Штамм "Ратоньера"

Максим еще раз огляделся по сторонам, ничего подозрительного не заметил, и забросил канистру на веревке вниз.

— А почему бы тебе этой штукой не попробовать? — Лиза кивнула на шест журавля.

— Этой штукой уметь надо пользоваться… все, зачерпнула. Слушай, а мы же воду вскипятить не сможем.

— До вечера хватит для питья той полторашки, а эта на прочие нужды. Ой, смотри — кот!

Серый полосатый мурлыка проскользнул между досок штакетника, и неторопливо затрусил по травке вдоль стены дома.

— Кис-кис, — позвала Лиза. Кот оглянулся, решил, что ничего полезного от этих незнакомых существ не дождется, прыгнул на покосившуюся лавочку, оттуда на выступ стены и дальше на крышу.

— Слушай, он не отощал, — сказал Максим, вытаскивая канистру. — И он не боится людей!

— Он же удрал!

— Если бы он был совсем дикий, он бы сразу драпанул, прижав уши. Его кто-то подкармливает. Короче, пойдем быстрее.

Он вытащил наполнившуюся на три четверти канистру, приладил крышку. Тут из-за угла дома показался местный житель — старичок невысокого роста, с лысиной и короткой бородкой, типично деревенской внешности, не хватало разве что картуза и ситцевой рубашки в крупный горох. Он остановился напротив Максима и Лизы, с другой стороны колодца.

— Ой, — сказала Лиза. — Здрасьте.

— Здравы будьте, — кивнул в ответ старичок. — Кто такие?

— Ты один тут, старик? — спросил Максим. Лиза быстро пояснила:

— Мы проезжали мимо, просто за водой, уходим уже.

— За водой дело хорошее, — согласился старичок. — Проезжие, значит. Я один, нет тут боле никого. Ушли люди, кто из страха, кто ноши своей не потянул. Я один… Вот, вечером и утром богу молюсь. Ране тут церковь была в соседнем селе. Спалили злодеи. Теперь дома молюсь. Правильно господь от людей отвернулся.

— Как ты до церкви добирался? — удивился Максим, все же отступая от колодца и подталкивая Лизу. — Здесь же банды на дорогах.

— Господь вел. Если и пройду долиной смертной тени… Все в Библии есть, читайте. Забыли небось? Забыли. Вот и люди ушли, трудностей убоялись.

— Ничего, дедушка, — быстро заговорила Лиза. — Ничего, может быть, все наладится. Вы не знаете, что у нас. Что мы везем с собой!

— Лиз, зачем? — начал Максим. Она сжала его руку, лихорадочно зашептала:

— Ну пусть порадуется, пусть! Представляешь, как он тут один, с котом, — и продолжила, обернувшись к старичку:

— Мы в Ростов едем, знаете? Там должны лекарство найти. Снова дети рождаться будут. Люди вернутся сюда, отстроят вашу церковь. Понимаете? Мир не погибнет.

— Что говоришь? — старик приставил ладонь к уху. — Мир, говоришь?

— Да! Люди не умрут, понимаете?

Старичок побагровел. Лицо его единым мигом налилось кровью, он раздувался и пыхтел, как самовар.

— Мир не погибнет? — прошипел он. — Ах ты, грешница… да как ты за господа решать можешь!

Максим и Лиза от неожиданности просто пятились назад, а старичок продолжал бушевать:

— Господь терпел-терпел, да чаша терпения у него переполнилась! А ты против его воли замышляешь? Все они, богомерзкие… телевизеры, интернеты, штрих-коды, разврат и непотребство… А ты! Суд страшный грядет, а вы опять супротивитесь! Дождетесь кары!..

Он вдруг так же неожиданно смолк, развернулся и бросился в дом.

— Быстро в машину! — скомандовал Максим, вскидывая на плечо канистру. Бросать ее было жалко, хоть она и давила нещадно на спину и затрудняла движения. Кирилл встретил их на полпути, говорить ему ничего не стали, просто махнули, чтобы возвращался назад. Отбежав к кабине, они оглянулись. Богобоязненный старичок стоял у колодца с двустволкой.

— Кто это такой? — спросил Кирилл. — Я увидел, что вы мирно разговариваете…

— Да маньяк, помешался на конце света, — ответил Максим, задыхаясь от бега. — Внезапно взбесился.

Издали раздался выстрел. Растаман ордена Страшного суда воинственно размахивал своей двухстволкой.

— Зря он это сделал, — подал голос из кабины старик-попутчик. — На выстрел сейчас съедутся… Тихо все, ничего не слышите?

Откуда-то из степи, очень издалека, доносился слабый гул, напоминающий пение автомобильных моторов.

========== Долиной смертной тени. Начало ==========

От деревни сначала сгоряча рванули напрямик через поле, не выбирая дороги, но после нескольких коварных рытвин, поросших травой и потому незаметных, вернулись на большак.

— Все равно нас издали видно, — размышлял вслух Кирилл. — Так по нормальной дороге хоть быстрее.

Попадавшиеся по пути дорожные указатели были в основном выворочены из земли или сломаны, сказалась ли разрушительная работа времени, или это сделала чья-то злая воля? Гадать было некогда. Объезжали каждый завиденный издали поселок так далеко, как только возможно, несколько раз останавливались и прислушивались, не гудит ли комариный звон далеких автомобилей. Иногда казалось, будто что-то такое слышится, но очень далеко, звук терялся за дыханием ветра, птичьим писком и обычными шумами степи. А потом и казаться перестало. Все вздохнули с облегчением, но «Оторвались!» вслух сказать не решились.

Мимо пронеслись несколько сожженных поселков. Дорога дальше вливалась в широченную автостраду с уцелевшими разделителями и ограждениями. Это могла быть только трасса «Дон». От нее решили уходить, наверняка где-нибудь впереди хозяйничали либо уже знакомые бандиты, либо их конкуренты. Какое-то время ехали вдоль железнодорожных путей. Почти на всей видимости рельсы были пусты, редко-редко попадались одиночные вагоны, обычно сгоревшие или раскуроченные, но иногда и целые. Пересекли железную дорогу, отъехали на запад снова прямо по полям, остановились, прислушались.

— Вроде тихо, — вздохнул Кирилл, буквально вываливаясь из-за руля. — Осталось километров четыреста. Проедем — свечку поставлю, честно.

— Кому? — спросила Лиза.

— Всем.

— Отдохнули бы вы оба. Вон, глаза красные у одного и у второго. Я тоже могу вести машину.

— Не-не, ты водишь по нормальным дорогам, а в чистом поле такую штуку — извини. Не доверю. Старик, — обратился Кирилл уже к высунувшемуся из машины попутчику, — что пялишься? Даже если ты умеешь водить, тебе тоже не доверю.

Старик усмехнулся краем рта и повернулся в другую сторону.

— Тогда просто посидим хоть десять минут. И ночью же по-человечески не спали. А наткнуться на кого-нибудь мы можем и если поедем быстрее, и если медленнее.

— Ладно, — нехотя согласился Кирилл, — действительно, спина уже отваливается. И зажевать чего-то надо.

Консервы и зачерствевшую хлебную нарезку поделили по-братски. Еда и хоть сколько-нибудь короткий отдых действительно были необходимы, все почувствовали себя лучше, цель пути словно стала ближе, а дорога — менее опасной, чем казалась на голодный желудок. Далекого шума моторов тоже слышно не было, и это этого обстоятельства приободрились еще больше.

— Чего вам тот сумасшедший-то вещал? — спросил Кирилл, закидывая пустую консервную банку в густую траву.

— Вот зачем ты это сделал? — возмутилась Лиза.

— Да фигня вопрос, сто лет — и она смешается с землей. Чего он к вам пристал?

— Что мы ему конец света испортить хотим, — сказал Максим.

— Это я, — Лиза виновато вздохнула. — Такой был с виду безобидный дедулька, вот и решила его порадовать, что существует антидот, что ратоньера, может быть, излечима…

— Что?!

Старик-попутчик, только что не интересующийся ничем, кроме своей банки тушенки, отставил ее в сторону и обличающе глядел на Лизу.

— Ну… а! — до нее дошло, что случайный пассажир до сих пор был не в курсе цели их путешествия. И говорить об этом ему не стоило, особенно в присутствии Кирилла, который смерил недобрым взглядом и Лизу, и старика:

— Ну? Что уставился, дед? Ты нам даже имени своего не назвал.

— Вы не спрашивали, — старик смотрел в ответ так же мрачно.

— Не спрашивали, потому что специально тебя не подбирали. Довезем до обитаемых мест, раз уж взялись. Не устраивает — иди прямо сейчас куда вздумаешь.