Аритмия

— И как же ты об этом узнал? Уж не от Абрамова, ли? — хмыкаю, перекладывая свои вещи.

— От него, — слышу я в ответ.

Ну надо же! Любопытно… совесть проснулась или случайно обмолвился?

Заглядываю в шкаф. Не могу кое-что найти.

Что за ерунда…

— Ты прости, Дарин, — извиняется Юнусов. — Я пришел бы раньше, но Роман уверил меня в том, что ты дома.

— Замечательно! Выходит, Беркутов с ним заодно? — приходится надеть блузку на голое тело. — Это он так мстит мне за то, что я не хочу с ним встречаться?

Застегиваю пуговицы до самой шеи и приподнимаю в беспорядке высохшие волосы. Присаживаюсь, бросаю взгляд на дверь и закидываю ногу на ногу.

— Нет. Рома сказал, что ты прислала ему сообщение.

В этот момент я напрягаюсь и перестаю возиться с колготками.

Сообщение?

Зачем он врет? Или…

Каков подлец!

Осознание того, что Ян вот так хладнокровно и жестоко все продумал, вызывает волну острого разочарования.

Порывистыми движениями натягиваю капрон, быстро ныряю в юбку и бросаю полотенце в шкаф.

— Я все. Можешь войти.

Камиль осторожно выглядывает из-за двери.

— Дай, пожалуйста, свой телефон. Мне нужно позвонить родителям.

— Конечно. Сейчас…

Подходит ко мне и достает из кармана смартфон.

— Держи.

— Как нам выйти из школы? — спрашиваю, по памяти набирая номер матери.

— Через окно.

— А камеры?

— Та, что установлена на углу заднего двора, не пашет. Остальные работают, но будем надеяться, что нас не заметят.

Почесываю нос. Назойливый запах хлорки до сих пор живет в моих ноздрях.

— Алло, — в трубке раздается взволнованный голос родительницы.

— Мам.

— Дарина! — восклицает она. — О Господи! Где ты?

— Все нормально, я скоро приеду.

— Зачем ты выключила свой телефон? Мы ведь с отцом места себе не находим! — отчитывает меня она, срываясь в слезы. — Уже собрались идти в полицию. Дарина, что же ты такое вытворяешь!

— Дай сюда телефон!

А это уже папа. И, судя по всему, он страшно зол.

— Немедленно приезжай домой!

Не кричит нет, но так только хуже… Потому что та интонация, с которой он произносит эти слова, не предвещает ничего хорошего.

— Со мной все в порядке, я скоро буду, — обещаю я, совсем сникнув.

В трубке раздаются короткие гудки, и я, тяжко вздыхая, возвращаю Камилю айфон.

Что говорить дома? И как оправдываться…

— Влетит?

Скорее утверждение, чем вопрос.

— Разумеется, — стаскиваю с вешалки куртку.

Не надо было забирать ее заранее, глядишь, гардеробщица начала бы выяснять чья. Она у нас женщина громкая. Докопалась бы до истины. Каждый уголок бы тщательно проверила и непременно нашла того, кто остался в школе…

— Ты готова идти?

Понуро киваю. Я страшно не люблю огорчать родителей, и сейчас мне невероятно стыдно за то, что я в очередной раз делаю это.

Камиль проходит к стене, подпрыгивает и толкает большую фрамугу, выходящую на улицу.

Наблюдаю за тем, как он ловко подтягивается и выбирается в окно.

Застегнув куртку, тоже залезаю на лавку.

— Давай, держись, — подает мне ладонь.

Цепляюсь пальцами левой руки за край стены и выталкиваю корпус наверх, немного помогая ему.

— Почти… Еще немного… Не дави на стекло. Отлично. Есть.

Не без труда вытаскивает меня из огромной форточки и тут же прикрывает ее. Полагаю, проделывая это далеко не впервые.

— Нормально все?

— Будешь задавать этот вопрос каждые пять минут, и я тебя тресну, — угрожаю, поднимаясь с асфальта.

— Нам направо. К той детской площадке.

К Винни-Пуху и компании. Какая ирония!

— Подсажу тебя, там уступ есть и дерево. Осторожно перелезешь.

— А ты?

— И я.

— Надеюсь, там нет колючей проволоки?

Прямо побег из Шоушенка, ей Богу.

— Нет, проволоки точно нет, — смеется Камиль. — Ну что, погнали? Только капюшон накинь на всякий случай.

Делаю так, как он говорит. Поворачиваюсь, и пару секунд мы пялимся друг на друга.

— Идиотизм чистой воды, — шепчу я.

— Даш, показаться сейчас на КПП — не самая лучшая идея. Нас могут отчислить за ночное рандеву, организованное на территории гимназии.

— Лучше бы у вас тут садистов отчисляли. Одного давно пора, — ворчу себе под нос.

— Побежали, — резко хватает меня за руку, и мы трусцой пересекаем задний школьный двор.

Отдышаться удается только тогда, когда добираемся до стены, изрисованной Абрамовым.

— Твою Машу… Дарин, там какая-то движуха. Давай, залезай, — подгоняет меня, сцепив пальцы обеих рук в замок.

Оборачиваюсь. Действительно. Там вдали виднеется фигура человека. И она, вне всяких сомнений, направляется к нам. Видимо, на какой-то из камер мы все-таки отсветили.

— Блин, быстрее, Дарин.

Дрожащей ладонью придерживаюсь за стену, прикрывая глаза Пятачку. Камиль приподнимает меня вверх, и я едва не теряю равновесие.

— Стоять. Ищи уступ. Давай-давай-давай! Пошустрее. Там по дереву слезешь!

Ой мамочки! Как же высоко…

Стараясь не смотреть вниз, встаю на уступ и хватаюсь за края бетонного ограждения. Подтягиваюсь. Ложусь на живот и перекидываю одну ногу через забор.

— Слезай и езжай домой! Моя трубка в кармане твоей куртки!

— Что?

В растерянности смотрю на парня, оставшегося внизу, однако голос охранника быстро приводит меня в чувство.

— Ну-ка, стоять! Собаку спущу.

Я уже подумываю о том, чтобы вернуться на территорию школы (ведь так было бы правильно), но Юнусов, резко рванувший в сторону стадиона, ясно дает понять, что другого шанса сбежать у меня попросту не будет.

Охнув, быстро перелезаю на дерево и трясущимися руками цепляюсь за ветки. Спускаюсь, пребывая в состоянии некоторого шока. И страшно сорваться вниз, и за Камиля нервничаю… Ладони без конца потеют, а в ушах ритмично стучит кровь, перекачиваемая грохочущим сердцем.

В себя прихожу только спустя пять минут. Когда ноги устают бежать, а дышать становится нечем. Прислоняюсь к афише остановки и сгибаюсь пополам. Так и стою, рассматривая разодранные в хлам колготки.

Чтоб тебе хорошо спалось, Абрамов! Все это по твоей милости! Сволочь…

Вспоминаю об обещании, которое дала родителям. Достаю из кармана телефон.

И когда только умудрился подложить?

Только сейчас замечаю, что пароля или этапа идентификации хозяина на дорогом смартфоне нет. Это… довольно странно. А что если Юсунов изначально знал о том, что вдвоем забор нам не преодолеть?

На душе становится гадко. С одной стороны, Камиль тоже косвенно виноват в том, что я сидела взаперти, но с другой, по итогу он оказался самым порядочным из этой троицы. Вернулся за мной несмотря на то, что уже фактически ночь.

Захожу в приложение Яндекс-такси и забиваю данные для заказа машины. Опасливо осматриваюсь по сторонам, но редким прохожим, к счастью, до меня нет никакого дела.

Дергаюсь от вибрации и вскидываю бровь, когда вижу имя абонента. Входящий видеовызов от Ромы. Сперва думаю проигнорировать, но потом все-таки провожу пальцем по экрану.

— Кэмэл…

Взлохмаченный Беркутов лупится на меня во все глаза. «Принимает», видимо, картинку.

— Дашкет… А ты где это? Погоди, только не говори, что ты…

— Что я до сих пор не дома? — насмешливо фыркаю.

— Даш. Но ты же…

— Козел ты, Рома… — разочарованно вздыхаю и сбрасываю, потому что к остановке подъезжает моя машина.

— Доброй ночи, — здоровается со мной водитель, пока я усаживаюсь сзади.

— Добрый…

На всякий случай еще раз называю домашний адрес и двигаюсь ближе к окошку. Оттуда на протяжении всей поездки разглядываю ночную Москву… Яркую, огромную и такую неприветливую…

У подъезда своего дома оказываюсь уже минут через пятнадцать. Благодарю водителя и с колотящимся сердцем выхожу из такси, еще из автомобиля заприметив отца, сидящего на лавочке.