Штамм "Ратоньера"

— Пора, наверное, — Кирилл кивнул на закат. — И холодно…

В нескольких метрах от них крыша почти смыкалась с землей. Но не успели они спуститься, как Кирилл присвистнул и вытянул руку вперед:

— Явление Христа народу. Темка!

Проблемный двоюродный братец дожидался их, стоя у огораживающего двор забора. Артем лицом напоминал Квентина Тарантино — тот же прищур, ямочка на подбородке и резко очерченные скулы, то же внешнее обаяние, от которого таяли девушки. Родители Артема тоже таяли, правда, по банальной причине — это все же был единственный и любимый сын. Зато Кирилл частенько устраивал брату нахлобучки, которые действовали на того не сильнее, чем парацетамол на пневмонию.

— Ты чего домой не идешь, дорогу забыл? И немудрено, за столько времени, — сказал Кирилл с явственной издевкой в голосе. — Позвонить трудно было?

— Да все как-то… — Артем неопределенно пожал плечами. — Мать дома сейчас?

— Где ж ей быть. Пошли, она обрадуется.

— Плакать будет.

— Ну да, а ты что хотел? Две недели. Кстати, у Макса мать погибла.

— Опекунша, что ли? — уточнил Артем. Максим поглядел на него косо и сквозь зубы процедил:

— Мама.

Артем закивал:

— А-а, ушатай меня Китай, жалко. Внезапно уж очень.

— Китай до миллиарда ушатался уже, в новостях передавали, — некстати вспомнил Кирилл. — Ну что, пойдем?

Артем секунду переминался с ноги на ногу:

— Не, знаешь что… Я не пойду. Я тут вообще… ну не домой шел, короче. Ты там предупреди, что я жив-здоров, но не приду.

Кирилл повернулся к двоюродному брату медленно, с окаменевшим лицом.

— Не понял, — сказал он отрывисто. — Ты тетку хочешь в гроб загнать?

— Чего ей загоняться? У родителей ты есть, хороший и правильный. Мне только нотации читали и тебя в пример ставили.

— Ты дурной? — Кирилл сорвался на крик. — Ты же взрослый уже, придурок! Не ревнивый пацан! Да блин, переживали они за тебя…

— Ладно, проехали, не ревную я, с чего ты взял, — фыркнул Артем, вытащил из кармана телефон и поглядел на экран. — О, пора. Предупреди их, короче… хотя…

Он оглянулся по сторонам и заговорил полушепотом:

— Короче, пацаны. Сбивается тут одна компашка. Машины будут крутые, трейлеры. Стволы обещали подогнать. Макс, ты же на секцию стрельбы ходил, да? Пригодится. Ну вот, городу нашему хана, и не только ему. Через пару лет ни отопления нормального, ничего уже не будет. Уцелеют крупные города, а что там, приживалами торчать из милости? Миру все равно конец. В других странах там цивилизованно еще, а у нас тут бардак. Ну так лучше нам, молодым, вместе собраться, и… Сейчас на юг рванем, может, границу перейдем, может, тут поездим. Сейчас столько всякого добра бесхозного остается… Что в городе делать, сраным старикам жопы вытирать, когда они дохнуть начнут? За нами же уже никто не досмотрит, мы последние. А так проживем хоть на всю катушку… жить ярко, умереть красиво! Девчонки, какие хочешь, а то они скоро тетками станут…

— Ты чего вообще? — Кирилл попытался встряхнуть брата за грудки, но тот оттолкнул его и вырвался. — Ты понимаешь сам, что несешь? Бандитом хочешь стать и нас зовешь?

— Я выход предлагаю, — Артем отступил назад. — Не лезь, а? Я не хочу тебя бить. Сначала подумай. Ну бардак же во всем мире! Какие бандиты? Какие, нахрен, законы?

— А какая компания? Какая у тебя компания, Темка, идиот, они же тебя, если что, и пристукнут или сдадут ментам, как стрелочника!

— С чего ты взял? У меня друзья, слава богу, нормальные.

— Если такие, как ты — то нет, — Кирилл оглянулся. — Макс, ну ты скажи ему!

— Тем, — Максим сглотнул, не зная, что говорить. — Тем, ты о родителях подумай, пока они живые, потом же сам…

— Теперь и этот из себя сиротку корчит, — презрительно скривился Артем. — То предки всю жизнь тыкали — ах, у братика мама погибла, теперь ты! Все умрем, что мне, жизнь свою просирать? Отец директор комбината… а я даже нормальных денег в руках не держал!

— А ты их заработал? — закричал Кирилл.

— Да разве их заработаешь? Какая теперь работа, что вы даже теперь несете? Начинается закон джунглей, неужели непонятно? Закон сильного! Я не хочу, чтоб меня сожрали.

— Тем, погоди. Не суетись, — Кирилл говорил почти спокойно, хотя это и давалось ему с трудом. — От тебя перегаром за версту несет, ты давай, домой сходи, отоспись, на свежую голову подумаешь. Если эти твои друзья нормальные, они подождут.

— Не-а, — Артем отступил дальше, к углу дома, за которым начинался двор. — Хрена с два. Потом не выпустите.

— Да пошел ты! — не выдержал Кирилл.

— А я и пойду, — Артем сунул руку в карман куртки. — И не подходи, а?

— Темка, ну погоди…

— Не подходи! — взвизгнул Артем, выхватывая из кармана что-то небольшое, темное и блестящее. — Не подходи! И так ты мне всю жизнь испортил, взяли тебя по дурости и всю жизнь мне мозги долбали! Бери пример, бери пример! Все, не хочу! Не подходи, а то выстрелю.

Кирилл остановился.

— Темка, — сказал он с легкой усмешкой, — ты же в оружии ни хрена не разбираешься. В себя не попади.

— Не попаду, — огрызнулся Артем. — О себе подумай, сиротка. Эх, дебилы, предлагали вам… Ну, счастливо сгнить!

Он скользнул назад — тень на фоне кирпичной стены — и исчез за углом. Оба приятеля стояли в оцепенении. Наконец Кирилл вытащил пачку сигарет и начал щелкать зажигалкой. Сигарета зажглась с третьего раза.

— Так, — сказал Кирилл и закашлялся, неудачно проглотив порцию дыма. — Бля. По-хорошему, про эту веселую компанию надо сообщить, куда надо. Только стоит ли.

— Бесполезно, — ответил Максим. — И дядю твоего затаскают с тетей Раей по всяким следователям. Это если отнесутся серьезно.

— Да, тетку жалко, — Кирилл уронил сигарету, вытащил из пачки новую. — Не ожидал я от Темки. Вот как он меня всю жизнь ненавидел… Ты, Макс, тоже… что он там говорил про сиротку, в голову не бери, что с придурка взять. Ну да хрен с ним. Просто убьют же дурака. Оружие, машины… и где они оружия столько наберут, вроде воинские части сейчас стараются охранять.

— Охраняют тоже люди. Помнишь фильм про «Титаник», как миллионера за взятку должны были пустить на шлюпку? Может, и эти так.

— Ну, может, и так… Ладно, пойдем умирать скучно… Бля! — с неожиданным отчаянием воскликнул Кирилл. — Что я теперь тетке Рае скажу?

Максим только неопределенно пожал плечами. Вспомнились вроде бы совершенно ни к селу ни к городу слова на древнем памятнике: «Путник, поведай ты гражданам Лакедемона, что, их заветам верны, мертвые здесь мы лежим».

На двадцатый год ратоньеры внезапно и необъяснимо прекратила свою деятельность крупнейшая в мире террористическая группировка. Саранча вышла из дыма и Саранча ушла в дым.

Вместе с ней с лица Земли исчезла треть населения планеты. Время отстукивало обратный отсчет для оставшихся четырех миллиардов.

========== Ночь. Начало. ==========

Земля в апреле освободилась от снега. Только по дальней стороне пляжа, где выстроились в ряд высокие, как мачты, сосны, в их тени еще можно было найти ледяные островки. Море и вовсе в том году не замерзало, настолько теплой выдалась зима. Впрочем, купаться рискнули бы только закаленные моржи. Несмотря на щедрое для севера солнце, на ясный, хоть и ветреный, день, ледяная вода обжигала руку. Лиза попробовала опустить в море одну ладонь, другую, вытерла руки носовым платком и поежилась, отступая по плотному белому песку.

— У самого берега прохладно.

— А ты что хотела? — Кирилл провожал взглядом чаек, летавших над наполовину скрытыми водой валунами. — Балтийское море. Когда-нибудь доберемся и до Черного.

— Доедем, как собирались, — Максим поставил сумку на песок. — Еще несколько лет и рванем.

— По сторонам гляди, — напомнил Кирилл. — Весной хоть и нет еще этих хищников с юга, а все же. Пока твоя очередь наблюдать.

— Давайте я, — вызвалась Лиза. — Все равно, что тут делать? Только смотреть… и прощаться, — голос у нее слегка дрогнул. — Здесь будем?