Страница 20 из 115
Глава 6
Суббота, 22. 02.1975 г.
Проснулся рано и пожалел, что согласился остаться у Таисии. Тело требовало своей порции нагрузки. Как ни старался не шуметь, без буханья по деревянному полу и соответствующей вибрации не обошлось. Разбудил в итоге бабуленцию.
В ванне обнаружил, что гематомы на лице почти рассосались. Лишь кое-где лёгкая желтизна проглядывала. Свекольный компресс сработал. Это хорошо было видно в сравнении с синяками на других местах тела.
Степановна решила порадовать меня на завтрак манной кашей. Ах, ты мой божий одуванчик! Давно не ел эту детсадовскую еду. Скептично погрузил ложку с варевом в рот. Показалось съедобно. Втянулся и порубал кушанье даже с некоторым удовольствием. Во время процесса насыщения, в свободные уши старушка беспрепятственно закачивала информацию о своей по сути героической молодости. Я благосклонно слушал её воспоминания. Знаю прекрасно, что старые люди любят рассказывать о прошлом — лучшей своей части жизни, пусть даже очень трудной и тяжёлой.
— Никак не привыкну, что осталась одна. Нет его теперь со мной, моего Алёшки. Но, кажется порой, будто он где-то поблизости находится. Будто вышел ненадолго и вот-вот должен вернуться, — призналась бабуля.
Знала бы она, насколько была близка к истине.
— Некоторые мёртвые остаются среди нас и пытаются помочь своим близким. Поэтому то вы ощущаете присутствие вашего бывшего мужа, — бухнул я, не до конца продумав последствия.
— Сходи-ка ты в поликлинику к нашему прихиатру. После таких пережитых стрессов надо обязательно провериться. Это тебе я как бывший медработник советую, — изменилась в лице Таисия.
Так, ещё не хватало вызова бригады санитаров и уколов аминазина в жопу. У хомо советикусов такие дела решаются быстро. Глазом не успеешь моргнуть, как в дурке окажешься. Эх, была — не была. Надо вскрываться.
— Таисия Степановна, — заявил я немного охрипшим от волнения голосом, — Вам привет от Алексея Семёновича, и он очень хочет для вас кое-что передать.
— Зачем ты, Паша, это делаешь? Я ещё не готов! — заверещал дедок.
— К чему тянуть кота за тестикулы. Таисия Степановна — человек достойный, чтобы говорить с ней прямолинейно, по-моряцки, — высказался в сторону непонятливых.
— Какие тестикулы? О чём со мной нужно говорить? Ничего не пойму, — озадачилась старушка, чуть не опрокинув на себя свой чай.
— Ваш умерший муж хочет вас женить. Переживает, что вы страдаете от одиночества, — пояснил с невинной мордой.
— Ну, во-первых, правильно надо говорить: — «выдать замуж»… Паша, ты сейчас нормально себя чувствуешь? — снова спохватилась старушка.
— Примерно как Брежнев в Гедеэре, — вздумалось пошутить.
— Не поняла?
— Ну, там Хонеккер… Целуется страстно.
— И что он сейчас делает? — скептически прищурилась на меня Степановна.
— Кто, Брежнев, или Хонеккер?
— Муж мой умерший.
— Злится, что я выдал его намерения.
— Не волнуйся. Долго злиться он не умеет, если это действительно мой муж, и ты меня не разыгрываешь, — улыбнулась старушка.
— Легко проверить. Задайте вопрос, на который знает ответ только Алексей Семенович, — предложил я.
— Пусть расскажет о моей самой сокровенной тайне, — предложила старушка.
Дедок, продолжая злиться, нехотя буркнул:
— Дворянка она, из рода князей Мышецких.
— Обещаете меня оставить в живых, Таисия Степановна, если стану владеть вашей тайной? — схохмил, напустив жалобные интонации в голос.
— Клянусь! — поддержала мой шутливый настрой бабулька.
— Значицца так. Иван Васильевич, меняющий профессию, вам родственником доводится, — вывалил инфу с глупой лыбой.
— Это ты на школьного учителя истории намекаешь? — растерялась Таисия.
— На царя Ивана Грозного. Помните, в фильме его роль актёр Юрий Яковлев прекрасно исполнил? Цитата там есть ещё классная: — «Рюриковичи мы».
Степановна внимательно посмотрела на меня. Ее взгляд показал, что она мне теперь верит. Решила внести кое-какие уточнения:
— Если и родственники мы с царём Иваном, то весьма отдалённые. Мой род ведётся от черниговских князей, тогда как Калитины идут от владимирских. Но корень един, это верно.
— Я благодарен судьбе, что довелось познакомиться с потомком достославного рода, — высокопарно выразился я.
— Да будет тебе, — засмеялась бабулька, отмахнувшись от меня, — Орлова я теперь и очень горжусь этим. Значит, замуж мне снова пора?
— Я то здесь причем! — возмущенно вскинулся я, — Не ко мне вопрос. Выносите Семёнычу мозги, пока он не убежал.
Они разговаривали с моей помощью, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на абсурдность ситуации. Очень забавно было наблюдать, как они подтрунивали друг над другом.
— Спасибо тебе, Пашенька, — обратилась снова ко мне Степановна, — Верю теперь тебе на все сто процентов. А ты, дорогой муженек, окоротись. Мне уже пора выходить. В Москву надо ехать.
— К кому, интересно знать, ты намылилась? — разворчался дед.
— К любовнику, к кому еще. Сам же меня склоняешь к этому, — ехидно ответствовала бабка.
— Старая перечница. Хоть бы мальца постеснялась. Машешь языком, как помелом, — возмутился дед.
— Пенёк ты, трухлявый. Сам затеял эту тему, а теперь выгораживаешься, — ругнулась бабулька.
— Как была дурой, так и осталась, — удовлетворенно прокомментировал призрак.
Мне пришлось озвучивать эту ругань и пояснять:
— Извините меня, Таисия Степановна. Это не мои слова.
— Не смущайся, Пашенька. Я так соскучилась по его ругани и ворчанию, что готова расцеловать тебя!
Старушка собралась и ушла, а мне предстояло ещё полчаса торчать здесь до репы. Продолжил совещание с призраками. Предложил дедку установить слежку ещё и за Панком.
— Без твоих распоряжений давно это сделал, — сварливо заявил Семёныч.
— Вот, всегда бы ты так проявлял инициативу, когда нужно, — похвалил его и заодно подколол легонько.
Потом заставил его поработать скрытой камерой на удалёнке. Жабуняка визгливо разорялся на утреннем разводе личного состава милиции в помещении учебного класса отделения. Панок дрых в какой-то дыре в обнимку со шлюхой. Подозреваю, что в котельной. Подвал под гостиницей был опечатан после вчерашнего набега на него участкового совместно с командой дружинников-комсомольцев. Меня они искали, понятное дело. Часть постоянного контингента отправилась по балабинским кутузкам, а часть оболтусов папы-мамы похватали, прописав им горчичники на нежные места. Среди безвинно пострадавших чуть было не оказался и мой верный змей и муз Вован. Позвонила математичка, известившая его батю о высокой чести для его сына участвовать в скором времени в олимпиадах разных уровней от седьмых классов школы. Майор пришёл в неистовый восторг. Набухался по этому случаю и отменил готовящуюся расправу над сынулькиной жопой.
В данный момент друган, пардон, извлекал из этого животрепещущего органа лишние килограммы в уединённом месте, листая при этом немецкий порножурнал одной рукой, а другой напряжённо переживая увиденное. Вот же, гад тихушечный! Мог бы поделиться с другом этими радостями цивилизации.
Блин копчёный, пора уже бежать на репу, а я только сейчас вспомнил, что лысым остался. Заболтался я с дворянкой на пенсии. Клей искать времени не оставалось. Вспомнил, что Тамара должна в субботу работать в клубе и радостный поскакал на репу. Эффект, произведённый моей внешностью, в особенности на женскую часть коллектива, был ошеломляющим. Раньше надо было сотворить над собой такое преображение, не пришлось бы тогда мучиться безбабием. Теперь же мне стоило опасаться внезапных нападений женского контингента с последующим зверским изнасилованием. Вру, на зверское изнасилование я, пожалуй, соглашусь, только пусть одежду не рвут.