Страница 17 из 42
Позвонил в видеозвонок, дождался пока на экране не появится Ворон и не впустит меня в дом. Встречали меня на пороге. Оба как будто обрадовались. Катерина порывисто обняла, Ворон крепко пожал руку. И я очень рад был их видеть, вот только обида стальным крючком царапала и без того раненое сердце.
Когда Катерина налила нам с Вороном чай, а себе кофе, я перестал себя сдерживать:
— Стан сказал мне, что Инга вернулась.
— Да, — спокойно выдержал мой обвиняющий взгляд Ворон.
— И вы не сообщили мне?
— А зачем, Мэтью? — как будто удивился он, — она не твоя начертанная, ты про нее не спрашивал, так что мы не стали перегружать тебя лишней информацией.
— Я думал, что я вам не посторонний, — нахмурился я, а крючок впился в сердце ещё глубже.
— Не посторонний, Дима! — Катерина, до этого молча переводящая взгляд с мужа на меня и обратно, наконец не выдержала, — мы хотели сообщить сразу же, честно! Но это было условие Инги! Одно единственное условие! Она до сих пор обижена на тебя.
Как бы не так, я сделал все, чтобы обиду удвоить. Но, естественно, об этом я умолчал.
Глядя в спокойные глаза Ворона и тревожные Катерины, я всё-таки испытал некоторое облегчение — как и предполагал Стан, скрыть возвращение Инги не было их идей.
— Я хочу отозвать свое решение об отказе от начертанной.
— Вот как? — снова деланно удивился Ворон, — даже если предположить, что это возможно, можем мы узнать причину?
— Я люблю Ингу, — просто сказал я, — я могу поклясться в этом так, как захотите.
— Ну нужно, — мягко сказала Катерина, — мы верим. Только, Дим, боюсь уже поздно.
— Почему? — вскинулся я.
— У нее новый начертанный. Он сейчас с ней. Дим, успокойся. Дима! Мне дорог этот сервиз, а ты сейчас испортишь мне чашку!
Глянул на свои руки. Да, действительно, чай уже превратился в кусок грязноватого льда и оледенение перешло на фарфор.
— Прости, — тут же отставил чашку подальше от себя, — просто… Мне нелегко это слышать.
— Дима, что случилось? С чего ты решил, что тебе нужна Инга? Если просто решил остепениться, может сделаешь запрос на другую пару?
— Всё-таки не верите, — покачал я головой, — я же сказал, что люблю именно ее, никакая другая пара мне не нужна.
— И как ты пришел к этому? — вклинился в разговор насмешливо-спокойный голос Ворона, — насколько я помню, в день ее совершенствования ты говорил совсем иное.
— Кстати об этом, — начал закипать я, — интересно знать, какого черта ты умолчал тогда, что проклятия больше нет?
— Дим, это моя вина, — Катерина положила руку мне на запястье, — в тот день, когда родилась Инга… Я черпнула слишком много силы. Так много, что меня чуть не убило. Наверное, в тот миг я была сверхсуществом. Могла возвращать к жизни, могла карать и миловать. Я сняла проклятие шутя, так легко, как разрывают паутину. Помните, я рассказывала вам, что тогда я не видела, просто знала. Знала степень вины каждого, кто был причастен к смерти Дэмьяна, и смогла отмерить им наказание. Так вот это знание включало в себя то, что не нужно говорить тебе о том, что проклятие снято. Также, как я не стала говорить Стану о его наказании.
— Но почему? — ее откровения меня действительно поразили.
— Тебе не нужна была навязанная пара. Я помню, что пока Инга была маленькой, тебя это очень угнетало.
— Лучше бы я перетерпел, — скрипнул зубами, — сейчас был бы счастливо женатым.
— Не факт, Дим. Все могло сложиться совсем иначе.
— Рано или поздно, я почувствовал бы притяжение пары.
— Не знаю, Дим, — Катя покачала головой, — что ты чувствовал в день помолвки?
Я задумался. Что первым пришло мне в голову при виде Инги в день ее праздника? Желание защитить, которое я принял за обычный порыв уберечь дочку друзей от опасности. Да, она показалась мне милой и беззащитной, но образ запачканной мороженым маленькой девочки не дал мне разглядеть девушку, в которую она выросла.
— Вот видишь, — Катерина легко поняла мои мысли, — будущую жену ты в ней явно не увидел.
— Для меня она оставалась ребенком, — глухо сказал я.
— Ну, для нас она до сих пор ребенок, — улыбнулась Катя, — но Инга доказала, что может многого добиться сама. И мы уважаем ее право на самостоятельность.
Это был шанс. Если бы Катя сейчас рассказала, где жила и чем занималась Инга, а ещё лучше назвала ее временное имя, это бы сильно облегчило мне жизнь. Сам я спросить не мог, почему-то клятва считала это нарушением. Но Катя не стала заострять на этом внимание, продолжая развивать тему:
— Она сама попросила новую пару. Девочка хочет создать семью, и мы рады, что у нее будет опора и поддержка. Мы разговаривали сегодня. Сержио ей очень понравился.
От ее слов боль в подреберье снова усилилась. Я потер грудь напротив сердца и поймал изучающий взгляд Ворона.
— Она не могла так быстро полюбить его, — выдавил я из себя.
— Не могла, — согласно кивнула Катерина, — но первый шаг сделан.
— Я все равно рискну, — твердо сказал я, принимая решение, — если я не верну ее расположение, мне все равно не жить. Так что сейчас умирать или позже — разница не велика.
— Что ты имеешь ввиду? — всполошилась Катерина.
— Он вымерзает. Изнутри, — ответил за меня Ворон.
Глянул на него исподлобья. Я никому не собирался признаваться в собственной слабости. Стан, например, ничего не заметил, а вот Ворон мои слова за фигуру речи не принял. Наблюдательный, черт побери. И всезнающий.
— Как это? — Катя снова растерянно переводила взгляд с меня на мужа.
— Особенность ледяных магов, — невесело усмехнулся я, — меня убивает моя собственная магия.
— О, боги, Дима! — Катя смотрела на меня с откровенным ужасом, — это безумие какое-то!
— Если не хочешь, чтобы я в ближайшее время превратился в снеговика, — сказал я, напряжённо вглядываясь в Катины глаза, — помоги мне поговорить с Ингой. Я многого не прошу — мне просто нужно с ней поговорить.
— Она сейчас в Праге, Дим, — сказала Катя, бросив взгляд на мужа, — ставит танцевальные номера. У тебя в клубе.
Глава 13 Инга
Сегодня будет наше третье свидание с Сержио. Первый раз мы просто поужинали в ресторане моего отеля, куда он привез меня после клуба. Во второй раз, тоже после работы, мы погуляли по городу, прокатились по Влтаве с персональным гидом и поели в маленьком пивном ресторанчике. Такого вепрева колена я не ела никогда в жизни. Даже не думала, что мясо может быть таким нежным.
Сержио был таким милым и вел себя настолько безупречно, что казался воплощением девичьей фантазии. То как он говорил — негромко, мягко улыбаясь при этом, то, как слушал — внимательно, и тоже с лёгкой улыбкой, покорило бы самое черствое сердце. Он делал все для того, чтобы я расслабилась. И в какой-то момент я поняла, что в его компании мне действительно комфортно и удивительно уютно. Сама не заметила, как начала шутить и даже подшучивать, чувствуя себя так, как будто общаюсь со старым другом.
Только один разговор — ещё во время первого свидания — оставил лёгкий осадок.
— Ты чудесно танцуешь.
— Спасибо, — я поморщилась, стараясь показать, что не хочу об этом говорить, но Сержио настаивал:
— Такое ощущение, что у тебя большой опыт.
Вскинула глаза, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Я всю жизнь занималась танцами. И высшее получала, чтобы быть хореографом. Так что, — пожала плечами, — это не удивительно.
— Когда увидел тебя там, в зале, понял, что пропал, — Сержио говорил очень тихо, как будто мечтательно, — как бы я хотел ещё раз увидеть, как ты танцуешь. Не для всех, а только для меня.
Мне стало неловко. Обсуждать танец, в который я вложила свою страсть к другому мужчине, было как минимум странно. А обещать, что станцую для Сержио, пусть и в будущем, язык не поворачивался. В конце концов, мы знакомы всего несколько часов.
Молчание затянулось, и Сержио, наконец, заметил мое смущение. Сразу заговорил о другом, отводя разговор от тревожной темы. Больше мы к вопросу моих танцев не возвращались.