Внедрение

Новости которые принес посыльный, заставили меня поволноваться и порадоваться собственной предусмотрительности. Касались они напрямую двух милых девчюль, что так вовремя проникли ко мне в спальню. При чем, в тоже время, когда был убит бастард короля Оттована Гретхир за которого король собирался выдать единственную дочь маркграфа Рудольфи Этернари. Подробностей гонец не знал, но донес однозначное отношение к пропавшей в ночь убийства дочери маркграфа, которую заподозрили в прямой причастности к этому убийству. Еще, с Амалией Этернари пропала её доверенная фрейлина, за поимку девушек назначена крупная награда 1000 золотых солидов, за укрывательство — смерть! Приказ короля, организовать патрулирование всех окрестных дорог и вылавливать подозрительных девушек, которые могут переодеться в мужское платье и доставлять их на опознание королю.

Полученное известие меня сильно напрягло. Одно дело укрывать простых, пусть и благородных беглянок и совсем другое — убийц королевского сына. Ставки резко возросли. В случае раскрытия, простой опалой было не отделаться. В голове поселился настойчивый вопрос — стоит ли мне их укрывать? Милые мордашки и сексуальные тела явно не стоили того риска, который я нес. Это если брать голос разума, другая же часть меня настойчиво шептала не торопиться, всё хорошенько разузнать, прежде чем принимать скоропалительное решение. Девушек было откровенно жалко, особенно ту чувственную баронесску, с которой у меня приключился секс. Глядя в ее глаза и немного наивное мягкое, часто смущенное улыбчивое личико, никак не верилось, что она способна на убийство. Вернее, я не хотел в это верить, но умом понимал, что всё возможно, как и обстоятельства приведшие к такому.

Однако, продолжая размышлять и переваривать информацию, я уже распоряжался разослать патрули по округе до мест соприкосновения с другими отрядами альгемарского войска.

За последовавшим вскоре завтраком прислуживали обе беглянки которыми я не преминул похвастаться соратникам и получил одобрительные восклицания. Кое кто не удержался похлопать девиц пониже спины. Я на такие вольности заметил что это моё и требую не обижать, пусть ищут себе сами. Воины понятливо заулыбались и закивали. Моё поведение их лидера полностью укладывалось в их представление о должном, особенно учитывая возраст и бушующие в крови гормоны. Все были такими, а кто то и сейчас пребывал в таком состоянии.

Девушки опасливо косились на опасных, вооруженных мужчин, но покорно разносили нехитрый завтрак по столам. Я же, улучил таки перед этим момент и объяснил им всю сложность их положения и необходимость залегендировать их пребывание при мне. А как лучше укрыть секрет, как не на виду, даже в голову не придет подумать о таком. В Альгемарском войске, мало кто лично видел контессу в лицо, а соответственно и узнать было нереально, а тем более предположить её в служанке греющей постель аристократу завоевателю, при том, что другого, куда более высокопоставленного она только что, будто бы зарезала. Впрочем, как всё произошло на самом деле, предстояло еще узнать. Но возможность сбежать девицам, тем же способом, что они попали ко мне, я всё же предоставил. На что светленькая отрицательно покачала головой и пояснила.

— В подземелье на нас напал монстр, мы еле успели закрыться в этом потайном ответвлении. Спускаться туда снова и искать другие пути, мы если и решимся, то только под угрозой неминуемой смерти. Там слишком опасно. Хорошо вооруженные воины, группой, смогли бы, наверное, справиться с этим ужасом подземелий, но не слабые девушки.

Это было интересное признание и ценная информация. Не сказать что я так однозначно в это поверил, но смысл и логика в её словах были. Нечисть всегда любила подземелья и почему бы ей не присутствовать и здесь. Во всяком случае, теперь можно было не слишком опасаться их побега через подземелье. Поверху, они и сами понимали безнадежность этого мероприятия. Тысяча солидов, это доход хорошего поместья на который семья обычного горожанина могла бы жить десяток лет, при чем припеваючи. А еще, на эти деньги можно было экипировать десяток рыцарей.

На всякий случай припугнул и хозяина усадьбы, что бы держал язык за зубами, а то мало ли? Деньги большие, а желающих до них много, долго ли он переживет их получение…

В общем утро выдалось насыщенным и нервным. Когда я наконец в сопровождении десятка телохранителей выдвинулся в город, то смог немного перевести дух от забот. В прочем, только до того момента как прибыл во дворец представлявший разворошенный муравейник. Да и в самом городе хватало войск. На всех перекрестках стояли усиленные патрули, а горожане выглядели донельзя пришибленными и напуганными, когда отваживались выйти на улицу. По всему городу шел тотальный шмон. Оцепленные кварталы обыскивались один за другим. Скидок не делалось никому. Солдаты с удовольствием обыскивали дома попутно разживаясь всяким разным барахлом и ценностями. Взятый почти без боя город, считавший что легко отделался, сейчас платил за всё. Жителям оставалось лишь покорно сносить такое непотребство, сделать они всё равно ничего не могли.

Во дворце среди толп придворных привычно ошивавшихся в залах в ожидании приказов или милостей короля, а чаще просто показать своё присутствие и почтение напоминая о себе, я смог узнать подробности ночного происшествия поднявшего бурю.

Версии немного разнились в нюансах, но сходились в главном. Дочь маркграфа встретила в штыки идею выйти замуж за бастарда короля выказав своё крайнее неприятие претенденту на свою руку. После чего последовал ультиматум короля предполагавший или замужество за его сыном, строптивой наследнице Этернари, или монастырь в глухой северной провинции Альгемара. Было достаточно свидетелей видевших враждебный настрой девицы по отношению к королю и его наследнику. Как по мне, так это было вполне понятно, учитывая виновников гибели её отца и брата. Да и сам бастард, по слухам довольно грубый мужчина не самой опрятной внешности, лично видеть не довелось, приходилось полагаться только на чужие слова, в описании внешности и повадок, естественно не от придворных, дураков болтать такое не было, понятно не вызывал в контессе хоть сколько нибудь теплых чувств.

Обнаружили смерть королевского сына ранним утром и сделала это одна из фрейлин контессы, вернее, служанка контессы Вольсано пришедшей вечером к бастарду с каким то поручением своей госпожи но оставшаяся по какой то причине на ночь, на что никто не обратил внимания. А утром, её нашли с окровавленной головой в луже с засохшей кровью, натекшей из перерезанного горла графа Фербуха, в его покоях. По всему, выходило, что женщина сама едва не была убита получив серьезный удар по голове, а вот бастарду перерезали горло и проткнули сердце. Что там делала Вольсано, версии расходились, но не это было главным. Той же ночью исчезла контесса Этернари со своей фрейлиной. Понятно, что они воспользовались потайным ходом для побега. Тем же способом убийцы проникли в покои к бастарду для своего грязного дела. Оба тайных хода уже были найдены, а Этернари тут же объявили в розыск с крупной наградой за поимку. Отряды солдат уже обшаривали подземелья города и канализацию имевшие между собой сообщения выставив во всех ключевых местах посты. Были даже найдены несколько групп сбежавших солдат маркграфа, или его сторонников, а так же бандиты использовавшие катакомбы для своих тайных операций и жизни. А вот следов беглянок пока найти не удалось. Впрочем, времени прошло еще мало и новые сообщения о находках в разветвленной сети подземелий и домах горожан продолжали постоянно поступать. Кроме этого, палачи обстоятельно работали со слугами выпытывая у тех мельчайшие детали и сведения которые могли бы помочь в поиске убийц. Большинство сходилось на том, что контессе помогли расправиться с бастардом. Сделать такое ей самой, было бы очень и очень затруднительно, учитывая огромную разницу в габаритах девушки и альгемарца, выделявшегося ростом и могучей комплекцией даже среди северян, что традиционно превосходили по этому параметру южан. Разве что используя хитрость. Сама Вольсано утверждала что успела заметить женский силуэт, прежде чем получила удар по голове, но кто это был точно, разглядеть не успела. В принципе, одно другого не исключало. То, что контесса имеет к смерти бастарда прямое отношение, никто не сомневался, расходились лишь в одном, сама она это сделала, или с чьей то помощью. В любом случае, при поимке, ничего хорошего той не сулило.