Страница 2 из 11
– Красовская, ты ничего не перепутала? – выкрикиваю я. – Эй, мадам! Выход в другой стороне.
Словно не слыша меня, она усаживается за барную стойку, обводит взглядом кухню.
– М-м, а здесь почти ничего не изменилось с тех времен. Кроме фото в рамочках.
Она щурит ярко-накрашенные глаза, глядя на наши с Аленой фотографии и кивает на френч-пресс.
– Чайку нальешь?
Меня это начинает выводить из себя.
Кладу шубу на ее колени, упираю ладони в мраморную столешницу и сверлю ее взглядом.
– Ты не у себя дома, Красовская. Приехала поздравить? Считай, миссию выполнила. У тебя есть две минуты, чтобы вызвать такси и уехать из моего дома.
От моего тона она быстро теряет уверенность и растерянно хлопает ресницами.
– Я тебя не узнаю, Черкасов. Прежде ты никогда не был со мной настолько грубым.
– Полторы минуты! – подгоняю я.
– Ба-а-а, какие мы сердитые, – цокает языком Лиза и грациозно выпрямляет спину. – На самом деле я пришла не только поздравить. Мне нужно сказать тебе кое-что.
– У тебя осталась минута. – Я скрещиваю на груди руки. – Ближе к делу.
– Ну, ближе так ближе, – хмыкает она и откидывается на спинку барного стула.
– Я приехала попросить у тебя прощения.
– Зря тратишь время, – усмехаюсь ей в лицо. – Твои извинения мне и тогда были не нужны, а сейчас – тем более.
– А мне нужны, – выставляет указательный палец Лиза и растягивает на губах мечтательную улыбку. – Знаешь, пока я жила с Беловым, все время вспоминала, как нам было хорошо с тобой, все наши поездки, вечера в этом доме, – обводит взглядом кухню. – Позже я поняла, какую допустила ошибку, расставшись с тобой, но у меня не хватило духу приехать.
– А сейчас что изменилось? Хотя дай-ка сам угадаю. – Я выгибаю бровь и прищуриваюсь. – Белов нашел тебе замену, и ты решила попробовать вернуться ко мне?
– О-о, – запрокинув голову, хохочет она на всю кухню. – Во-первых, не он меня бросил, а я его, а во-вторых…
Она устремляет на меня взгляд, медленно ведет кончиком большого пальца по безымянному.
– Ты уже почти окольцован, Черкасов. И, наверное, безумно любишь свою невесту? – Она вопросительно выгибает бровь, закусывает губу.
– И это, кстати, твоя единственная умная мысль за весь наш разговор, – отвечаю я и дважды хлопаю по столешнице ладонью.
– Твое время вышло. Вызывай такси.
– Значит, все-таки не простишь? – спустя паузу произносит она. – Жаль. А я так надеялась, что мы сможем остаться друзьями, – вздыхает Лиза и наглядно поправляет черные чулки. – Принеси мою сумочку, пожалуйста. Там телефон.
Я иду в коридор, беру с банкетки ее замшевую сумку, и по пути обратно слышу, как на кухне что-то гремит.
Застыв на пороге, наблюдаю картину: Лиза разливает по чашкам чай, затем ставит их на барную стойку, расстегивает две верхние пуговицы на белой шелковистой блузке и машет рукой у лица.
– Жарковато стало, – говорит она до боли знакомым низким голосом, наклоняет на бок голову, и, глядя на меня, ведет пальцем по декольте. – Впрочем, в этом доме всегда было жарко, не так ли? Особенно в спальне.
Я кидаю на барную стойку ее сумку.
– Вызывай такси! – велю я.
Пару лет назад я бы занялся с ней любовью прямо на барной стойке сразу после того, как она расстегнула пуговицы. Но это безумство давно иссякло. Я вырывал ее из сердца и из своей жизни. Так что зря она надеется, что на меня подействуют ее ахи-вздохи.
Красовская цокает языком и достает из сумки мобильник.
– Раз у нас не складывается душевный диалог, то мне и правда стоит уехать, – со вздохом роняет она. – Но пока ждем машину, давай хоть чокнемся чаем за твою предстоящую свадьбу, м?
Регина была права. Зря я поперлась на дачу ночью. Трасса – хоть глаз выколи, ничего не видно, а дворники едва справляются со снегом. Стрелка спидометра все время держится на отметке «40», и вместо обычных сорока минут я еду до дачи полтора часа.
Слава богу, я почти уже на месте.
Слышу по радио любимую песню, прибавляю громкость и, тихонько подпевая, поворачиваю в коттеджный поселок.
Уже издалека вижу, что в окнах нашего дома нет света.
– Фух, – выдыхаю я. – Слава богу, друзья Олега уже уехали. А то свалилась бы им на голову в разгар мальчишника, вот было бы весело, – тихонько смеюсь я и, подъезжая к воротам, нажимаю на кнопку брелока.
Кованые ворота едут в стороны, и я въезжаю во двор, сминая под колесами хрустящий снег. Паркуюсь рядом с черным «мерсом» Олега.
Быстренько бегу к дому, прикрывая сумочкой голову. Захожу в коридор, включаю свет и стряхиваю с пальто и сумки снежинки.
Мой взгляд падает на мужские ботинки, точно не принадлежащие моему Олегу.
Снимая сапоги, изумленно вытягиваю лицо.
«Блин, значит, еще не все разошлись».
Но тем не менее в доме почему-то подозрительно тихо.
Я на цыпочках крадусь в гостиную и замираю, видя в кресле большую фигуру. Включаю на телефоне фонарик, подхожу ближе.
– Казаринов, – глубоко вздыхаю я. – Ну, конечно, кто же еще…
Зажимаю нос от запаха перегара, крадучись выхожу из комнаты, тихонько закрываю дверь и проскальзываю в ванную комнату на первом этаже.
Умываю лицо, снимаю с хвоста резинку и кайфую от приятных ощущений в голове. Запускаю пальцы в свежевыкрашенные светлые волосы, по привычке навожу на голове пышноту.
«Ну и что, что пора спать, – улыбаюсь я. – С таким мужчиной, как мой Олег, красивой нужно быть двадцать четыре часа в сутки».
Переодевшись в шелковый халатик, я выхожу из ванной, иду к лестнице и, проходя мимо кухни, резко останавливаюсь.
Хмуря брови, всматриваюсь в темноту и не понимаю, что за меховая накидка лежит на диване.
«Олег купил новый плед?» – почему-то приходит в голову.
Ведомая любопытством, иду к обнаруженной находке, включаю в кухне свет и в следующую секунду мое сердце делает сальто. Чувствую, как учащается пульс, тело прошибает мелкая дрожь.
Я перевожу отрешенный взгляд на барную стойку, смотрю на две чашки. На автопилоте беру чашку, на которой оставлен след от красной помады, устремляю взгляд на дверь гостиной и с ужасом понимаю, что хозяйка шубы сейчас в доме и она точно не с Казариновым.
А другой чужой мужской обуви в доме нет…
Я резко поднимаю голову, сверлю взглядом потолок, с грохотом ставлю чашку на место и быстрым шагом иду на второй этаж.
Пробегаю мимо замшевых ботильонов на шпильке, лежащих на ступеньке, дальше вижу белую блузку, сворачиваю в коридор, застываю у двери в спальню и с колотящимся сердцем смотрю на бюстгальтер, что валяется в приоткрытом дверном проеме.
Толкаю дверь, нащупываю на стене выключатель, комнату озаряет яркий свет и в следующую секунду в мое сердце втыкается укол, парализующий все органы. Все, кроме зрения…
Отрешенным взглядом смотрю на кровать, на которой спит Олег в обнимку с брюнеткой. На подкошенных ногах и держась за стену, иду к ним, и теперь узнаю в ее спящем лице бывшую Черкасова.
Сквозь шум в ушах слышу какой-то грохот, кажется, я уронила со стены картину.
Девушка, щурясь от света, приоткрывает глаза, а в следующую секунду распахивает их и быстро натягивает одеяло до шеи. Не сводя с меня испуганного взгляда, она приподнимается, толкает в плечо Олега.
– Олег! Олег! – трясет его она. – Проснись же ты, черт возьми! Здесь твоя невеста!
Глава 3
Я видела ее в фильмах, в рекламе шампуня, во многих передачах и в фотоальбомах Олега, от которых он позже избавился.
Мне известно, что до меня он долго встречался с ней и даже сделал предложение. Но она ушла от него к другому.
А сейчас, видимо, вернулась.
И сразу в его постель…
– Прости, мы не думали, что ты приедешь… – опустив голову, вздыхает Лиза, а по моему телу бежит ток от одного слова «мы».
Отрешенным взглядом смотрю на спящего Олега и словно издалека слышу: