Перворожденный

Тонких губ пленника коснулась усмешка.

— Вы же просили представиться, — неожиданно он снова перешел на официальный тон. — Нэйтан Фостер, Перворожденный. К вашим услугам.

Фостер. Тот самый Нэйтан Фостер — из книги!

— Ступайте, леди Морено, — все еще усмехаясь, произнес арестованный. — Вам еще предстоит беседа с королем, а после первого раза вам лучше выспаться.

Катрина вспыхнула, чувствуя себя так, будто ее отчитали, словно подростка. Резко отступила от камеры и быстро пошла к выходу, не прощаясь.

ГЛАВА 4

Катрина напрасно беспокоилась рассердить короля новостью, что ей не удалось получить необходимые ему сведения, и известием о том, что ей придется задержаться в замке на неопределенное время, чтобы чего-то добиться. Напротив, Эрик Первый даже обрадовался. Кажется, он вообще сомневался, что Нэйтан согласится с ней общаться.

Сама Катрина испытывала смешанные чувства. С одной стороны, уже очень давно она не ощущала столь жгучего любопытства и не хотела покидать Сарианту, во всем не разобравшись. Но с другой, более благоразумной, стороны, ей было страшно, и она в тайне надеялась, что король сдастся, не получив быстрого результата, и отошлет ее восвояси.

Не отослал. Наоборот, пригласил на совместный завтрак и отпустил отдыхать.

Катрина еле добралась до своего временного жилища, чувствуя, как заплетаются ноги. Стоило оказаться внутри, она рухнула на постель, зарывшись лицом в подушки, и уснула мертвым сном, не найдя в себе сил хотя бы раздеться.

В эту ночь гостье сариантского замка не было ни душно, ни холодно, ее не заботила ни мягкость матраса, ни мысли о короле и его Придворном маге — ее вообще будто не стало на целых шестнадцать часов.

Проснулась Катрина, едва рассвело, и, к удивлению, чувствовала себя великолепно. Невольно вспомнилось детство, когда открываешь глаза и радуешься буйству красок вокруг, каждой прожитой минуте и тем открытиям, которые даст новый день.

— Ну и дела, — пробормотала, неловко выбираясь из опутавшей ноги длинной юбки. Встала с кровати.

Вчера Нэйтан открыл ей нечто, абсолютно не вписывающееся во все, что она знала раньше. Катрина была возмущена, зла, испугана, смущена, но, к своему ужасу, хотела еще.

Только маг может понять, каково это, когда каждая клеточка твоего тела пропитывается силой. Энергия течет по венам вместе с кровью, а ты чувствуешь себя всесильным. Катрина считала, что уже все знает о своем даре, и давно достигла его предела, а сейчас перед ней вдруг раскрылся новый виток невидимой спирали, неизвестный и манящий.

Она прошлась по комнате, бросила взгляд на дверь кабинета, несколько секунд раздумывая, не стоит ли отправить жениху новое письмо, о том, что не просто задержится на пару дней, как планировала, а останется в Сарианте гораздо дольше. Потом решительно отказалась от этой идеи и отправилась приводить себя в порядок перед завтраком с королем. Джошуа будет зол, а еще станет ревновать и непременно укажет на то, что его невесте не подобает надолго отлучаться из дома.

Катрина вздохнула, жених всегда был нетерпим к ее отлучкам. Его семья занимала на Южном побережье весьма высокое положение, и Джошуа беспокоился, что ее работа даст повод для слухов и спровоцирует удар по репутации его рода. Еще одной причиной не писать послание был банальный страх, что Джошуа может воспользоваться этим самым высоким положением и вежливо напроситься в королевский замок под предлогом защиты невесты. Катрина хорошо относилась к своему жениху, но иметь няньку — последнее, что сейчас ей было нужно.

Да и не Джошуа вовсе в данный момент занимал ее мысли.

Вежливо улыбающийся Филипп проводил ее до так называемой малой гостиной и спешно ретировался. На этот раз Катрина сама закрылась от его эмоций, не желая чувствовать недовольство и нервозность, что из-за нее он не успеет выполнить все свои дела.

Малая гостиная оказалась больше ее покоев, включая все комнаты. Должно быть, в большой гостиной мог разместиться целый город.

Не считая размеров, помещение ей понравилось. Приятный глазу зеленый цвет стен и портьер, вазоны с цветами нежных оттенков, светлая мебель. По периметру гостиной были расставлены небольшие круглые столики с мягкими диванчиками возле них с одной стороны и стульями с другой.

За одним из таких столиков у окна на диванчике и ждал король. Сегодня на нем был светло-серый камзол, выгодно оттеняющий цвет глаз. На губах — радушная улыбка.

— Леди Морено, доброе утро, — привстал в знак приветствия.

— Доброе утро, ваше величество, — откликнулась гостья.

Отодвигая стул и устраиваясь напротив монарха, Катрина вдруг поняла, что в его обществе чувствует себя гораздо смелее и раскованнее, чем рядом с загадочным Нэйтаном. Уму непостижимо, она боится пленника, запертого за семью замками и лишенного дара, больше, чем человека, способного одним движением бровей отправить ее на плаху.

Вежливые улыбки и ожидание, пока слуги расставили на столе блюда и удалились. Катрина тут же потянулась к чашке с кофе. Вкус был божественный.

— Вчера вы были очень бледной и явно нуждались в отдыхе, — начал Эрик, не спеша намазывая джемом ароматно пахнущую булочку, — поэтому я не стал вас расспрашивать. Сегодня мне хотелось бы узнать подробности.

«А мне не хотелось их вам рассказывать».

То, что ей вчера показали, было слишком личным. И пусть она ничем не обязана Нэйтану, Катрине казалось непорядочным обсуждать тот этап его жизни. Тем более, к заговору это не имело ни малейшего отношения.

— Что бы вы хотели узнать, ваше величество? — уточнила равнодушно. Каких бы принципов Катрина ни придерживалась, она не имела права лгать королю.

Эрик наклонил голову набок, рассматривая ее, изучая. Булочка замерла в его руке.

— Я так понимаю, Нэйтан открылся вам вчера? — Она осторожно кивнула. — Признаюсь, это большее, на что я рассчитывал. Что вы увидели?

— Его детство, — ответила, надеясь, что королю не захочется вдаваться в подробности, не относящиеся к делу.

Захотелось.

— Детство? — изумился Эрик. Отложил булочку на тарелку, так и не откусив. Между его бровей пролегла морщинка. — При чем здесь детство?

Катрина пожала плечами и сама потянулась к подносу со сдобой. Если любопытство портило королю аппетит, то она потеряла вчера слишком много энергии и была голодна.

— Не знаю, — проговорила, взвешивая слова. — К заговору, пожалуй, ни при чем. Он хотел, чтобы я что-то поняла.

— Что? — не отставал король.

— Если бы я только знала, ваше величество, я бы вам сказала, — ответила Катрина со всей искренностью. — Пока этот человек для меня загадка. Именно поэтому вчера я сказала вам, что, если он продолжит раскрываться так, как вчера, это займет гораздо больше времени, чем я могла бы предположить.

Король задумался. Катрина откусила кусочек и, прожевав, решилась задать вопрос:

— Ваше величество, вы что-нибудь знаете о детстве Нэйтана?

Называть малознакомого человека по имени было неловко, но «господин Придворный маг» в данных обстоятельствах звучало бы нелепо.

— Детство — не та сторона его жизни, сведениями о которой ему бы хотелось делиться, — король покачал головой. — Знаю мельком, что ему приходилось не очень легко.

— Вы знали, что он Перворожденный? — спросила прямо.

— Разумеется. Это имеет значение?

Для короля, человека, не обладающего даром, должно быть, никакого, а для нее — огромное. Легенда оказалась явью.

— Просто я была поражена, — не стала развивать тему. — Он сказал, что показал мне кусочек из детства для знакомства. И это было… — Катрина не сразу подобрала слово. — Познавательно.

— Вы готовы продолжить? — Эрик впился в нее внимательным взглядом. Можно подумать, сейчас он позволил бы ей отказаться.

— Он обещал, что сообщит все, что знает о заговоре, но позже, после того как покажет то, что ему предшествовало.

Король побарабанил пальцами по столу. Катрина невольно задержала взгляд на его руке, на мощном запястье, чуть ли не вдвое шире, чем у Нэйтана. Такие разные, но связанные далеко не только отношениями «правитель — Придворный маг». Кто они друг другу? Друзья? Любовники?