Перворожденный

Он читал в той же позе, что и вчера, но быстро отложил книгу и встал. Значит, ждал и заметил опоздание.

— Я не завтракала с его величеством.

Ей удалось его удивить. Бровь иронически изогнулась.

— Эрик портит тебе аппетит?

У Катрины дар речи пропал от такой наглости. Она хотела ответить нечто искрометное и уничижительное, напомнить, что они говорят о короле, но идеальный ответ не спешил приходить в голову, а пауза затягивалась.

— Давай продолжим, пожалуйста, — попросила она, сделав вид, что все в порядке.

Катрина ожидала, что Нэйтан вновь скажет нечто язвительное, а потом подаст ей руки, но ошиблась.

— Не избегай завтраков с Эриком, если он тебя пригласил, — вдруг очень серьезно произнес узник. — Отвечай правду на все вопросы о своих визитах сюда. Будешь бегать от него, заподозрит в пособничестве, и займешь соседнюю камеру.

Стыдно признаться, о таком развитии событий, отказываясь от завтрака, Катрина даже не подумала.

— С чего вдруг такая забота? — спросила резко.

На губы Нэйтана тут же вернулась усмешка.

— Люблю одиночество. Соседка мне не нужна.

Такой сосед Катрине и в страшном сне не приснился бы.

— Продолжим? — на этот раз предложил Нэйтан, удовлетворившись тем, что она приняла его предостережение всерьез.

— Продолжим, — с готовностью согласилась Катрина. — Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.

Нэйтан не выразил ни удивления, ни заинтересованности.

— Говори, — разрешил равнодушно.

Катрина замешкалась.

— Это не самый приятный вопрос, — призналась она.

Нэйтан хмыкнул.

— Полагаешь, вопрос про «побоище», — выделил ядовитой интонацией слово, которым событие назвали в Хрониках, — в Элее был приятным? — Катрина не успела ответить, а он уже торопил: — Задавай любой, не имеет значения.

— Как вышло так, что Инквизиция убила лорда Дьерти? — выпалила она, больше не пытаясь смягчить формулировку. — В его доме, даже не вызвав на допрос? Но если и так, то зачем убивать?

Катрина ожидала любой реакции на свои слова: от презрения в ледяных глазах до вспышки ярости. Но Нэйтан по — прежнему прямо смотрел на нее, ничуть не изменившись в лице.

Только спросил:

— Правда, не понимаешь?

Катрина покачала головой.

Она работала в Инквизиции, видела, как там все устроено. Да, случалось, что карали невиновных, но то, что юный Нэйт увидел в доме Дьерти, не было ни порицаемым, но допустимым превышением полномочий, ни неверным приговором, это было убийство — преступление!

— Тогда я тоже не знал и не мог понять, — признался Нэйтан. — Но все оказалось очень просто. — Катрина поджала губы, внимательно слушая, подалась к решетке. — Они явились к Карлосу, вежливо постучали в дверь, попросили выделить им немного времени на разговор. Он сам их впустил. Мог бежать, мог напасть, но Карлос их впустил, потому что не ожидал подобного исхода. Инквизиция, — он скривился, произнося это слово, будто самое страшное ругательство, — знаешь ли, относится к богатым и бедным совершенно по — разному. На спокойствие сильных и родовитых магов они покушаются редко, а если и появляются на их пороге, то чаще всего с ними можно договориться и откупиться. Портить отношения с древним и могущественным родом инквизиторы не хотят. Поэтому-то Дьерти впустил их и даже сам согласился надеть антимагические браслеты — обычная практика при допросе, ты должна знать. Соглашаешься на наручники и обещаешь содействие, а они взамен гарантируют безопасность. — Катрина кивнула, так и было. — Карлос был уверен, что на открытый конфликт с ним они не пойдут, вот и не стал пытаться бежать. Беда оказалась в том, что сильного менталиста они с собой не привели, Дьерти умел ставить блоки без использования магии, и инквизиторы не смогли от него ничего добиться. Пытаться пробить блок, а тем более взламывать, было некому. И один из инквизиторов предложил «прекрасную» идею — пытать по старинке. Остальные одобрили. Но и пытки ничего не дали, оставив инквизиторов ни с чем. А что бы, по — твоему, произошло, оставь они Карлоса в живых?

— Он написал бы жалобу королю о нарушении его прав, — немедленно ответила Катрина. Во всяком случае, она бы поступила именно так.

— Правильно, — Нэйтан блеснул белозубой улыбкой, напомнив ей хищную рыбу. — Так бы Карлос и сделал. А мертвые жалоб не подают, ничего сказать в свое оправдание не смогут, поэтому их можно обвинить во всех грехах, какие только придут на ум. Например, в измене короне. Инквизиторы сперва заигрались, а затем испугались и стали заметать следы. Из преступников превратились в героев — спасли мир от злодея.

У Катрины подобное развитие событий в голове не укладывалось. Инквизиция бывала жестока, именно поэтому она не смогла там работать, но чтобы такое…

— Погоди, — спохватилась Катрина. — Ты так говоришь, будто сам присутствовал там, но в прошлом видении ты ясно показал, что пришел уже после.

Нэйтан пожал плечами.

— Кому, как не тебе, знать, что, чтобы увидеть что-то своими глазами, не обязательно присутствовать на месте событий. Я видел все, что произошло, глазами одного из инквизиторов, пришедшего в тот день в дом Карлоса. Позже. Через много лет.

Катрина вдруг поняла, что малодушно не хочет знать, где и при каких обстоятельствах Нэйтан встретился с тем инквизитором. И что с ним стало потом. С тем инквизитором, не с Нэйтаном.

— У тебя есть еще вопросы? — лениво поинтересовался узник.

Катрина покачала головой.

— Лучше покажи, что было дальше.

— Как знаешь, — согласился без споров, протянул руки.

Нэйтан шел пешком от самого поместья. Не прятался, скорее, искал встречи. Но вокруг не было ни души, кроме им же выпущенных лошадей.

Инквизиторы ушли.

Куда они направились? Оставили свою затею или отправились на его, Нэйта, поиски? Только Нэйтана сейчас мало интересовала собственная участь.

«Крестьянин. Донос», — эти слова не выходили у него из головы. Кто? Мать? Отец? Петро? Любой, любой в его деревне мог это сделать, и он должен был узнать кто именно.

Юноша быстро шел вперед, с силой впечатывая ботинки во влажную после дождя землю. Перед глазами так и стояло мертвое тело наставника, распростертое на столе.

Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался бежать?

Нэйт узнает, во что бы то ни стало узнает. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы сил ни потребовалось бы, он найдет тех, кто это сделал…

Впереди показалась река, а за ней его родная деревня, Заречье. Нэйт мог бы сделать небольшой крюк и перейти речку вброд по мелководью, как делал это всегда, когда возвращался пешком. Но сегодня он поднял свое тело в воздух и перелетел воду, не заботясь о том, что его кто-нибудь заметит.

Заречье. Всего несколько часов назад Нэйт уходил отсюда, рассчитывая никогда больше не возвращаться, был полон надежд на новое, счастливое будущее. Но теперь ничего этого нет, даже тела Карлоса больше нет — он сам сжег его.

Подходя к деревне, Нэйт снял все блоки, которые так усиленно раньше ставил, чтобы не слышать и не чувствовать односельчан. Сила рванулась на свободу, так, что даже защипало кончики пальцев.

Выходной день, все жители дома или поблизости — то, что надо.

Взгляд направо: в сарае Петро и Ларка, он косноязычно объясняется ей в любви, это искренне, она слушает и с грустью думает о том, что надо бы изобразить радость и кинуться ему на шею, все равно же родители сказали, что выдадут ее за него. В доме рядом бабка Микка мается спиной и проклинает молодых и здоровых. В соседнем — дед Мейхан вспоминает юность.

Нэйт скользил по их сознаниям, видя мысли, страхи, потаенные желания. То там, то здесь всплывали образы, связанные с ним, он видел себя глазами соседей: нескладный длинный мальчишка с вечно отросшими волосами. О нем думали как о чужом, странном. Его не любили и некоторые даже побаивались, как дикого зверя.

Узнал, что Инквизиция была здесь ранним утром, когда он еще спал у реки. В дом Карлоса они направились, не найдя Перворожденного дома.