Давай будем друзьями

Нельзя же быть таким. Косые мышцы словно высечены из камня.

Денис издает глухой стон, когда моя ладонь накрывает его ширинку. Сама не соображаю, что творю. Чувствую такую соблазнительную выпуклость на джинсах, и во рту пересыхает.

Костров берет инициативу в свои руки, в прямом смысле слова. Его пальцы уже касаются моей груди и, оттянув чашечки бюстгальтера, накрывают ноющие от возбуждения соски. Губы скользят по шее. Ниже. К ключицам, языком обводя впадинки.

Нас прерывает настойчивый стук в дверь. Еле успеваем отскочить друг от друга, когда в кабинет засовывает нос Танечка Ильина. Отвернувшись, поправляю блузку, а то предстала бы сейчас с голой грудью на всеобщее обозрение.

– Денис Евгеньевич, вы забыли дать домашнее задание на следующее занятие, – тоном настоящей зануды произносит Танечка. – Скажите мне, я передам потоку.

Потоку, конечно, только и не хватало, что заданий от Ильиной.

– Не будет домашних заданий, мы же не в школе, – хриплым голосом отвечает Денис. – Свободны. Вы тоже, Верещагина. Обсудим вашу курсовую работу в следующий раз.

– Ага, – глупо соглашаюсь я и выбегаю в коридор, а недавние касания Кострова всё ещё жгут кожу, точно меня заклеймили.

Всю. Целиком. Опорочили, изменили, высвободили темную сторону.

Что мы творим?

Зачем?

Почему головой я понимаю, что это неправильно, но ноги сами по себе идут к Денису?

СМС приходит в тот момент, когда я только очухалась от пятиминутки наедине с Костровым и уселась на задний ряд в лектории, где старенькая преподавательница зачитывает тему занятия.

Спрашиваю ещё раз. Что случилось, Оксана?

Мне нечего ему ответить. Я просто убираю телефон в карман, а внутри всё заворачивается узлами, когда приходит новое сообщение. Его я читаю лишь тогда, когда выскакиваю из дверей института.

Я всё равно узнаю.

***

Катя сегодня подозрительно тиха. Обычно ей только дай волю спустить деньги на шмотки, но сейчас она уныло бродит среди вешалок, задевает плечом полки и вообще всячески вгоняет в тоску не только меня, но и весь торговый центр.

– Ты чего? – тормошу её за плечо, когда мы покидаем очередной магазин.

– Обещаешь, что не скажешь Маринке? – вздыхает подруга.

У нас троих вообще странные отношения. Радости делим пополам, а вот с горестями есть определенные сложности. Марине не дается искреннее сопереживание. Она, конечно, по плечу тебя постучит и морду грустную состроит, но потом втихаря цокнет языком: «Я же говорила!»

Наверное, ни я, ни Катя не можем полностью довериться подруге, безоглядно впустить её в свои жизни.

Оно и понятно. Мы с Катькой знакомы со школы и институт выбирали принципиально одинаковый. Чтоб проще было среди незнакомых людей. Вместе уехали поступать, заселились в общежитие. А вот с Мариной познакомились на первом курсе. Она – настоящая столичная девочка. Дорогие шмотки, кофе за четыреста рублей – «потому что вкусный!» – и полное непонимание: как это, экономить стипендию, а не прожигать её в первый же день?!

Это не значит, что Маринка плохая. Нет, она… другая. Местами замечательная, отзывчивая, готовая прийти на помощь, но повернешься неправильным боком – откусит голову по самые плечи.

Как и любая правильная столичная девочка.

– Не скажу, – клянусь я, и Катюшка чуть спокойнее произносит:

– Саша изменяет мне.

– В смысле?!

У меня крутится два вопроса. Первый: «Да как он посмел изменить такой шикарной девушке?» У неё грудь – во! Попа – во! Умница, красавица. Короче говоря, огонь-баба.

Собственно, второй вопрос вытекает из первого: «Что перемкнуло в мозгу Александра, если он пошел на измену?»

Сашка – отличный парень, но настоящий ботаник. В квадрате или даже кубе. Замкнутый тип, который, кроме своего программирования и интернет-игр, знать ничего не знает. Катюшку покорил его неординарный ум, она, собственно, и была инициатором отношений.

Ну, как инициатором…

Припереть парня в туалете к стене и пощупать за всякие выступающие места – это считается инициативой?

Александр отказаться не смог. Его в жизни не целовала красивая девчонка (он сам в этом как-то признался), да ещё и добровольно. С тех пор Саша стал альфа-самцом среди своих друзей-ботаников.

В общем, Катя – один шанс на миллион. Счастливый билет, который вытянул лысеющий в двадцать три годика Александр.

– Он… поменялся, – Катька прячет лицо, будто сама стыдится крамольных мыслей, что посетили её белокурую головку. – Раньше горячий такой был… готовый к экспериментам в постели… ну… м-м-м…

Она стыдливо замолкает, а я пытаюсь выветрить фантазии на тему экспериментов от Сашки. Почему-то явственно представляется паяльник или Катерина, балансирующая на голове.

– А сейчас что? – трясу волосами, но зловещая ухмылка Саши никак не покидает воображение.

Он так и манит меня паяльником.

– А сейчас он даже общаться со мной не хочет. Я ему пишу, а он только смайликами отделывается. Приехала к нему заниматься рефератами, так мы… мы… – подруга начинает всхлипывать, и мне приходится прижать её к себе, чтобы успокоить. – Мы реально занимались!!!

М-да, проблема, конечно, глобальная. Мне даже ответить нечего. Я, конечно, сексуальной активности этих двух кроликов не знаю, но, судя по всему, все те разы, когда Катя уезжала «подготовиться к зачету», знания в неё вбивали несколько иным путем.

– Тш-ш, – я усаживаю подругу на мягкий пуфик, стоящий в холле торгового центра, подаю салфетку, чтобы утереть слезы. – Может, он устал? Переутомился? Стрелялка новая вышла?

Все три раза Катя отрицательно мотает головой.

– Хорошо, – продолжаю вести успокоительные речи, бродя взад-вперед. – Почему ты решила, что Саша именно изменяет?

– У него в телефоне появился контакт новый. «Ирина бол. зад.», – чеканит Катя. – Они не списываются, но периодически созваниваются… по вечерам.

Ох, Ирина с бол. зад. – это, конечно, звоночек. Начинаю сомневаться в умственных способностях Александра.

Кто ж так называет своих баб?

– Так, раньше времени не рыдать, – приказываю я. – Пока измена не доказана. А вот если докажем – я Сашу самостоятельно запихаю в бол. зад. Ирины, – подруга тихонько хихикает. – Давай понаблюдаем за ним.

– Договорились, – удрученно кивает.

Так, надо срочно загрузить её чем-нибудь отстраненным.

– Хочешь отвлечься от своих проблем?

– Ага.

– Угадай, кто чуть не переспал с Костровым после прошлой лекции?

– Маринка! – без раздумий отвечает Катюшка, чем сбивает мой оптимистичный настрой.

Вот сейчас было обидно. Получается, я переспать с ним не могу? Меня даже не рассматривают в качестве соблазнительницы?

– Почти.

Рассказываю о том, как гормоны накрыли нас сегодня днем – матерных слов на эти гормоны не хватает, – но помешала (или спасла, тут уж как посмотреть) излишне дотошная Танечка.

– Ильина – коза, – авторитетно заявляет Катя. – Такую историю обломала. Что делать будешь?

Пожимаю плечами. Черт его знает. Понимаю одно: мне хочется увидеть Дениса. Пообщаться с ним. Мы же можем дружить? Странным образом, периодически пытаясь свернуть на скользскую дорожку разврата, но можем.

– Видимо, придется приглашать его на свадьбу, – сдаюсь я.

Интересно, дружеские отношения подразумевают кружевное белье или обойдемся хлопчатобумажным?..

***

Мне физически тяжело написать сообщение. Про себя я называю его судьбоносным. Роковым. Переломным. Всего несколько слов, но пальцы набирают их и стирают вот уже пятый раз подряд.

Пытаюсь определить, что именно смущает. Боюсь отказа? Вряд ли. За Костровым должок, пусть возмещает. Или проблема в том, что Денис временно преподает мне экономический анализ? Да плевать. Он не стал от этого старше или солиднее. Я не из тех, у кого препод вызывает священный трепет.

Странное чувство. Я бесцельно брожу по общей кухне, где вовсю подгорают котлеты, но не замечаю ни запаха гари, ни шкворчания масла.