Страница 57 из 83
— Эта чертовка Эльвира может подбирать кадры!…Роль беспомощной овечки вам прекрасно удается, Максик, честно. Я бы поверил, если бы только не видел результаты вашего махания кочергой. Неплохо, неплохо… И армейскую татуировку на плече видел. Настоящая или чтобы на барышень впечатление производить?
— Настоящая! — Даже обидно стало, пожалуй, это то малое, что у него есть из настоящего.
Вернулась из больницы женщина, сказала, что результаты сообщат по телефону.
— Что решили? — спросила.
— Макс просит присмотреть за ним до выяснения обстоятельств. Малышка, видимо, нам придется в нашем отпуске нянчить Максика… Ты же скучаешь за детьми, вот тебе новый ребеночек.
— А Милли? — женщина смотрела на нее необыкновенно ласково.
— Мисс Милли? — вопросительно смотрел седой мужчина, — я отвезу вас туда, куда вы скажете. Вы знаменитость, у вас, в отличие от Макса, есть все возможности решить свою проблему самостоятельно.
Макс забеспокоился. Он уже почти прибился к сильной стае — это был его давний способ бороться с трудностями, а эта Милли может все испортить! Придется ему с ней переться, не кинет же он девочку одну, а кто знает, что там дальше будет… Так и связывайся со знаменитостями! Да больше никогда!
…Вот, бабушка, процветающего внука которой он изображал, это да, суперклиент — пирогами кормила, платила хорошо, и никакой беготни с кочергой в руке и следящим устройством в свитере… Макс вдруг очень захотел, чтобы у него была бабушка с пирогами — спокойно, безопасно…
— Мне надо позвонить родителям, — твердо сказала Милли, — а потом я бы хотела поехать с Максом.
— Конечно, он же такой красавчик! — пробормотала женщина…
Что за глупая женщина! Причем тут это! Макс пропадет без защиты. Милли знаменитость, у нее куча денег и связей, она должна за ним присмотреть… Читала его досье, когда кавалера выбирали. Он такой несчастный — папа-алкоголик его бросил, мама умерла от рака, с юности один, никак не может определиться жизни. Знает то, умеет это, а не знает как применить, не боец, не научен добиваться, пробовать еще и еще, не сдаваться, безответственный лентяй… В отличие от нее, Милли — инвалида, которая стала суперзвездой. Милли — флагман, все за ней идут, ее все слушают. У нее пятьдесят миллионов подписчиков в Инстаграме… Макс не смылся тогда в клубе, как все. Теперь ее очередь не бросить его.
— Вот вам телефон, — протянул ей мужчина свое устройство, — его нельзя отследить, но телефон ваших родителей наверняка слушают. Поэтому вы скажете, что живы, здоровы, уехали из клуба раньше происшествия. Никому не сказали, потому, что поехали порезвиться с Максом, потом позвоните еще…
— Но родители никогда не поверят, что я поехала с кем-то там резвиться! Ни с кем я не резвлюсь. Тем более с Максом!
— Именно поэтому. Очень подходящая формулировка. Родители поймут, что вы живы, контролируете ситуацию, но все таки в беде, может, выяснят что-то, примут меры для собственной безопасности.
Слово какое противное — “резвиться”! Что это вообще такое?
Взяла телефон страшного человека. Телефон, как телефон. Почему по одному можно звонить, а другой молотком нужно уничтожить? Странные дела. С такими делами Милли не знакома, а этот страшный человек и его жена видимо достаточно… И зачем им вообще это надо?
— Потому, что он — джентльмен, — мягко ответила женщина на вопрос, который Милли не произнесла вслух.
Что за ерунда! Она еще и мысли читает! Ну, уж нет, не позволит она, Милли Филис, суперзвезда с пятью “грэмми”, читать свои мысли.
— Ничего я такого не думала! — заявила. Милли не любила, когда кто-то другой мог видеть то отдельное от всех кино, что было у нее в голове.
— Конечно, — сразу согласилась женщина. Пожалела уже, что кино внутри странной головы Милли захотела посмотреть…
— И вообще, прежде, чем ехать, я должна знать, кто вы такие! — она — Милли Филис, суперзвезда, никто не будет ее мысли читать! — Может, вы сами похитить меня хотите!
— Это вам надо с нами ехать, девочка, мне вы даром не сдались, — заносчиво сказал мужчина, — я вообще про вас только сегодня услышал. Можете выметаться из моей машины, и “грэмми” свои не забудьте! — он открыл пассажирскую дверь.
— Милли, не дури! — сказал тихо Макс
— Не нужно проявлять неуважения, детка, — ласково сказала женщина, — никогда не знаешь, как все повернется, а в вашем нынешнем положении это вообще очень неблагоразумно. Я могу вам дать денег на такси, вон там за больницей стоянка, езжайте себе…
Макс весь вспотел. Эта Милли набычилась, смотрит исподлобья. Такая тихая была, когда не соображала ничего от страха, а теперь вернулась прежняя Милли Филис — танк, что идет напролом.
— Милли, мы ведь не знаем толком, что случилось, — сказал ей Макс, он очень боялся, что седой тип вытолкает их из машины и они останутся темной ночью одни, — Скорей всего, из-за тебя все в том клубе случилось — ты же знаменитость, а я никто… Но мне с тобой придется идти — нехорошо девочке одной шастать, раз расклады такие. И мне некому помочь, некому прикрыть… А ты единственным людям, которые могут мне помочь, хамишь…
— Я не могу идти с людьми, которых не знаю, — ну, что за тупая девка! Она и так в полной власти этих людей с тех пор, как седой зашел в ту комнату, как не понимает!
— Звоните родителям! — седой напомнил, зачем Милли телефон в руках держит.
Милли позвонила. Не нервничала особо, но только говорила невнятно — Макс знал, что она очень много занималась с логопедом, чтобы дикцию поставить, а в стрессе снова говорила плохо. Родители уже слышали про драку и про пожар, данных про Милли еще не было, очень беспокоились. Милли, глядя седому прямо в его холодные глаза, сообщила родителям, что на несколько дней уезжает порезвиться с Максом. Так и сказала, как ей было велено — порезвиться. Родители видимо ошалели от такого. Видимо переспросили.
— Да, порезвиться! — с вызовом сказала Милли, — Я видела Макса голым и он мне понравился. Еду резвиться!
Женщина начала хихикать. Макс не знал куда себя деть, хотя, конечно, не ему стесняться. Лицо седого, как и странное лицо Милли, ничего не выражало. Милли вернула ему телефон.
— Хочу все-таки знать, как вас зовут — хоть какие-то гарантии…
Ну, и дура! Ребенок идиотский. Какие гарантии! И вообще кто ей правду скажет… Вот, на месте седого, он бы еще и пинка дал бы этой Милли под зад.
— Мне тоже нужный гарантии, — вдруг сказал седой, — вы тут сами отказываетесь из моего транспортного средства выходить, а потом будете жаловаться, что я вас похищаю, — мужчина включил диктофон, — вот заявите тут, что отправляетесь со мной совершенно добровольно.
— С кем отправляюсь? Мне же надо как-то вас назвать…
— Я подскажу по ходу… Говорите: Я … имя по документам… совершенно добровольно и в здравом уме…
Что за цирк! Есть тут кто-то вообще в здравом уме! Опять Максик попал! И чего ему не сиделось на канализационных работах…
— Я, Миллисент Пират Филис…
— Пират?! Ваше второе имя Пират? — даже у седого, с его невыразительным лицом, выпучились глаза. Женщина хихикала и бормотала, что, типа, какие мудрые родители — Милли очень подходит это дополнительное имя. Макс вспомнил, что долго смеялся над этим вторым именем.
— Да, это мое второе имя… Добровольно и в здравом уме отправляюсь с господином, который называет себя… Ну?
— Называет себя… мудрая формулировка, молодец девчонка…. называет себя… эээ… сэр Артур.
Женщина не могла уже сдержать смех. Милли твердо повторила, с трудом, но четко выговаривая слова:
— Я, Миллисент Пират Филис, добровольно и в здравом уме отправляюсь с господином, который называет себя “сэр Артур”… Довольны?