Бастард ее величества

Видно было, что он вовремя проглотил синоним «бедолагу».

Я мысленно потирала руки. Не прогадала с типажом. Такие женятся поздно, если вообще связывают себя узами брака. А мужские потребности вроде похвастаться успехами и пройтись под ручку с красоткой на зависть недругам никто не отменял.

– Правила морали и общества в любое время и в любых мирах одинаковы, – пожала я плечами. – Судя по закрытости одежды местных дам и реакции ваших подчиненных на меня, до равноправия и свободы самовыражения вы еще не дошли?

– Какое еще равноправие? С женщинами? – вытаращился на меня мастер теней. Ясно все с ними. До полноценного общества еще как до Китая пешком.

Кстати, тут он есть?

Потом! Вся география с политикой – потом, сначала нужно тепло пристроиться.

– Вот и я о чем! – назидательно подняла я указательный палец, скопировав маму, преподавателя матанализа. Сердце предательски екнуло, отвлекая от миссии по трудоустройству.

Не время раскисать, тряпка!

– Отсюда вывод, что замуж ваши девицы идут, так сказать, девицами? – продолжила я мысль. Мне показалось или суровый теневых дел мастер покраснел?

– Обычно да, – кивнул он. – Иначе позор и ей, и ее роду.

– Тогда у меня не осталось вариантов, – развела я руками. – Шить-убирать я не умею, да и вообще… У меня лапки.

Я продемонстрировала для наглядности свежий, только позавчера обновлённый ярко-алый гелевый маникюр миндалевидной формы. Чуть заострённые к концу ногти хищно блеснули в свете газовой лампы. Ладинье вздрогнул.

Нервные они тут какие-то. Как бы мне вместо тёплого места любовницы в холодную тюрьму не угодить…

– Можете пойти к какой-нибудь даме компаньонкой, – вяло предложил он, а сам уже оценивающе оглядывал остальное прилагающееся к маникюру тело. Я откинулась на диванчике, позволяя оглядывать меня во всей красе. Лицом товар, что называется.

– Вы серьезно? – фыркнула я. – Для того, чтобы попасть к девице в компаньонки, нужны манеры, а у меня их нет.

Ладинье согласно кивнул, хотя мог бы и поддержать как-нибудь. Мол, не все так ужасно, мисс. Очевидно, жуть я жуткая по местным меркам.

– А к пожилой даме – чревато. У них обычно сыновья-племянники имеются. И будет опять же неприличное предложение, только не факт, что оно мне понравится, – продолжила я. Он усмехнулся краем рта, обозначив тонкие линии смешливых морщинок у глаз. Сколько ему? Тридцать пять, сорок? Не понять. Но из той породы, что с возрастом становится только круче и привлекательнее. Вроде Шона Коннери.

– А я вам, значит, нравлюсь, – сделал он своеобразный вывод из моей тирады и тоже откинулся на спинку кресла, складывая руки на груди в защитном жесте. Не доверяет мне… Ну так по должности положено. Было бы удивительно, если бы следователь раскрывался перед всеми подряд.

Я тоже сложила руки и обозрела его, как он меня недавно. Будто мясо на прилавке оценивала. Ему не понравилось чувствовать себя товаром, выставленным на продажу, и Ладинье нахмурился.

Пусть прочувствует нашу тяжелую женскую долю. Не все мужчинам выбирать.

– Вы добры, отзывчивы, не бросили девицу в беде, кроме того, хороши собой. Да, вы мне нравитесь, – честно выдала я, а уши мастера заполыхали с новой силой. Его что, не хвалил никто никогда? – И потом, содержанка – не равно любовница.

– Нет? – в голосе Ладинье явственно звучало разочарование. Ну а что, он думал, я первому встречному всю себя предложу? Я хочу устроиться, а не продаться.

– Нет конечно, – я стиснула руки под столом, чтобы не было видно, как они дрожат. Нервы беседа забирала с космической скоростью. – Содержанка – это красивое личико, которое не стыдно иногда привести в гости к друзьям. Это образование, которое, поверьте мне, я быстро подтяну до нужного уровня. У вас есть библиотека?

– Есть, – окончательно растерявшись под моим напором, пробормотал мастер теней.

– Замечательно! – восхитилась я. – Уверяю вас, через месяц со мной будет не стыдно явиться к самой королеве. Ну, и само собой, я не потребую от вас брака. Только некоторые материальные блага, но ничего запредельного. В меру.

– В меру, значит, – попугаем повторил за мной Ладинье. И, встрепенувшись, уточнил: – А если нам придется держаться за руки на людях или поцеловаться? Исключительно ради моего престижа, разумеется. Вы сможете присесть ко мне на колени, например?

И он хитро уставился на меня. Уел вроде как. Только вот мне после прохода по подиуму в купальнике уже никакое шоу не страшно.

Вместо ответа я обогнула стол и молча устроилась у него на коленях.

Глава 4

Сидела я аккуратно, ровно, выпрямив спину и чинно сложив руки перед собой. Чисто девица на собеседовании, только вот местоположение подкачало. Ладинье напрягся, закаменел, затем, опомнившись, спихнул меня на диван и отполз в самый дальний угол, раздраженно сверкая глазами.

– У вас там все женщины такие… пробивные? – кажется, он проглотил по воспитанности что-то куда более обидное. Вот и молодец, что ругаться не стал.

Я повела плечом, пересаживаясь обратно на свое место. Жаль, не успела проверить, настоящие ли у него мышцы под рубашкой. А то мало ли. Некоторые на фотосъемках силиконовые накладки в разные места подпихивают, чтобы плечи шире казались. Какой-то он нервный. Ну не хочешь – так и скажи, бросаться-то мною зачем?

– Только когда нас вынуждают обстоятельства. В обычной жизни, знаете ли, ни избы не горят, ни кони не убегают, – иномирного невеселого юмора он не понял, конечно же. Только зачем-то продолжал отряхивать колени, как будто с меня могла насыпаться труха или пыль. Я тоже огладила джинсы – нет, вроде не сильно пыльные. – Так что считайте это жестом отчаяния.

С минуту мы молчали, буравя друг друга взглядами. Ладинье не выдержал первым.

– Хорошо, будем считать, вы меня напугали и впечатлили, – Напугала? Ну, спасибо. Я, вообще-то, только впечатлить собиралась! – Теперь поговорим серьезно, – буркнул мастер, устав играть в гляделки. Мне-то что, я уже почти сытая, довольная жизнью, кофе вон вообще способствует налаживанию душевной организации, поэтому томительную паузу выдержала с честью. Еще и пожевать успела. – Что вам от меня нужно?

– Покровительство. Защиту. Информацию, – четко отбарабанила я. – Вы когда допрос проводили, почему не разузнали, кто я? Откуда? Есть ли родные? Может, я засланка, а не попаданка?

– А что тут узнавать? – пожал плечами мастер. – У вас все четко на ауре написано. К нам из параллельностей кого только не закидывает. Не всегда настолько дружелюбного, потому и отвели ко мне. Я умею… отправлять обратно.

И так он это весомо сказал, что просьба вернуть и меня замерла на губах, не родившись.

Ладинье отсалютовал чашкой с кофе и выпил остывший остаток залпом, как водку. Кажется, он от своей работы не в восторге… Вроде грязно и не слишком почетно, но кто-то же должен ее делать. В том, что отправлял он опасных переселенцев вовсе не домой, я не сомневалась. По спине запоздалой гурьбой пробежали мурашки, намекая, что, возможно, я поторопилась с выбором покровителя.

А может, и нет… Не прикопал же он меня до сих пор, значит, не так уж и страшен мастер теней. Рядом с ним неуютно, будто морозно… Ну так ему самому наверняка куда холоднее.

– Убедили. Не буду вас учить вести допрос, – пробормотала я, вызвав у мастера легкую улыбку. – Если уж мы пытаемся говорить начистоту – я боюсь. Я чужая в этом мире, никого не знаю, не понимаю, как себя правильно вести, и, если я вас правильно поняла, еще и осталась без профессии. Поэтому мне нужен кто-то надежный, кто подскажет что и как, но при этом прикроет, если я все же по недосмотру и неумению наломаю дров.

Губы Ладинье дрогнули в усмешке. Что ж, если не пройдёт вариант с содержанкой, пойду в клоуны. Хоть цирк-то тут есть?

– И в обмен вы готовы расплачиваться собой? – протянул он, а я поняла, что поторопилась зачислять его в меценаты. Только вот поезд уже ушел. Когда меня отбрасывают, как блохастую кошку, желание предлагать себя как-то испаряется.