Страница 7 из 11

Роза алхимии

Йетс Уильям Батлер

Избегая пенных брызг и ветра, который каждое мгновение грозил сбить нас с ног, мы шли, держась ближе к стене, что тянулась вдоль дамбы со стороны моря, – покуда в молчании не достигли двери квадратного здания. Майкл Робартис отпер дверь ключом, – я обратил внимание на ржавые отметины, оставленные на нем множеством соленых ветров, – и провел меня узким проходом, потом – вверх по лестнице, не застеленной ковром, – и вот мы оказались в небольшой комнате, стены которой были забраны книжными стеллажами.

"Сейчас тебе принесут поесть – исключительно фрукты, ибо перед церемонией следует соблюдать умеренный пост, – объяснил Майкл Робартис, еще принесут книгу, посвященную доктрине и практикам Ордена – остаток зимнего дня ты должен провести за ее изучением."

Затем он покинул меня, пообещав вернуться за час до начала церемонии. Я принялся бродить вдоль книжных полок: то была одна из самых полных алхимических библиотек, когда-либо виденных мной. На стеллажах бок о бок стояли труды Мориения[17] , сокрывшего бессмертное тело под грубой власяницей, и Авиценны, не знавшего меры в питье, но даже в состоянии опьянения способного повелевать бесчисленными легионами духов; Ибн Араби[18] , превратившего свою лютню в обиталище духов, – играя на ней, он мог заставить человека заходиться рыданиями или смехом, мог погрузить слушателей в смертельный транс; Луллия[19] , принявшего обличье красного петуха; Фламмеля[20] , много веков назад получившего – вместе с женой Парнеллой – эликсир бессмертия и, если верить легенде, до сих пор живущего в Аравии среди дервишей; и многих, многих других, менее знаменитых авторов. Среди книг было чрезвычайно мало сочинений, написанных мистиками, – исключение делалось лишь для мистиков от алхимии: почти не сомневаюсь, что причиной тому – истовое поклонение одному богу в ущерб всем остальным, да недостаток чувства прекрасного, который у Робартиса был лишь неизбежным следствием его веры; все же я приметил полное факсимильное издание пророчеств Блейка – возможно, они попали сюда потому, что в его озарениях присутствовали сонмы духов, "подобные рыбам, резвящимся на волнах, когда Луна поглощает росу". Я обратил внимание, что здесь также обильно представлена поэзия и проза всех веков, однако весьма странным образом: в этой библиотеке были только авторы, уставшие от жизни – как это везде и всегда случается с великими – и бросающие нам плоды своей фантазии как нечто, уже ставшее ненужным тому, кто возносится в небо на огненной колеснице.

Я услышал стук в дверь: вошла женщина и поставила на стол блюдо, на котором лежало немного плодов. Когда-то она была довольно красива, но сейчас лицо осунулось, щеки впали: встреть я ее в ином месте, я бы сказал, что виной тому радости плоти и жажда удовольствий, – но нет, то были восторги воображения и жажда прекрасного. Я спросил ее о церемонии, однако не получил ответа – она лишь покачала головой, давая понять, что ожидающий инициации должен пребывать в молчании. Как только я утолил голод, женщина вошла вновь, чтобы поставить на стол бронзовую шкатулку филигранной работы, зажечь свечи и убрать тарелки с остатками трапезы. Оставшись один, я принялся изучать шкатулку. На стенках и крышке ее были изображены павлины Геры с распущенными хвостами, а внизу – выгравированы звезды во всем их величии, будто убежденные, что небеса – лишь часть их славы. В шкатулке лежала переплетенная в пергамент книга, обложку которой украшал выполненный нежнейшими красками и золотом рисунок: алхимическая роза в ореоле множества нацеленных в ее сердцевину стрел – однако все усилия поразить цветок были тщетны, ибо, так и не достигнув мишени, стрелы ломались, и их обломки усеивали подножие куста. Текст был также написан на пергаменте – красивым, ясным почерком – и перемежался символическими рисунками и цветными миниатюрами, выполненными в манере "Splendor Solis"[21] .

В первой главе рассказывалось о шести искателях истины – все они были кельтами, – посвятивших жизнь изучению алхимии. И один из них постиг тайну Пеликана[22] , другой – тайну Зеленого Дракона[23] , кто-то – тайну Орла[24] , а кто-то – Соли[25] и Меркурия[26] . Дальнейшее профанам бы показалось простым совпадением случайностей – однако за ним стояла воля высших сил: студенты встретились в придорожной гостинице на юге Франции. И когда они сидели в тенистом дворике и беседовали о таинствах Великой Науки, каждому пришла в голову одна и та же мысль: алхимия есть последовательное очищение души, покуда та не будет готова совлечь с себя смертное и облечься в бессмертное[27] . Пролетела сова[28] , всколыхнув виноградные лозы[29] , что беседкою оплетали двор, – и перед ними предстала старуха, опиравшаяся на клюку, и присев к столу, выговорила вслух то, что мелькнуло в сознании каждого из сидевших в саду в тот вечер. И поведав основы духовной алхимии, повелев слушавшим основать Орден Алхимической Розы, старуха встала и покинула беседку – когда же они вскочили и устремились ей вослед, то обнаружилось, что старуха исчезла.

Шесть искателей основали Орден, объединили свое достояние и отныне вели поиск сообща, и когда в совершенстве постигли они алхимическое учение, им стали являться духи, и посвящать в различные таинства, так что знания их от того прибывали и прибывали. Затем книга объясняла суть этих таинств – насколько дозволительно открывать эти таинства неофитам. Сперва подробно и долго говорилось о том, что наши мысли обладают независимой реальностью, и из этого учения вырастают все прочие истинные учения. И если, утверждала книга, представить облик живого существа, то когда-нибудь одна из неприкаянных душ воплотится в этом облике и придет в мир, будет действовать в нем, творя зло или благо, покуда не придет за ней смерть; и приводилось множество тому примеров, изложенных, как утверждалось в книге, в соответствии с тем, что открыли боги ее создателям.

Мориений Римлянин (Morienus Romanus) в истории алхимии известен в первую очередь трактатом "Sermo de transmutatione metallorum", опубликованном в алхимическом компендиуме: "Artis auriferae quam chemiam vocant...". Basel, 1593. Считался одним из адептов, которым удалось получить Философский камень.

Араби Ибн (1165 – 1240) – суфийский мистик, поэт и философ.

Луллий, Раймонд (1235 – 1315) – поэт, философ и миссионер, создатель логико-философской системы, известной как "луллизм". Согласно алхимическим легендам, овладел секретом трансмутации металлов, более того, произвел около 50 тысяч фунтов алхимического золота для короля Англии Эдуарда II – это богатство пошло на финансирование очередного Крестового похода. Атрибутация Луллию приписываемых ему алхимических сочинений сегодня считается сомнительной.

Фламмель, Никола (1330 – 1418). Согласно алхимической легенде, он был простым нотариусом в Париже. Однажды он случайно приобрел некую древнюю книгу (известную как "Книга Авраама Еврея" – позже в истории алхимии под этим названием фигурировал текст XVII в.), столь захватившую его воображение, что он много лет потратил на то, чтобы проникнуть в смысл загадочного текста, посвященного преображению металлов в золото. Наконец, с помощью жены ему удалось найти ключ к Великому искусству и осуществить трансмутацию.

Алхимический трактат Соломона Трисмозина (XVI в.). Название можно перевести как "Блеск солнечный". Наиболее известен манускрипт 1582 г., ныне хранящийся в Британской библиотеке – некоторые миниатюры из него воспроизведены нами в качестве иллюстраций. Трисмозину принадлежит еще один крайне авторитетный в глазах алхимиков труд: "Aureum vellus" – "Золотое руно", более известный по французскому изданию, где он назван "La Toyson d'or".

Т.е. – процесс оживления первоматерии после того, как она прошла стадию "nigredo".

Чаще всего под именем Зеленого Дракона в алхимии упоминается таинственный универсальный растворитель.

Т.е. – процесс возгонки первоматерии.

Фиксирующий принцип, введенный в алхимию Парацельсом.

Т.е. – Философской ртути.

Ср.: Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие. (1 Кор. 53, 15)

Сова – атрибут Афины, покровительствующей мудрости.

Лоза – атрибут Диониса, которого ранние греческие и александрийские алхимики почитали своим покровителем.