Мажор на перевоспитании

– Да, рыбка моя, – с издёвкой приветствую ее.

– Рома, привет. Тут такое дело. А ты не можешь пустить меня на своей квартире пожить? Она ведь все равно тебе сейчас не нужна.

Разумеется, она все узнала про клуб, как от неё скрыть, она ведь действующая жена. К сожалению.

– Что говоришь?

– Пожалуйста, можно пожить у тебя? Мне тяжело с родителями.

– У меня пожить? – все равно ушам своим не верю. А потом оттяпает эту хату, и я останусь совсем с голой жопой. Не, не катит. Я уже давно этой женщине не доверяю.

– Ром, ну разве тебе сложно? Или ты уже нашёл, кого туда пустить? Бабу уже завёл?

– Рыбка, ты меня переоцениваешь, я не такой шустрый. Но ответ «нет». Живи где угодно, а в мою квартиру своих любовников таскать не надо.

Слышу и чувствую, как ее бомбит. Уверен, дальше она скажет, что не мне о таком просить, ведь я девок таскал даже в наше семейное жильё. А это – мое личное. И правила тоже мои.

– Жадный ты, Шумский. Для жены квартиру пожалел на пару месяцев.

Ага, где пару месяцев, там и полгода, а там и год. И в итоге ее вообще не выпрешь из моей собственной хаты.

– Во-первых, уже почти для бывшей жены. Во-вторых, Марин, я тут занят немного.

– Чем? Телку ищешь?

О, какие мы сразу грубые. А когда-то она мне реально нравилась, женился даже. Мог бросить и дальше развлекаться, но нет.

– Я с клубом на выезде. Играть надо, Марин. Жизнь ведь не закончилась.

И на этом кладу трубку без всякого «прости-прощай». Да и «прости» я в принципе говорить не собираюсь. Был виноват, конечно, изменял законной жене, слишком много блядствовал, но дай мне ещё один шанс прожить нашу семейную жизнь… Да нет, я бы просто отказался от второго шанса. В этой ситуации и первого хватило.

Получаю свою сумку из багажного отделения, боковым зрением замечаю проносящуюся мимо Аню. Конечно, это хороший бонус моего нового клуба – постоянное присутствие Ани рядом. Только вот этот бонус нравится не только мне одному. Остальные тоже слюни пускают прилично.

– Слушай, как тебе медичка наша? – краем уха ловлю разговор одного защитника с другим.

– Хорошая девка, есть на что посмотреть.

– Как думаешь, кто-нибудь уже подлечился с ней? – таким похабным тоном говорит это и подмигивает.

– В каком смысле?

– Ну ты что? В каком смысле. Трахнул ее уже кто-нибудь?

– А, это. Да кто-нибудь уж наверное.

– Думаю, ее легко уломать, я бы тоже с такой покувыркался.

– Пасть свою закрой, – само собой вылетает у меня.

– Чего? Тебе-то какое дело? Сам ее подтрахиваешь что ли?

– Она девушка, а не кусок мяса. Понятно? Это врач, а не шлюха, и член свой планируй куда-нибудь в другое место пристроить.

– Да че ты впрягся так за неё? Она тебе кто?

– Никто. Но ещё раз услышу такое – отобью тебе хотелку между ног, ясно?

Парень злобно смотрит на меня, но ничего не говорит. И я бы на его месте тоже не спорил. Реально же всеку, мне тут бояться некого.

Да, она не ангелочек. Да, я сам виноват в том, что в ее прошлом есть грязь, но я даже просто со стороны не могу слышать о том, как кто-то считает ее дешевкой и давалкой. Мне от этого противно и мерзко.

Заселение. Спасибо, что будем жить в номерах по два человека, как обычно, а не вдесятером. Я тут друзей заводить не планирую, так что мне пофиг, с кем селят. Сначала дают полчаса на отдых, но уже через несколько минут объявляют тренировочный сбор. Я только успел лечь на кровать и закрыть глаза, а тут такой облом. Напяливаю толстовку обратно, шнурую кроссовки и вслед за соседом по номеру выхожу.

А из номера чуть дальше по коридору выходит мой дорогой Мишаня. Он закрывает дверь, но уже через двадцать секунд она вновь открывается, и в коридор выходит Аня.

Сука, а противно. Даже не думал, что так будет.

Она ведь два года жила как-то, с кем-то встречалась, спала, время проводила. Я ее не видел и почти не вспоминал. Почти, потому что порой мысли были. Но сейчас, когда представляю, что этот парень первым делом побежал к Ане, чтобы перепихнуться по-быстрому, аж скулы сводит.

Почему именно с ним? Хотя я задал бы этот вопрос, выбери она любого другого. Может, я и называю его девственником, но очевидно же, что он не такой.

Ревную что ли? Да ну. Серьезно? Я – ее? Ревную?

Я такого чувства не знаю. Это бред собачий, ну правда. Мне просто обидно в глубине души, что она так легко цепляет других, вот и все.

Мы с Аней пересекаемся чуть позже, после тренировки, и я не могу удержаться от того, чтобы прокомментировать.

– И как оно, Анют? Приобщила уже девственника к высоким чувствам?

Не краснеет, вот за это и ценю ее. Взрослая и самодостаточная девочка. Тогда, два года назад, она испытывала стеснение передо мной, сейчас его нет.

– Не твое дело, Шумский. И с чего вообще такие вопросы?

– Я же видел, как он выходил из твоего номера.

– Может, он просто зашёл за лейкопластырем? Потому что натер ногу, – смотрит на меня, вздёрнув бровь.

Зачётно, Ань, я заценил подкол.

– Может.

– Не волнуйся, и на твою долю хватит фанаток. Девочки очень любят футболистов «Звезды».

– Да я заметил, одна такая сумасшедшая фанатка сегодня даже к отъезду автобуса приперлась, – проверяю ее реакцию. Миша-то ведь не так прост, как кажется. – А, ты не видела? Да, точно, ты ходила за кофе. А в это время твоего Мишаню окучивали. Смотри, Анют, глаз да глаз нужен, ты же знаешь нас, мужиков.

Я козлина, да, что сказал ей это, но каким же победителем чувствую себя, когда отхожу и оставляю ее в замешательстве!

Пусть подумает немного, прежде чем снова впускать его в свою постель.

Глава 9

Рома

После тренировки главный объявляет состав на матч. Естественно, я и не надеялся там себя увидеть, это было бы слишком. Но осознание того, как жизнь изменилась…

Два года назад я с капитанской повязкой выводил «Салют» на матчи, а в составе меня не было только в одном случае – если травму получил. Теперь же я сижу жопой на скамейке запасных в задрипанном клубе, к которому не имею никакого отношения. А нет, имею, но как так вышло? Реально я настолько карму загрязнил?

Видимо, да. Футбол был моей жизнью и есть моя жизнь. Прозвучит банально, но я ничего другого не умею. Так и живу, зная, что в этой игре – весь смысл. Лет пять-шесть ещё я буду на ходу, а потом меня спишут со всех счетов и отправят в такую вот команду. Хотя вот же фак – меня уже сюда отправили.

Медленно и лениво переодеваюсь – спешить-то некуда. Если бы выходил завтра в старте, постарался бы. Потренил подольше, а так желания особо нет. Скидываю мятую футболку на своё место в раздевалке, и тут же слышу какие-то насмешки.

– Шум, тут тебе не «Зенит», у нас самообслуживание, – выдаёт Королев.

Не знаю, что больше бесит. То, что меня считают зажравшимся говнюком или то, что это говорит именно Миша.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы грязную форму не скидываем, а сами собираем. С нами тут никто не нянчится.

Прикол. То есть простая работа администраторов – синоним слова «нянчиться».

– Ясно, никто не в курсе, как в нормальных клубах делают.

Вообще-то, администратор следит за раздевалкой не только в день матча, но и в обычные тренировочные дни. Комплекты забирают на стирку и возвращают полностью готовыми к дальнейшему использованию.

– Может, кто-то просто зажрался? – вставляет свои пять копеек капитан.

– А может, вы ещё сами постирать и погладить хотите?

Это работа персонала – обеспечить игрока чистой формой.

– Надо будет, постираем. А пока подними и положи в общую корзину. Тебе никто ничего не должен тут, Шумский.

Смерив его оценивающим взглядом, поднимаю футболку и кладу в корзину. Молча натягиваю другую футболку и выхожу из раздевалки. Не знаю, почему именно сейчас флэшбэки какие-то ловлю. Если бы это была раздевалка «Салюта», мы бы сейчас ржали с парнями после тренировки, обсуждая, кто где лоханулся, а кто был молодцом.