Бегство

И тогда Анна поняла, что эти оба чужих ей человека сейчас делают лишь одно – они мстят за унижение, каждый за своё. И это последнее, что ей нужно знать о них.

А потом её муж взревел, словно освободился от чего-то, что годами пленяло и сдавливало его, причиняя боль. И от этого крика Анна похолодела – у неё словно заледенело сердце.

Она возвращалась обратно, чуть пошатываясь, её руки дрожали, в глазах стоял туман. В номере она быстро прошла на балкон и налила полный бокал вина – сильно дурманить голову она не хотела. Решение возникло сразу, оставалось дождаться удачного момента. Как нередко говорил му…он: вдохновение – это всего лишь удачный момент, который рано или поздно наступит.

Спустя какое-то время дверь открылась и довольно громко хлопнула – он и не старался пройти незамеченным. Анна отметила, как он уверенно, с блуждающей улыбкой, смотрит перед собой. Проходя мимо зеркала, Марк задержался и, судя по всему, остался доволен увиденным.

– Эй, да ты уже встала, – громко сказал он. – А я не смог заснуть, так что прости – немного пьян.

«Видно, он совсем потерял время, и думает, что сейчас не так уж и рано».

– Пожалуй, посплю после завтрака вместо моря, – сладко потянулся он.

– Иди сюда, здесь очень свежий воздух и розовое небо.

Он прошёл к ней и тоже налил себе бокал вина.

Не глядя на жену, он изучал пейзаж и улыбался.

– Ты никогда не думал не жить вместе, развестись? – стараясь сделать тон небрежным, спросила Анна. И застыла в ожидании ответа, который скорее был важен для него, для дальнейшей судьбы Марка.

– Нет, что ты. Я без тебя не смогу, – отмахнулся он так легко, словно не мог отказаться от шоколада.

«Что ж, ты сам решил», – подумала Анна, и ей стало немного грустно.

Марк выпил залпом бокал и плеснул ещё; его слегка шатало, когда он облокачивался на балкон.

– Я когда-то был уверен, что ты уйдёшь от меня. Помнится, подумывал даже о самоубийстве, – Марк усмехнулся и покачал головой, как будто сейчас это его забавляло. – Вокруг тебя столько мужиков вилось, сейчас они все женаты, с детьми… Я даже накропал записку, будучи не в себе. Но ничего с собой не сделал, не хватило духа.

– Записку, – повторила она, поглаживая бокал. – Ну-ну.

– Ну-ну, – передразнил Марк, видимо, решив, что она сомневается. – Сей документ у меня сохранился. Так в потайном кармане сумки и лежит, запрятал и на годы забыл о нём. Подожди!

Для него вдруг стало невероятно важным продемонстрировать ей записку как доказательство того, что он не сочиняет и когда-то был очень решителен.

– На! – Марк гордо протянул жене бумагу и налил ещё вина.

Анна быстро пробежала глазами строки. Действительно, похоже на то, что оставляют самоубийцы, насколько она, конечно, в этом разбиралась. И текст подходящий, и почерк не изменился.

– Видишь, серьёзно подготовился, – довольно сказал он.

– Только числа нет, – чуть насмешливо отозвалась Анна. – Не считается.

– Так это легко поправить, сейчас проставим.

Марк достал из сумки ручку.

– Тот день не помню, пускай будет сегодняшний. Нынче у нас…

– Уже новый день наступил, – поправила Анна.

– Да, во всём важна точность, – хмыкнул мужчина и поставил дату.

– Как у нас разладилось тогда, – сказала она, с трудом вставив лишнее слово «тогда»…

Анна думала, что это риторический вопрос, но бывший муж с готовностью стал отвечать.

– А я помню, очень хорошо помню. Мы возвращались домой; я шёл, увешанный сумками. На лестнице оступился и подвернул ногу. Я остановился от резкой боли, а ты через плечо, не поворачиваясь, бросила: «Ну что, опять не смотришь под ноги, неуклюжий, как всегда. Вечно у тебя что-то». Вот с этого момента и пошло всё как-то не так…

– Эх, – тяжело вздохнул Марк и набрал полную грудь свежего воздуха. Он снова облокотился о перила балкона и прикрыл глаза. В руке он продолжал сжимать записку.

Анна легко поднялась, высокая и осанистая, и оказалась позади него. Женщина сама себе не могла объяснить, почему она так запросто его скинула, откуда у неё взялись силы, чтобы небрежно толкнуть Марка, словно смахнуть крошку со скатерти или пылинку с платья.

Он до последнего не кричал, видимо, не успел понять, что происходит, и открыть глаза.

Лишь противный глухой шмяк и последовавшая тишина возвестили о том, что всё быстро закончилось. Осознание царапнуло по нервам, словно лезвие по стеклу.

Анна вошла в номер, сбросила туфли, платье и, забравшись под одеяло, вмиг уснула.

5

Сколько она проспала, девушка не знала. Разбудил её стук в дверь; она открыла глаза и увидела на пороге администратора отеля и полицейского в форме.

– Простите, я ещё не вставала.

– Это вы нас извините за беспокойство. Случилось несчастье… – начал администратор.

Полицейский его настойчиво отодвинул.

– Я пройду.

Он измерил шагами лоджию, а потом спросил:

– Кто здесь был вчера?

– Я и муж, мы праздновали годовщину знакомства…

– Вы не ссорились?

– С чего бы это? У нас был до того праздничный ужин в ресторане.

– На балконе есть спиртное, – заметил офицер.

– Да, это радостное событие, и у нас отдых. К чему эти вопросы?

– Вы не знаете, где ваш муж?

– Нет, я проснулась от стука. Наверное, Марк на пробежке или на море. А иногда он уходит без меня играть в боулинг.

На этот раз администратор вмешался:

– Мадам, мы хотим сообщить новость и выразить вам соболезнование. Возможно, несчастный случай, найдена записка… Ещё предстоит выяснить, – он путался в словах.

– О чём вы говорите?

– Вам муж найден под окнами, он упал.

– Вы вызвали врача?!

– Доктора сразу осмотрели его, но смерть наступила за несколько часов до того, как тело нашли. Никто не живёт на террасе под вами.

Она села на кровати.

– Могу я увидеть записку?

Полицейский протянул ей смятую бумажку.

Быстро прочитав её, Анна покачала головой.

– Но я не давала ему повода думать, что оставлю его. Никогда не заводила об этом речь. Послушайте, он ходил в кегельбан, проверьте там. Я слышала, что иногда играют на деньги, возможно, он кому-то остался должен или наоборот…

– Этот след вряд ли стоит рассматривать, – оборвал полицейский.

Администратор вздохнул, словно прямолинейность офицера была ему в тягость.

– Ваш муж там не появлялся. Он попросил местного бармена сказать вам, что играл.

– Но зачем?! Тогда куда же он ходил?

– Не беспокойтесь, мы рассчитали того, кто взял деньги за эту услугу, и ещё одного сотрудника, виновного в его отсутствии, – не ответив, сказал администратор, словно это могло её успокоить.

Они помолчали.

– Мы понимаем, как вам тяжело, но предстоит выполнить ряд формальных…

После всех необходимых процедур Анна не покинула остров. Она объяснила, что не сможет перенести перелёт в таком состоянии. Тело она распорядилась кремировать и оставила урну в церемониальном зале, чтобы никогда не забрать.

Затем Анна выехала из гостиницы, сказав, что ей надо попутешествовать по острову и привести мысли в порядок. Вместо этого она направилась на соседний курорт и сняла там бунгало у местного рыбака, плохо говорящего по-английски.

На диком пляже Анна познакомилась с компанией молодых местных, отдав предпочтение самому настойчивому. Днём они плавали и играли в пляжный волейбол, ночью гуляли по лунному острову, находя всё новые места, чтобы быть вместе.

Они почти не знали языка друг друга, но неплохо понимали, что каждый хотел, и этого было достаточно. Вечером он готовил мясо и овощи на углях, и они ели без всякого сервиса, официантов, без красивой посуды – лишь на том, что было под рукой. Ей нравились простые вещи – что её новый друг не опускает вниз глаза, когда говорит, не отводит взгляд. И берёт то, что захочет.

Нравилось, что у ног тёрлась чёрно-белая кошка, мяукая и требуя ласки. Анна гладила её и думала, что могла бы остаться здесь дольше, чем планировала, а там, кто знает, чем всё закончится.