Аритмия

— Видео закачаешься! — хохочет Ритка, демонстрируя мне телефон. — Особенно волна от Львовича, гля!

— Удали, зачем ты нас снимала? — хмуро интересуюсь я.

— Отправила Вершининой. Пусть не думает, что у нас здесь тухляк. Старички еще как отжигать могут, заглядение!

Это верно. Будто вторую молодость почувствовали.

— Вот это она вырядилась! Мама дорогая! — подруга прикрывает рот рукой.

— Бобылева, перестань! — улыбаюсь, глядя на Галину Ивановну, главную модницу нашего стардома, как любит выражаться Инга.

Красивое винтажное платье в стиле пин-ап и высокие ажурные перчатки точно не останутся без внимания.

— Даже Грипп приползла. А говорила, что проигнорирует это бесполезное мероприятие, — усмехается моя коллега, Ленка.

— Не удержалась из любопытства? — предполагаю я, наблюдая за тем, как женщина крадется вдоль стены.

— Так и есть. И эти туда же, отвезите нас на дискотеку, — качает головой, указывая на группу колясочников, облюбовавших пространство у дальнего окна.

Ну и пусть. Все лучше, чем сидеть в палате и скучать. Хоть какое-то разнообразие.

— У Германа там уже стол заказов образовался, — Сережа кивает в сторону Левицкого. Его окружила целая толпа пенсионеров, жаждущих услышать любимую песню. Вон заиграл даже знакомый нам «Ласковый май».

Гера у нас сегодня за диджея. Ну а кому, если не ему можно было бы доверить такую важную миссию? С его-то горячей любовью к старым хитам — без вариантов.

Надо ли говорить, что Левицкий пришел в состояние нездорового восторга, когда я рассказала ему о своей задумке. Пару недель он ходил за мной по пятам, фонтанируя идеями. Три дня готовил репертуар. Не спал накануне. Забавный…

— Бобылыч, ты ревешь, что ли? — замечаю, что глаза девушки подозрительно блестят.

— Угу, — шмыгает носом в ответ. — Вот ты только посмотри на них. Разве нам такое светит?

Проследив за ее взглядом, понимаю, что она имеет ввиду. Одинцовы. Медленно танцуют в центре зала под композицию Стиви Уандера, совсем не обращая внимания на присутствующих. Игорь Петрович осторожно придерживает жену за талию и ласково нацеловывает каждый сантиметр ее лица.

Сентиментальная Ритка, глядя на эту трогательную картину, утирает слезы.

— Внучка привезла их полгода назад. Живет в Америке вроде бы… — протягиваю ей платок.

— Они ж нормальные. Ну в смысле не похожи на чиканутых и передвигаются неплохо, — громко сморкается и пытается успокоиться, делая глубокий вдох.

— Не знаю, Рит. Люди, которые оставляют здесь своих родственников, зачастую не поясняют причину своего поступка… У Одинцовых, кстати, в июле был юбилей. Пятьдесят лет вместе, представляешь? — в груди становится тепло, когда я вспоминаю тот день. — Игорь Петрович предстал перед любимой женой в костюме и с шикарным букетом роз в руках. Зачитал наизусть стихи, написанные Аркадием Семеновичем. Это притом, что с памятью у него уже давно начались серьезные проблемы.

— И я так хочу, — мило икает она. — Чтоб раз и навсегда. Но кто ж меня, такую страшилу, полюбит?

— Ты чего? — поворачиваюсь к ней и беру за руку. — Ну какая страшила, Рит? О чем ты!

— Жирная и уродливая, — зажмуривается и принимается реветь пуще прежнего.

— Глупости! — обнимаю ее крепко-крепко. — Это ты из-за Яковлева в себе такие комплексы взрастила?

Вчера он пытался подарить Бобылевой большую плюшевую свинью. Это притом, что у девчонки был праздник, день рождения.

— Я с ним еще раз поговорю!

— Не надо, Даш… Он прав, я — квадрат, мне надо худеть, — шумно сморкается в платок.

— Вот еще, у тебя прекрасная фигура!

Это не лесть. Я и правда так считаю. Риту ну никак нельзя назвать квадратной и толстой. Да, она с формами, но как по мне, это только плюс.

— Не надо! — обиженно кричит, хватая со стула свою куртку. — Можешь быть честной хотя бы сейчас? Неужели обязательно все время жалеть меня?

— Рит…

— Я пойду, мне надо готовиться к семинару Укупника.

— Рита…

Расстроенно смотрю ей вслед. Хочется остановить ее, но я понимаю, что мне это вряд ли удастся.

— Так все, Арсеньева, прекращаем веселье, — тяжело дыша, сообщает выросшая передо мной Ленка. — Там уже трое перестарались. Львовичу плохо, твой стихоплет за сердце хватается, и у Галины спину защемило. Сворачиваем танцы, не то на завтра все постояльцы перейдут в разряд лежачих.

Киваю и направляюсь к Герману. Настроение стремительно падает вниз. Называется хотела как лучше, а получилось как всегда…

Несколько часов спустя мы с Сережей стоим напротив моего общежития. Тишина, кругом ни души… Время-то уже позднее.

— Спасибо, что помог все организовать, — благодарю, утыкаясь замерзшим носом в горловину его вязаного свитера.

— Да брось, ерунда! — обнимает меня и целует в макушку. — Какие планы на следующие выходные? Ты же вроде не работаешь?

— У меня на той неделе смены выпадают на пятницу и понедельник.

— Тогда поехали к моим, — предлагает в очередной раз. — Они очень обрадуются!

Сережа в последнее время активно настаивает на знакомстве с родителями, проживающими в Подмосковье. И я не то, чтобы против, но почему-то постоянно откладываю эту поездку на потом. То ли серьезность его намерений меня пугает, то ли необходимость остаться там на ночь.

— Что скажешь? — с надеждой заглядывает мне в глаза. — Я тебя на лодке покатаю. Шашлыки замутим.

— Поехали, Сереж, — наконец сдаюсь я.

Сколько можно отказываться? Мы уже полгода вместе. Вроде как пара… Хотя по большому счету наши отношения больше похожи на дружеские.

— Отлично! Завтра позвоню матушке! — довольно улыбается он, приближаясь к моим губам. — Иди, отдыхай, Даринка-мандаринка.

Свет фар приближающегося авто нещадно бьет по лицу, вынуждая нас оторваться друг от друга.

Незнакомый автомобиль въезжает на территорию общежития, и почему-то я сразу внутренне напрягаюсь.

— Привет, голубки! — кричит Вершинина, выбираясь из салона дорогой иномарки.

Одета она явно не по погоде. Короткая юбка, легкая куртка. Опять без шапки. Совсем о своем здоровье не думает…

— Вы пипец как вовремя тут оказались! Думала не попаду в общагу.

Отворачиваюсь и спешу попрощаться с Матвеевым. Мне не хочется здесь задерживаться. Нетрудно предположить, с кем именно приехала Инга.

— Идем, — бросаю через плечо. — Пока, Сереж.

Парень ласково гладит меня по щеке и еще раз заключает в объятия.

— Хватит зажиматься. Погнали, Дашкет, я жесть как писать хочу! — хватает меня за руку.

— Давайте, девчонки. Спокойной ночи.

— Сладких снов, — нараспев отвечает ему Инга.

— Иди, Сереж. Будь осторожен, напиши, как доберешься, — машу ему на прощание.

— Блин… Ааа, быстрей бы добраться до нашего этажа.

Мы поднимаемся по ступенькам и уже почти подходим к двери, когда я слышу это.

— Арсеньева? Даша?

Так и не нажимаю на кнопку звонка… Пальцы замирают в воздухе.

— Даш, подожди!

Вершинина переминается с ноги на ногу и удивленно на меня таращится.

— Дарин, это правда ты?

Шаги за спиной приближаются и не оставляют мне выбора.

Оборачиваюсь, нерешительно поднимаю глаза и натыкаюсь на удивленный взгляд.

Пауза, в течение которой мы смотрим друг на друга, затягивается.

— Привет, Ром, — все-таки произношу через силу первой.

— Вы знакомы? — задумчиво хмыкает Инга.

Уж лучше бы нет.

Но я молчу…

Глава 7. Винни-Пух и все-все-все

2 года назад

Москва, сентябрь

Придирчиво осматриваю свое отражение в зеркале. Оттуда на меня взирает юная, раскрасневшаяся девушка. Она слегка напугана и взволнована. Виной тому вполне объяснимый стресс. Новый город, новая школа, новая жизнь… Столько всего ждет впереди, что от волнения аж дух захватывает!