Страница 82 из 104
Взгляд скользнул по убогой обстановке, не зацепив ничего нового, и остановился на узком окне — почти бойнице — сквозь которую дул прохладный ветерок. Вот и путь отхода на случай если меня попытаются схватить. Тесновато, конечно, но протиснуться можно — благо я пока не успел обзавестись ни жирком, ни чересчур развитой мускулатурой.
Осталось запереть дверь. Засов сухо скрипнул, но этого мне показалось мало: говорят, у параноиков ближе к ночи начинается обострение… В общем, за неимением лучшего в ход пошла тяжеленная кровать — я кое-как сдвинул её, упёршись ногами в стену, и дотолкал до дверного проёма. На этом приготовления к отдыху были закончены.
Я потушил фонарь и прилёг на жёсткий матрац, выбросив из головы все мысли и чувства. Вдох-выдох…
Тело налилось тяжестью, кровь будто бы загустела, а время замедлилось. Организм начал ускоренно восстанавливать силы.
«Океан» внутри меня был почти спокоен. Разовое применение магии, похоже, не сыграло большой роли, однако кое-какие изменения я всё-таки заметил: «вода» будто бы поменяла цвет, сделалась насыщеннее и ярче. Возможно, это связано с тем, что я стал лучше контролировать заклинание, когда сумел прицелиться в летящую стрелу, но, может быть, причина в ином: в возмущениях магнитного поля или в ретроградном Меркурии, или в какой-нибудь другой ерунде. Спросить, к сожалению, не у кого.
Расслабленные мышцы накапливали энергию, разум, погрузившийся в полную пустоту, отдыхал от впечатлений, тревог и переживаний, но внутри уже появился маленький грызущий червячок… Это была интуиция, подпитанная обострившимися чувствами. В коридоре кто-то есть, и этот кто-то пришёл ко мне.
Я открыл глаза, и в дверь сразу же постучали или, скорее, поскребли — очень осторожно, едва слышно, почти незаметно. Похоже, интуиция не подвела.
Топор, прислонённый к табурету, стоял рядом, а остальное оружие лежало на столе. Никто из людей графа даже не подумал забрать мой арсенал при осмотре — ко всему, что не могло стрелять, здесь относились исключительно толерантно.
Я беззвучно поднялся с кровати, подхватив топор. Кто стоит за дверью? Не знаю, но вряд ли это графские бойцы или инквизиторы — те не стали бы скрестись, предупреждая о своём визите, а уже выносили бы дверь. Мой же гость явно не хотел привлекать лишнего внимания…
— Кто? — шёпотом спросил я.
— Рита… — едва слышно донеслось в ответ.
Вот как? Что она здесь забыла? Это попытка запудрить мне голову, чтобы я добровольно открыл дверь, или девушка просто решила вечерком зайти по-соседски, чтобы попросить соли?
— Впусти меня, пожалуйста…
— Зачем?
— Мне нужно с тобой поговорить…
— Ты одна?
— Да…
— Может быть, поговорим завтра?
— Нет! Завтра будет поздно…
Марк всё ещё не вернулся, и это слегка напрягало. С другой стороны — Рита никак не связана с нашими делами, поэтому серьёзных оснований подозревать её в чём-либо нет. Да и какой смысл? Ну не впущу я сейчас девушку, и что? Если Рита там не одна, а в тёплой компании моих недоброжелателей, то вряд ли они просто плюнут и уйдут, когда я не открою дверь…
Лампа не горела, но сейчас темнота уже не казалась такой густой — глаза привыкли к недостатку освещения, да и луна, изредка мелькавшая в узком оконце, давала какой-то свет. Плюс «мыльный» пузырь сиял где-то под облаками. В общем, не темнота, а полумрак, который не станет помехой, если начнётся заварушка.
Бездействовать — глупо. Нужно отодвинуть кровать, но совсем чуть-чуть — так, чтобы только Рита могла протиснуться. Если за ней последует кто-нибудь ещё, то он не сумеет быстро проникнуть в помещение.
Доски пола противно скрипнули под тяжестью «роскошного» ложа. Я легонько стукнул топорищем по засову, и дверь приоткрылась, пропуская внутрь стройную фигурку… Рита была одна.
— Это зачем? — спросила она, задев стоявшую в проходе кровать.
— Чтобы меня во сне не украли, — я внимательно следил за девушкой, но ничего подозрительного не замечал. — Закрой, пожалуйста, дверь.
Рита без раздумий выполнила просьбу, задвинув скрипучий засов.
— Ты всегда встречаешь гостей с топором в руках?
— Не всегда. Иногда вместо топора я беру кинжал.
Девушка робко улыбнулась.
— Извини, если помешала, но я хотела бы сказать кое-что или, точнее, кое-что предложить…
Рита говорила негромко и неуверенно, будто бы не могла подобрать нужные слова. Её щёки слегка покраснели, а глаза пристально изучали пол под ногами.
Она была одета в длинную безразмерную рубашку. Белая ткань — тонкая и оттого полупрозрачная — практически светилась в темноте. Широченный ворот, в который даже Фольки легко просунул бы свою косматую башку, съехал на бок, обнажив хрупкое плечо.
— Проходи, — я прислонил топор к стене и указал на табурет. — Присаживайся. Не трон, конечно, но ничего лучше предложить не могу.
Сделав несколько шагов, Рита опустилась на стул и прикрыла колени ладонями — невесомая ткань натянулась, очертив линию бёдер. И целомудренно, и, одновременно, соблазнительно. Я с трудом отвёл взгляд от ног девушки.
Гормоны, будь они неладны, разжигали внутри такие желания, о которых не принято говорить в приличном обществе. Ни трудный день, ни поздний визит, ни даже ранение не могли повлиять на мой молодой организм. Природа требовала своего.
— Для начала… — Рита выдохнула, решившись начать разговор. — Для начала я хотела бы сказать спасибо. Ты спас меня… И если бы я не принадлежала графу, то моя жизнь стала бы твоей по праву…
— Мне и со своей-то жизнью едва-едва справиться удаётся. Не думаю, что тебе со мной было бы сильно лучше.
— Не говори так!
Голос девушки, ещё секунду назад робкий и неуверенный, зазвучал с таким жаром и с такой неподдельной болью, что я, стыдно признаться, даже слегка смутился. Приятно, чёрт побери, когда красавица предпочитает тебя, а не какого-то графа.
— Не говори так, — повторила она. — Ты добрый и смелый! С тобой, даже на поводке, я была бы счастлива…
По щеке Риты покатилась блестящая слеза.
— Ты меня совсем не знаешь, — поморщился я. Не люблю, когда девушки плачут. — И доброту мою ты сильно преувеличиваешь.
— Нет, знаю! Я ведь помню… Не всё, но кое-что! Я помню лес и костёр, помню твои глаза… Яркие и глубокие… Помню, как ты внимательно смотрел на меня…
— Да? — я насторожился. — А что ещё ты помнишь?