Страница 14 из 42
Запрос отправили сразу, но сначала мы начали готовиться к переезду. Это тоже к лучшему. Родители дожидались меня, чтобы начать новый виток. Место давно выбрано, предварительные документы подготовлены. Родители приглядели Чехию еще несколько лет назад, путешествуя по Европе.
Когда переезжала целая семья, то подбиралась любая подходящая по времени катастрофа, и фамилии одаренных включались в списки погибших. После этого команда телепатов, состоящих на службе Совета Старших, начинала работу с друзьями и близкими переехавших одаренных — убеждая, что поездка была запланирована, и семья действительно трагически погибла. Старались выбирать авиакатастрофы, чтобы не заморачиваться с имитацией тел на похоронах.
Мой папа в свое время, спасая маму, начал новый виток без предварительного одобрения и потратил огромную сумму на создание достоверного образа. Мама очень не любит вспоминать те дни, но, говорит, что сомнений не было даже у нее.
Было странно и неприятно ждать отмашки, понимая, что при этом смерть будет номинальной только для нас троих, остальные же погибнут в реальности. Впрочем, если подходящего события не произойдет в течение месяца, то для нас будет организована автокатастрофа. Честно признаюсь, что надеялась я именно на это.
После нашей "смерти" будет обнародованы завещания, переводящие все наследство в специальный фонд, который в свою очередь, переоформит все на наши новые фамилии.
Родители выбрали традиционную для папы фамилию, которая на чешском звучала как Хавран, и очень похожие на свои имена — Катарина и Дэнис. Так как в новом витке я буду папиной сестрой, то фамилию пришлось брать ту же, а имя я менять не стала. Итак, полтора года жила под чужим, хватит.
Не видя смысла тянуть кредит на студию, в которую вернуться мне не суждено, я обратилась к папе, чтобы он внёс остаток денег и помог переоформить недвижимость на Тамару Веснину. И вновь никаких вопросов.
С Томой я связалась, когда все уже было готово:
— Я скучаю, зай, очень. Но, боюсь, я пришла попрощаться.
— В смысле? Не пугай меня! Вчера пришли документы. Сашунь, что это всё значит?
— То и значит, что теперь ты владелица студии. Ты довольна новыми преподавателями? — я перевела разговор в рабочее русло, чтобы не циклиться на предстоящей разлуке.
— Да, пожалуй. Та, что ты выбрала для индивидуальных, вообще умница, вторая девочка подтянется.
— Как там мои? Не разбежались?
— Нет, но, Сашунь, они все ещё надеются, что ты вернёшься. И не только они, Саш.
— Том, пожалуйста, не начинай, — не знаю, что наговорил ей Мэтт, но внезапно он обрел надежного союзника в лице моей подруги.
— Почему ты даже не дала ему шанс?
— Честно, Том? А я дала. И пожалела. Давай не будем об этом, прошу. Расскажи, лучше, про себя с Витей.
Ну, на этом фронте у подруги все было хорошо. И это грело душу.
Оттягивала момент прощания столько, сколько смогла, но он все равно настал.
Сняла шлем и какое-то время плакала. Очень горько было терять человека, ставшего мне родным, но, если не оборву нашу дружбу сейчас — рано или поздно все равно возникнут вопросы, на которые я дать ответа не смогу.
Как я и надеялась, для того, чтобы скрыть наш переезд, никому погибать не пришлось. Мы просто улетели в Прагу перед самым новым годом, а команда чистильщиков — как я их назвала — занялась организацией достоверности автокатастрофы. Томин контакт я давать не стала по нескольким причинам: во-первых, меня коробило от мысли, что кто-то полезет ей в голову, во-вторых, она итак ничего обо мне не знает, даже как я по-настоящему выгляжу, а в-третьих, это может натолкнуть Мэтта на некоторые ненужные размышления.
Рождественская Прага была изумительно хороша — глядя на красные крыши домиков с площадки неподалеку от собора Святого Вита, я поражалась их игрушечной, пряничной красоте. Мы много гуляли по городу, останавливаясь, чтобы перекусить или выпить глинтвейн (мы с папой) и кофе (конечно, мама).
Но для жизни родители выбрали не Прагу, а второй по величине город Чехии — Брно, причем практически окраину — неподалеку от местного заповедника. Туда мы переехали в середине января и активно занялись обустройством особняка. Я же выбрала небольшие апартаменты в центре Брно, решив жить отдельно.
Выучить новый язык не составляло труда никому из одаренных (однажды папа пошутил, что мы потомки людей, живших до падения Вавилонской башни, чудом избежавшие разделения на языки), поэтому к началу весны чешский стал для нас практически родным.
Когда закончилось обустройство, изучение языка и привыкание к новому месту, я заскучала. Тренировки, которые я посещала, не давали достаточной силовой нагрузки, да и свободного времени оказалось немыслимо много. Спасибо моей умнице маме, именно она нашла мне занятие, способное всецело меня увлечь.
— Котёнок, — сказала она, когда я в очередной раз гостила у них, — а почему бы тебе не попробовать поработать у папы?
— Кем? — вяло отмахнулась я, — у меня нет инженерного образования, сама знаешь. Да и не интересно мне это, если честно.
— Я не про это, — нетерпеливо перебила мама, видимо сама по ходу вдохновляясь новой идеей, — ты же знаешь, что папа сотрудничает с Мэттом?
— Мам, — вздрогнула я, — причем здесь он?
— Не причем, котенок. Тебе даже не придется с ним пересекаться.
— Спасибо и на этом, — пробурчала я, все ещё не понимая, куда она клонит.
— Ты могла бы попробовать себя в роли хореографа — постановщика номеров для его клубов.
Я замерла. Идея была бомбическая, и подходила мне как никакая другая. Ведь, с одной стороны, у меня есть опыт постановки танцев, а с другой — я варилась в этом сама и знаю всю кухню изнутри. Ко всему прочему, это семейное дело, к которому мне интересно было приобщиться. Это мама у меня — книжный червь, уже наметившая тему очередной диссертации, а мне всегда по душе было движение.
— Мам, ты гений! — вынесла я вердикт, и та просияла, довольная, что наконец избавила меня от апатии.
— И ещё, котенок, пока у тебя хорошее настроение, сообщу новость. Заявку на подбор пары рассмотрели. Твой начертанный приедет в Чехию через две недели. Пока временно, но он сразу, как узнал о тебе, подал документы на новый виток.
От волнения у меня взмокли ладошки. Умом я понимала, что принуждать меня никто не будет, но само слово — начертанный — давило на меня неожиданной тяжестью.
— Хорошо, — медленно выговорила я, отчаянно труся и жалея, что когда-то сама просила об этом. С Мэттом все было иначе. Там я с детства знала, кто он мне и, чего тут скрывать, млела от счастья от этого знания.
— Не переживай, котенок, — мама с сочувствием наблюдала за мной, — никто тебя не даст в обиду, ты же знаешь.
— Знаю, мам, просто это как-то неожиданно.
— На самом деле, решение уже неделю лежит у папы в кабинете, — мама виновато отвела глаза, — я просто не знала, как лучше об этом сказать.
— Все нормально, мам. Я ведь сама так хотела. К тому же у меня целых пол месяца, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Однако, привыкать я не стала, задвинув факт наличия у меня начертанного на задворки сознания, а сама рьяно принялась за работу. Вполне целесообразно было начать с Пражского клуба, поэтому, оформив официальные документы и познакомив с командой, мой новый работодатель — и по совместительству родитель — сплавил меня именно туда.
Естественно, на меня косились. Имя нового собственника — Дэниса Хаврана (по слухам родственника прежнего владельца, трагически погибшего вместе с семьёй) — было у всех на устах. А тут я, вся такая из себя красивая, с той же фамилией. Да ещё выгляжу так, словно вчера школу закончила. Явно отрядили бездарность на хлебное место. А вот прежний собственник себе такого не позволял… Ну, в общем, вы поняли.
Оправдываться я не спешила — практика покажет, стою ли я чего-то или действительно лучше не лезть и не портить папе репутацию.