Страница 66 из 66
— Надолго встали? — без особого интереса спрашиваю у проводника.
— Час простоим, вашество, не меньше, — уверенно ответил тот, за каким-то чёртом загрузив техническими подробностями. Настроение слегка испортилось. Я уже настроился было на медитативный убаюкивающий транс со стуком колёс, и нате, пованивающая скотными вагонами и дрянными низкосортным углём станция!
Покосившись было на купе, пожал плечами и вслед за проводником соскочил на рельсы, поглядывая на звёздное небо с яркой луной, виднеющиеся над крышами вагонов. Не отходя далеко, прошёлся вдоль состава, идя, как канатоходец, по рельсу соседнего пути.
Пройдя этаким манером метров под сто, услышал приглушённые голоса, говорящие что-то, как мне показалось, на немецком.
«Диверсанты!» — подумал я, разом вспотев от страха. В памяти сразу всплыли фильмы о Второй Мировой, и я поспешил вернуться, ступая как можно тише. Была даже мысль нырнуть под вагоны и вернуться назад по другую сторону составов. Помешал то ли иррациональный страх попасть под внезапно тронувшийся поезд, то ли Пыжовская гордыня с мыслями «Лучше умереть от вражеской пули, чем под колёсами вагонов».
— Немцы? — насторожился проводник, прекращая курить и разом принимая вид не то чтобы бравый, но вполне служивый, — Где?
Описал ему вагоны, и служащий железной дороги сразу расслабился, хмыкая в жёлтые от табака усы и стараясь не усмехаться вовсе уж обидно.
— Это, вашество, не немцы, — чуть снисходительно сказал он, — это жиды из гражданских пленных! Обычное дело!
— Идиш, — понимающе киваю я, — он и в самом деле на немецкий похож.
— Погоди! — опомнился я, — А что за «гражданские пленные» такие?
— Обычное дело, — чуточку удивился проводник проявленому мной невежеству, — высылают из прифронтовой зоны всех чуждых элементов. Немчуру всякую, жидов, полячишек! Они же, вашество, те ещё смутьяны! Вот их и тово… в Сибирь, ну или куда ещё, где не слишком сладко.
— За свой счёт! — добавил он, мелко захихикав, явно одобряя эту политику властей и находя её вполне остроумной.
— А эти, — проводник пренебрежительно мотнул головой, — с денежками не захотели расставаться. Вот их и тово… по этапу, как каторжан довезут до места жительства.
— Вот так вот? — вырвалось у меня. Газеты я читаю и встречал порой, что «…из фронтовой полосы выселяют всех нелояльных элементов», но почему-то никогда не соотносил это с массовой депортацией сотен тысяч человек, виновных лишь в ином вероисповедании, — Просто?!
— Почему просто? — обиделся проводник, — Известное дело, бунтуют! Не хотят переселяться, паскуды!
— А мужики ихние… — он прищурился, будто глядя неведомо на кого, как через винтовочный прицел, — ещё и в армию идти не хотят, за царя-батюшку воевать!
— Понятное дело, — киваю я рассудительно, — кто ж захочет после такого за страну и за царя воевать?
Проводник дико на меня поглядел, но смолчал, только прищурился…
… как через прицел.