Страница 9 из 107
Вышел здоровенный хмурый амбал, вид которого однозначно давал понять, куда обычно пропадает мясо.
Эдик дематериализовался с быстротой чеширского кота. Вернее, его улыбки. Только на улице я вспомнил, что фанат умыкнулся вместе с моей трёхой. Денег оставалось только на молоко, куда снова профукал очередь. Всё, отрекаюсь от статуса знаменитости и ухожу в монастырь, раз фанаты так кумиров начали обижать. Вернулся домой примерно через час. Вся семейка, включая мелкоту, уже давно встала и заканчивала завтракать остатками привезённых припасов.
— Чего так долго? Тебя только за смертью посылать, — пробухтел раздражённо Ара.
— Ну, так сгонял бы сам за своей смертью, — выдал на автомате, выгружая продукты.
— Ты же обещала, что он будет с уважением ко мне относиться, — гневно взвизгнул муж в сторону своей половины.
— Миша, как ты со старшими разговариваешь? — тут же вступила в срач сестрёнка, возвысив соответственно голос.
— Доходчиво и на великом могучем, — это уже я, примирительно-пофигистским тоном.
— Издеваешься?
— Да ни в одном глазу. Всего лишь стараюсь семантически правильно ответить на все ваши вопросы, — хмыкнул я.
Люба зависла на какое-то время, а Ара задал вопрос, который я ожидал с внутренним содроганием:
— Где колбаса?
— Обнесли меня в мясном отделе. Пока продавец взвешивала продукты, кто-то из кармана оставшиеся деньги свистнул, — промямлил я, наливаясь предательской краснотой.
— А ты не только грубиян, но также вор и лжец, — припечатал меня свояк с заметным воодушевлением в голосе, — Пива ты купил на мои деньги и всё выхлебал. Весь выдался в своих родителей. Пьянь.
— Фильтруй базар, Ара, а то твои кривые зубы окажутся в твоём же кишечнике, — прошипел я, тихо закипая.
Не хотелось бы устраивать разборки со жлобом при детях, поэтому попытался уйти с кухни. Еле успел отклонить свою морду от летящего в неё кулака. На инстинктах ответно ввалил мужику по скуле. Ара отлетел прямо на руки своей суженой.
— Пашка, ты чего распоясался! — завопила теперь уже она.
— Его кормят, поят тут, одевают, а он в ответ руки распускает, — завизжал её муж, — Пошёл отсюда вон, щенок!
— Сам вали отсюда. Здесь я живу и всегда жил со своей матерью, — заорал я.
— Паша здесь жил, а ты здесь никто, — влезла сестра, внезапно ставшая бывшей.
— Значит, так, Любонька? Не вопрос. Живи со своим Какаду спокойно и счастливо. Я вас своей персоной больше не потревожу, — высказался и ушёл собирать вещи.
Вытащил с антресолей объёмистую рюкзачину с богатствами. Достал оттуда чирик, принёс и бросил его на стол перед Андроником.
— Вот тебе за колбасу. Бери и не плач.
Из вещей моих почти ничего не осталось в квартире, гитара только, да ещё учебный дневник за последний год с двойками. Переживаний никаких не было. Этот попугай рано, или поздно, всё равно бы придумал как убрать меня из этой квартиры. Вот только от сестры не ожидал такой подлости.
Уходил при полной тишине в квартире. Семейка Паносянов, наверное, сидела на кухне и прислушивалась, ожидая от меня какого-нибудь коленца напоследок. Прикрыл дверь и двинулся вниз по лестнице. Внезапно меня окликнул знакомый женский голос:
— Вы, наверное, мой сосед? Не найдётся ли у вас немного времени, чтобы поговорить со мной?
У приоткрытой двери бывшей квартиры Орловых стояла Юлия в знакомом халатике цвета кофе с молоком и со своей бесподобной улыбкой.
— Время у меня на любое безобразие найдётся, — ляпнул я от волнения.
Юля засмеялась:
— Теперь понятно, от кого набрался Паша… жизненного опыта. У меня тоже времени вагон. Бюллетеню. Тогда давайте поднимитесь ко мне, поговорим по-соседски.
— Если такая красивая девушка попросит меня зайти на чашку чая с клубничным вареньем, то великий грех будет от такого искушения отказаться, — выдавил лыбу ей в ответ.
— Клубничного нет, а вот смородинного варенья сколько угодно у меня найдётся, — пообещала Юлия.
У Степановны всегда были неиссякаемые запасы разного варенья, перешедшие теперь во владения к Юле. Куда же делось клубничное? Уж не Алевтина ли тут снова лихоманит, сбежав ради этого из тюрьмы? Скорее всего, зайцы мои наураганили. Внешне ничего не изменилось в обстановке квартиры, будто бабушка Таисия куда-то вышла на минутку.
— Вы ведь Чекалин Миша? Отец мне вас подробно описал, — поинтересовалась новая хозяйка квартиры.
— Это утверждение трудно оспорить, — вякнулось из меня с вымученной улыбкой при босых ногах.
— Смотрите, всё ли на месте? — понимающе улыбнулась Юля, — Я знаю про завещание Таисии Степановны.
Мы прошли на кухню, казалось бы сохранившую прежний стариковский уют, и расположились за маленьким столиком.
— Ко мне вы можете обращаться Юлия Максимовна, — продолжила общение женщина, — Преподаю английский язык в местной школе. А кем вы приходитесь Павлу Чекалину?
— Братец троюродный.
Разговаривая со мной, Юлия одновременно заваривала чай, разливала его по чашкам и наполняла розетки вареньем.
— Вы сейчас проживаете с сестрой?
Дождавшись моего неуверенного кивка, продолжила:
— В панельных домах плохая звуковая изоляция. Невольно мне пришлось подслушать ссору в вашей квартире. Если вам негде будет жить, то я могу вернуться обратно, в общежитие, а вы здесь оставайтесь.
— Нет, не нужно. Я найду, где жить. Спасибо вам за заботу. Это вам понадобится отдельное жильё, чтобы наладить совместный быт с новым ухажёром. Старого уже не вернёшь.
Блин кручёный, трепанул языком. Красивая женщина взволнованно и непонимающе уставилась на меня. Придётся выкручиваться дальше.
— Я всё знаю про вашу героическую деятельность в подпольной группе. Надеюсь, вы не отреклись от своих идеалов. С Пашкой мы всегда были раньше, как одно целое. Не разлей вода. Но, дальше меня ни-ни, могила.
Юля вроде бы успокоилась и спросила:
— Ты Диму моим женихом посчитал? Это далеко не так. Я предполагала, что его ко мне вместо Кости приставили охранять, и чтобы мы изображали влюблённую пару. Так и оказалось, но папе про него не было ничего не известно. Теперь вот пытаюсь прекратить с ним отношения. А с Колей я много раз намеревалась встретиться, просила о свидании с ним, но папа просил пока ничего не предпринимать. Сейчас он проходит обследование в спецклинике, а после его должны освободить. Суда не будет. Я очень надеюсь, что скоро мы будем вместе.
Возникла непродолжительная пауза. Каждый думал о своём. Я решился первым её нарушить: