Страница 17 из 20
– Какими судьбами? – ехидно заметил Понтий. Его серый длинный шарф упал на бумаги, исписанные математическими формулами. Сон изобразил выжидательное молчание, давая хозяину прийти в себя. Затем начал говорить.
– Я пришёл просить прощения, Понтий. Прежде, чем принимать ваше изобретение, необходимо было его проверить в практическом исполнении.
Понтий бледнел на глазах. Его заросшее щетиной лицо покрылось крупными каплями холодного пота. Он схватил правой рукой, засаленный воротничок белой рубашки. Верхняя пуговица отлетела и шлёпнулась у ног Сона. Тот посмотрел на неё, затем поднял взгляд на математика.
– Во-он! Вон из моего жилища! – прошипел Понтий. Сон повернулся спиной и спокойно подошёл к раковине с краном. Взял с полки стакан, вытряхнул из него букет зубных щёток. Затем, тщательно сполоснув, набрал воды и подал математику.
– Ну же, выпейте и успокойтесь.
Понтий сел на скрипучий стул, осушая одним махом стакан. Голова его бессильно упала на руки.
– Понтий, отбросьте личные обиды, в минуты, страшные минуты, когда человечество стоит перед неминуемой гибелью, вы ломаете комедию. Вы совершаете преступление перед…
Глава 5
– Ну, хватит! – стакан полетел на пол и вдребезги разлетелся. – Ты, председатель, ничтожество, но ты прав. – Выкрикнул Понтий, – Личные обиды ничто в сравнении с кризисом. Идём!.. Тео в этот день было особенно одиноко. Сердце разрывала тоска по Лее. Он шёл по улицам города. Было лето. Погода стояла отвратительная. Частые холодные ливни сменялись порывистыми ветрами. Температура едва переваливала за критическую точку замерзания воды. Молодой человек практически не снимал плёночного прозрачного плаща и плотной фетровой шляпы. У подъезда уже знакомого дома его поджидала другая женщина.
– Здравствуй, Тео!
– Здравствуй, Ноя!
– Что слышно от Леа?
– Понимаешь, Ноя, как это тебе объяснить? Ну, в общем, с ними нет связи.
Девушка сделала испуганную гримасу на лице. Темно-карие выразительные глаза в эти минуты были особенно красивы в трепетном мерцании слез.
– Ноя, это естественно, пойми. В пределах нашей галактики им необходимо развить запредельную скорость.
– Нет, ты, что-то скрываешь? Она мертва? Я чувствую, что это так.
– Да, Ноя.
Девушка залилась слезами, стала вздрагивать всем телом. Тео пытался ее успокоить.
– Ноя, я не так выразился. Она сейчас в состоянии анабиоза.
– Что это, что это?!
– Искусственное замедление процессов всего организма. Девушка закусила угол платка. Слезы текли ручьями, теряясь в капельках дождя на пушке щеки. Тео вдруг захотелось нежно прижать ее к себе, утешить. Ведь в душе у него творилось то же самое, только он держался, мужественно переносил утрату.
– Нет, Ноя, нужно пробовать, искать вместе всем нам спасения. Ведь по нашим расчётам, звездолёт должен прибыть через восемнадцать лет.
– О, как это ужасно. Ведь Леа была для меня всем.
Она вновь спрятала лицо под чёрной вуалью и нервно вытирала слезы душистым платком.
– Ноя, идём к ней сейчас.
– Ты сказал, к ней, как будто она ждёт?
– Давай поднимемся туда. Там будет легче. Ведь она же жива.
– Да-да. – Согласилась Ноя и вошла в подъезд. Тео открыл дверь квартиры и впустил девушку первой, затем вошёл следом, помог ей снять плащ, пальто. Разделся сам.
– Пройди, пожалуйста, в комнату, а я займусь кофе.
Она уселась в кресло у журнального столика и принялась листать фотоальбом.
Когда Тео появился с подносом и чашечками кофе на нем. Ноя уже спала, облокотившись на спинку кресла. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он поставил поднос на столик, но предательский звук чашек разбудил ее.
– О, где я?
Девушка осмотрелась по сторонам, вспомнила все. Снова глаза наполнились слезами.
– Ноя, возьми кофе.
Но она взяла альбом. На фотографии они были втроём. Девушки ослепительно хороши, улыбались на лазурном берегу моря, а Тео стоял посередине. Искрящаяся радость била ключом от счастливых лиц.
– А, Су?
– Да, курорт в Наи.
– Да, отказалась наотрез тогда лететь без тебя.
– И правильно сделала. И ты тоже хорош, хотел разлучить нас.
– Нет, Ноя. Но пойми, ведь я себя чувствовал третьим везде.
– Ну и зря.
Да, женское сердце непонятно даже самой его хозяйке. Тео задумался. Ноя вновь вспомнила Лею и заплакала. На улице тихо падал снег. Стояла мокрая осенняя погода, не соответствующая летней поре. Планета теряла тепло. Тео попал к себе домой в первом часу ночи. Когда он вошёл, его ждала мать.
– Сынок, ты будешь кушать?
– Нет, мама. Спасибо.
Он озабоченно прошёл в свою комнату, шлёпая комнатными тапочками, а мама, всегда беспокойная, ушла спать. Кабинет Тео скорее напоминал лабораторию или библиотеку, столько тут было напичкано всего; и приборы, и книги, и стена, сплошь состоящая из мозаичной клавиатуры. Самым заметным предметом был стол. Он словно парил посреди комнаты. Но так было видно сбоку, когда же на него посмотреть сверху, пульт представлял собой все ту же мозаику клавиш и мигающих лампочек.
Тео сел на вращающееся кресло за этот столик и принялся рассматривать стол.
«Нет, не вызывал никто. Неужели никто не догадался?» – подумал он. Осмотрев сразу все, он сосредоточился, затем нажал клавишу. Среди комнаты вспыхнула голограмма.
– Что тебе нужно? – раздражённо спросил возникший в пространстве Понтий. – Твоё «детище» взрывается. Ты это прекрасно знаешь?! – наседал математик.
– Да, но и что же? – как-то неуверенно спросил Тео.
– Ты живёшь в райских условиях, ешь, пьёшь, располнел вон как, а когда же будет результат? – продолжал давить Понтий. – Я не просил, чтобы меня переселяли, и вообще меня не спрашивали, когда ты украл моё открытие.
Тео покраснел, насупился и долго молчал. Понтию это надоело, и он выключил связь.
«Что же с этим идиотом делать?» – с раздражением подумал Тео. Он вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. Заставить заработать Понтия может только сам Понтий, это понимал и Сон. И все же надо что-то предпринимать. Неожиданно экран замигал, и вновь возникло лицо Понтия.
– Да, ну я слушаю? – рассеянно спросило оно. Тео, не теряя времени, начал говорить:
– Что заставляет систему приходить в равновесие?
– Как что? Силы сопротивления, естественно.
– А что это за силы?
– Не задавай много детских вопросов, Тео. И давай поскорее, я очень хочу спать.
– Ты извини меня, Понтий, с этими запусками я совсем с ума сошёл.
– Да нет, ничего, у меня тоже бывают заскоки…
И экран потух. Понтий, облегчённо вздохнув, ушёл спать. Тео потянулся, затем зевнул. Электронные часы показывали два часа ночи. Укутавшись плотнее в махровый халат, он вышел из кабинета в спальню. Ему снились широкие морские просторы, лазурь тёплого моря и Леа. Планета Су. Единственное место, где есть тепло, их житница и последнее пристанище. Ноя ухватилась за руку и потащила его в море. Тео упирался изо всех сил, он хотел быть с Леей, он тянулся к ней, лежащей на морском пляже, но тиски рук сжимали все сильнее, увлекая его в пучину моря. Настойчивые гудки связи доносились из кабинета, не давая покоя, пока Тео не открыл глаза. Приёмник на браслете часов давал сигнал. Было четыре часа утра. Тео протирал глаза и вышел в одних трусах в кабинет. На голограмме экрана его ждал с нетерпением Понтий.
– Что не спится?! – спросил миролюбиво Тео.
– Уснёшь тут. Ты же дал мне задачу. – Ответил спокойно Понтий.
– Так что? – стараясь, как можно безразличнее, спрашивал Тео,
– А, что есть источник энергии неуравновешенной системы?
– Как ты определил?! – сон как рукой сняло. Тео окончательно проснулся, включил внимание, слушал. Крайне возбуждённый, Понтий продолжал, – Если раскрутить волчок рядом со стаканом с водой, то вода в стакане будет тяжелее до тех пор, пока крутится волчок.
– Что, а потом становится все в норме?