приёмному знаете? – недовольно бурчу в ответ, но направление меняю.
– Арина, давай, так сделаем, если ничего серьёзного врачи не найдут, то скажу твоему отцу, что не видел, что у вас произошло. Ври, сколько влезет. Но если будет сотрясение, тогда скажу правду. Договорились?
– Угу! – киваю, понимая, что такой расклад гораздо лучше, чем категоричный отказ.– Тогда я отцу позвоню, как врач посмотрит. Можно?
– Ладно, куда тебя девать? Пошли.
Обследование проходит достаточно быстро. Мне обрабатывают ссадины, светят фонариком в глаза, задают уйму вопросов, видимо, удостоверяясь, что после удара моя крыша не съехала, и по настоянию Амирова даже делают рентген. Как и следовало ожидать, никаких серьёзных повреждений обнаружить не удалось.
Убедившись, что я здорова и сообщила отцу своё местонахождение, мой новый знакомый уезжает по своим делам, оставляя меня сидеть в приёмном покое в гордом одиночестве
– Арина! – доносится спустя какое-то время голос отца. – Дочка, что произошло? Как ты себя чувствуешь? Где Кирилл? Почему он не с тобой?
– Пап, да всё нормально! Ничего страшного! Подумаешь, пара ссадин.
Но отец словно оглох. Подбегает ближе и обхватывает меня за плечи, внимательно оглядывая с ног до головы. Изорванное платье, ссадины на ногах, перебинтованный локоть и пластырь на щеке заставляют его не на шутку перепугаться.
– Объясни, – просит он. – Что случилось?
– Не важно, – распаляю его интерес.
– Арина! – почти рычит отец.
– У Леденцовой было скучно, и мне хотелось домой. Понимаешь, пап, я же там никого не знаю. Это Кирилл там, как рыба в воде, – начинаю свой рассказ специально издалека.
– Это всё здесь при чём? – недоумевает старик.
– Просто Кирилл был сильно увлечён своими друзьями, и когда я попросила его проводить меня до Родика, чтобы тот отвёз меня домой, брат разозлился. Стоило нам выйти за территорию, как Кир толкнул меня и ушёл обратно к своим знакомым. Но ты не сердись на него, пап! Он не специально! Он же не мог знать, что из-за угла выедет автомобиль.
Отец снова окидывает взволнованным взглядом мой жалкий внешний вид, а затем прижимает к себе крепко-крепко и ведёт к машине. Он молчит всю дорогу до дома. Придерживая меня за плечи, помогает подняться к себе и даже просит Снеженьку не лезть ко мне с расспросами. Он целует меня и впервые за долгое время гладит по голове. Желает спокойной ночи и аккуратно закрывает за собой дверь моей комнаты. Казалось бы, мелочи, но столько внимания отец не уделял мне за последние несколько лет ни разу.
Хватаю многострадального Шурика и, свернувшись клубочком, прокручиваю в памяти события сегодняшнего дня. Пожалуй, он удался на славу!
Вот только о том, что любая ложь обязательно тащит за собой другую, я совершенно забываю, как и о том, что Кир не сможет успокоиться, пока не отомстит.
Глава 3. Месть
Арина
Ласковые лучи утреннего солнца игриво скользят по моему лицу, заставляя проснуться. Потянувшись, раскидываю руки в стороны и ещё немного позволяю себе поваляться и понежиться.
Ночь пролетела на одном дыхании: ни тебе снов, ни воспоминаний. Но, может, это и к лучшему. Потянувшись, всё же встаю и бегу в душ. С самого утра запланирована тренировка, а потому времени валять дурака не так и много.
Вот, правда, сто́ит заметить своё отражение в зеркале, как позитивный настрой молниеносно сбивается. Небольшая ссадина на лице сегодня обзавелась желтоватым синяком приличных размеров, да и вообще весь мой внешний вид вопит о ночных приключениях: лохматая, побитая, со следами зелёнки на руках и ногах.
Да и принятие душа становится не таким приятным занятием, как обычно. Вода, соприкасаясь с только-только начавшими заживать ссадинами, вызывает массу болезненных ощущений.
Кое-как приведя себя в порядок, быстро скидываю в спортивную сумку всё необходимое и несусь на кухню, чтобы успеть перекусить перед выходом. Воскресенье – единственный выходной у отца, а потому стараюсь не шуметь, чтобы тот мог как следует выспаться. Хотя...
Не успеваю спуститься на первый этаж, как из гостиной слышу папин голос – немного усталый, но как никогда строгий.
– Кирилл, я тебя предупреждал? Предупреждал! Ты меня послушал? Нет!
– Да я пальцем её не тронул! – оправдывается братец, а я замираю, ощущая, как колючая дрожь бежит по телу. Сейчас Кир либо выкрутится, и тогда мне несдобровать, либо отец останется на моей стороне, но тогда мне всё равно не поздоровится. Вцепившись в перила на лестничном проёме, вся превращаюсь в одно огромное ухо и продолжаю подслушивать.
– Кирилл, какой смысл отпираться? Я забрал вчера Арину из больницы. Допустим, только допустим, что она лжёт и что виновник – другой человек. Но ты разве не помнишь, о чём я тебя просил?
– Следить за ней, – виновато бормочет парень.
– Вот именно: присматривать! А ты вернулся под утро как будто так и надо! Арина натерпелась по твоей вине! Мать чуть с ума не сошла! Ты вообще отдаешь отчет в своих поступках?!
– Да, Пётр Константинович, – елейным голоском соглашается Кир. Уверена, этот позёр сейчас и глазки опустил, изображая дикое раскаяние.
– Значит, так, Кирилл: за то, что заставил мать волноваться, мотороллер твой продаю. – Отец безжалостно раздаёт наказания и не скупится взять с Кира побольше. Что ж, я этому безумно рада и, затаив дыхание, жду, когда старик назначит плату и за мою душу. Пётр Кшинский не заставляет долго ждать. – За дочь, как я уже неоднократно тебе говорил, порвать готов любого. Ты, мальчик, не исключение. Одиннадцатый класс тебе придётся заканчивать вдали от дома. Гуляй последние денёчки и пакуй вещи: Морозовский лицей закрытого типа в Подмосковье тебя ждёт.