Чернильные миры

  Народ вокруг сразу засуетился, забегал. Умеют наши люди работать, если правильные слова применить и пинка под зад дать. Вскоре послышался взволнованный голос Панкратова.

– Дышит! Чернота перестала распространяться, она уменьшается!

  Фу, успел! Так правильно, укусы порождений Тьмы лечатся только светом. Хватаю профессора за рукав и отвожу в холл.

– Док, эту заразу можно вывести только светом, ярким светом. Еще давайте ему горячее питье, лучше сладкое. Извините, но больше сказать ничего не могу.

  Около лестницы меня встречает Коршунов, махнув вверх рукой, он буркает.

– Ничего не хочешь рассказать?

– Пока нет.

  Я вздыхаю, это ж сколько вопросов мне вскоре зададут? Но делать нечего, старлей успел сообщить, что в подвале полным-полно самодельной взрывчатки. Значит, и в самом деле, все здесь вскоре взлетело бы на воздух. Видимо, они ждали прибытия очередной партии раненых, а я их возросшую нервозность своим даром засек.

– Говори, сука, где ваши подельники!

  Коршунов работать умеет, удары, судя по всему, получились весьма чувствительные. Капитан катается по полу от боли, молодой выпучил глаза, пряча крик в себе.

– Завхозом у нас недавно устроился, сучара. Проверить толком не успели, – старший лейтенант обернулся к нам. – Ну, я еще узнаю, кто его рекомендовал. Все мне расскажете, – разведчик поднял с пола кавказский кинжал и хищно улыбнулся, – и не такие раскалывались. Старшина, идем со мной. Надо наших вызывать с комендатуры, а ты пока встань у центрального входа, подбери надежных людей и никого, слышишь, никого отсюда не выпускай. Сержант, пока стереги этих. Потом поговорим!

– Есть!

Беглец

  Неожиданно на меня опять наваливается хворь, голова начинает кружиться, на лбу выступает пот. Чертов проход! Он манит к себе, тянет в образовавшуюся воронку с неимоверной силой.

– Ты! Ты! – оборачиваюсь на крик. Чернявый капитан смотрит на меня с искренним изумлением. – Вот как ты нашел нас! Ты тоже из Странников?

– О чем ты болтаешь? – посматриваю в сторону закрытой двери, косясь на молодого абрека. Того точно используют втемную.

– Да ты сам знаешь, – бандит хищно щерится, – о чем я. Проход ведь именно ты открыл! Пары убитых для этого мало.

  Вот ведь черт! Так это они теракт планировали, чтобы открыть здесь мощный проход. Бл…ь, вот бы его расспросить подробно да некогда. Живу, как провалился сюда, постоянно в проклятом цейтноте. Надо действовать!

– Что за чушь несешь?

– Ты знаешь, что это не чушь. Ты… – капитан пытается приподняться, – сильнее самого Апостола. Слушай, давай отсюда вместе уйдем? Да? Я тебе буду служить верно. Мы многое вдвоем сделать сможем. Зачем нам здесь погибать? А?

  Я решение уже принял. Вот ведь незадача, только хорошо устроился! Опускаю пальцем планку предохранителя вниз, хватаю с кушетки подушку. Надеюсь на толстую дверь из настоящего массива и шум в коридоре, госпиталь сейчас напоминает разворошенный муравейник. Даже сквозь подушку звук от выстрела получился довольно громким. Молодой абрек уже все понял и пытается сквозь кляп что-то выкрикнуть. Извини, парень, но тебя все равно бы расстреляли, а я спасаю тебя от излишних мучений, ну а местное ГБ от ненужных вопросов. Добряк тоже мне херов!

  В подвал или наверх? Прислушиваюсь к себе. После двойного убийства прошла новая волна тошноты, голова кружится еще сильнее. Нет, я не могу здесь бросить Дашу! Да и что меня ждет на той Стороне? Пристальное внимание Смотрящего? Очередной страшный мир во власти Черной Вселенной? Нет, это не про меня. Вы, как хотите, братцы, но я сматываюсь. Быстрым шагом поднимаюсь на третий этаж. Надо бы сменить одежду, скорей всего комендачи и менты еще не приехали, они располагаются в центре города. Успею вырваться.

  Дверь! Никого! Свою одежду в самый дальний шкафчик. Что тут у нас? Подходит! Ага, и это берем. Идем. В конце коридора имеется запасной эвакуационный выход. Он по хорошей советской привычке всегда заперт, но я его сегодня на плане здания засек. С помощью рукоятки пистолета взламываю легкий запор. Правильно, в случае нештатной ситуации пройти здесь не проблема, а так хоть лишний народ не ползает. Ловлю на себе пару любопытных взглядов. Да черт с ними! На мне сейчас форма военного врача, с лишними вопросами не полезут. Отучены. Выхожу с задней стороны здания. Вот и пригодились прогулки по парку, зато отлично знаю все дорожки и входы-выходы. Вот же черт! У калитки кто-то уже маячит в ментовской форме. А что я теряю? Надеваю очки с невероятно толстыми стеклами и твердым шагом двигаюсь вперед.

– Товарищ старший лейтенант, сюда нельзя!

  Голос неуверенный, лицо в этих проклятых линзах ни черта не могу разглядеть.

– А что, собственно, произошло? Я только что закончил смену, устал, как собака, жрать хочу и спать. Вот, пожалуйста, мои документы.

  Из куртки достаю удостоверение и размахиваю им перед милиционером. Корчу из себя интеллигентного, недовольного ситуацией врача. Тот неуверенно топчется на месте, затем что-то жалобно блеет. Видно, что не из кадровых, пополнение с какой-нибудь захолустной волжской деревни.

– Так это, не знаю, товарищ старший лейтенант.

– Так если не знаешь, почему офицера держишь в воротах?

– Извините, тащ лейтенант, – постовой козыряет и отодвигается. Боязнь высоких чинов вскоре выйдет этому усатому увальню боком. Хотя, может, четкого приказа еще и не было. Обычная для глубокого тыла сумятица и неразбериха. Вот когда сюда прибудут Гэбэшники, тогда станет по-настоящему жарко. Два нежданных трупа наверху и два в подвале никому хорошего настроения не прибавляют.

Еще в деле имеется некая странная тварь, которую будто бы застрелили, но затем она также таинственно исчезла, и непонятное заражение крови, которое таким же невероятным образом лечится. Любой нормальный следак моментально свяжет все происшествия со мной, а других в МГБ не берут. Эта контора всегда славилась подбором кадров. Правда, в итоге и она сгнила. Все в нашем мире не вечно. Так, сейчас ловим любую машину и валим на станцию. Постараюсь запрыгнуть на какой-нибудь состав, идущий к фронту. Здесь уже глубокий тыл, проверяют не так жестко, может, и прорвусь. Глубоко вздыхаю и поднимаю руку, человека в форме должны подхватить без проблем.

  Боже, как холодно! Сидеть на площадке, зябко кутаясь в офицерскую куртку и стараясь не заснуть, было невероятно тяжко. Желудок жалобно урчал и требовал пиши, лучше горячей, ведь госпитальный обед по причине поимки террористов я пропустил. Привык за эти недели к упорядоченным приемам казенных харчей. Еще одна проблема – скинуть из организма лишнее прямо на ходу. Если с легким вариантом заморочек особо не было, то…

Блин, а как же люди едут в невероятной тесноте товарных вагонов? Как там решают вопросы гигиены и отправления человеческих надобностей? Почему-то об этой стороне бытия все приключенческие книги стыдливо умалчивают. Это теперь я представляю каково было героям Жюль Верна, особенно женщинам!

  Но все когда-нибудь кончается. Показалась большая станция, мы сбавили ход, прокатились мимо закрытых позиций ПВО, охранной зоны с колючей проволокой и остановились между составами. Видимо, на соседском пути стоял эшелон с войсками, было людно и шумно, к тому же вечерело. Чем я благополучно воспользовался, еще раз похвалив себя за сообразительность.

Ближе к фронту, как ни странно, в моей аховой ситуации спрятаться гораздо проще. Больше неразберихи, народу и охраны, которая сама себе и мешает. Оглядываюсь, привожу одежду в порядок. Чертовы очки, приходится то и дело их приподнимать, ни фига в них не вижу. Это ж какое плохое зрение было у этого Максимова?

  Первым делом двигаю в вокзальный туалет, он здесь хоть как-то цивилизован, а не просто будка в чистом поле. В мое время в плане гигиены бардака еще хватало, но мы все равно уже привыкли к белым унитазам и горячей воде из-под крана как к данности. Здесь все намного проще – обычные рифленые площадки под ноги и очко со смывом. Ох, какое же это облегчение сидеть в позе орла пусть в тесной, но теплой кабинке. В дверь уже нетерпеливо стучат, народу по станции бродит много. Хотя мне и лучше, хоть не пристают с дурацкими вопросами.