Страница 13 из 51
— Редемшн — это английский, — вспомнил Максим. — Искупление, покаяние, да?
— Sí, — кивнул старик. Его карие глаза сверкнули ярче. — Рас-ка-я-ние.
— Да в чем, дед? — усмехнулся Кирилл.
Старик поднес руки к своему воротнику. Под курткой у него была рубашка, строгого покроя, на пуговицах, хотя джемпер или фуфайка в его положении был гораздо удобней. Старческие, с трудом гнущиеся пальцы медленно расстегивали пуговицы.
— Дед, я повторяю — тут не баня, — сказал Кирилл. — Может, ты хочешь показать, что у тебя нет пояса шахида? Верим и так…
Старик распахнул рубаху, открывая еще достаточно мускулистую смуглую грудь. Все трое шарахнулись в сторону, Максим закрыл собой Лизу, Кирилл выхватил пневматический пистолет — тот, кто только что выглядел безобидным полурехнувшимся старичком, в очередной раз доказал, что внешность бывает обманчива.
От ямочки между ключицами спускался вниз вытатуированный крест, за правую его перекладину цеплялся полумесяц со звездой, к левой тянулась верхняя свеча миноры, а под ногами распятого катилось колесо сансары, касаясь всех трех верхних символов.
— Вот тебе и рыбка на берегу Финского залива, — сказал Кирилл, переводя дыхание. — Саранча!
— Sí, — старый террорист с невозмутимым видом застегивал рубашку. — Langostas.
Комментарий к Ночь. Начало.
По-испански говорит террорист. Лень каждый раз сноску делать. :)
========== Ночь. Продолжение ==========
— Раскаяние это хорошо, — заметил Кирилл. — Только смысла в нем нет, погибших в терактах не вернешь, и каяться надо не тут, а где-нибудь в МВД, или в ФСБ там, организация-то международная.
Старик усмехнулся уголком рта, вторая половина лица оставалась неподвижной.
— Церковь для этого есть, — Лиза сурово посмотрела на обоих.
— От церкви толку не будет, хотя… От МВД тоже не будет. Вот если бы у него не покаяние, а информация была.
Старик пошевелил губами, будто повторяя последнее слово, медленно опустил правую руку в карман своей напоминающий военный китель куртки и вытащил какой-то совсем маленький блестящий предмет.
— Это флешка, — сказала Лиза, однако попятилась от протянутой ладони. Старик поглядел с веселым презрением.
— Еxplosivo нет.
— Может, оно и не взорвется, — Кирилл кивнул на песчаную площадку перед ними. — Ну, бросай сюда.
Старик, поняв скорее жест, чем слова, вытянул руку и разжал пальцы. Флешка упала на песок. Мужчины нагнулись за ней одновременно, но Кирилл оказался быстрее.
— Вы все же осторожнее! — предупредила Лиза.
— А смысл ему взрывчатку совать? Нас только трое. Только вот что на ней?
Старик не без труда нагнулся и начал чертить пальцем на плотной влажной поверхности песка. То, что у него получалось, не походило на буквы или еще какие-то символы, а прутьев на пляже не было.
— Возьмите, — Лиза открыла сумку, пристегнутую к поясу и перекинула старому террористу карандаш. Тот благодарно кивнул — теперь дело пошло быстрее. На песке появились две четких окружности с контурами пятен.
— Это что… — начал Кирилл. — Стоп, понял! Полушария, глобус — так?
Старик кивнул. Карандашом он несколько раз ткнул в контуры импровизированных континентов, оставляя глубокие вмятины.
— Это чего?
Старик хотел ответить, но голос ему не повиновался. Несколькими неуверенными движениями он вывел на песке «antídoto».
— Что? Антидот? К чему?
Карандаш в скрюченных пальцах нацарапал неровные, но узнаваемые буквы «ratonero».
Лиза ахнула, приложив руку ко рту. В ее глазах вспыхнула радость. Кирилл, напротив, поглядел на старика с досадой и разочарованием, подкинул на ладони флешку, будто готовясь ее выбросить.
— Не сочиняй, дед. Скучно просто так помирать, решил развести, как лохов?
— А вдруг существует, вдруг? — закричала Лиза. Кирилл в ответ тоже повысил голос:
— Черта с два! Лучшие умы искали, не нашли, потом он же террорист, а не микробиолог, ратоньера появилась стихийно, какой антидот!
— Нет.
Коротенькое слово из уст старика оказалось камнем, разбивающим волны. Кирилл успокоился так же быстро, как начал свою обвиняющую речь.
— Что — нет? Не стихийно? Не террорист?
— Нет — стихийно, — старик помолчал, задумавшись, будто подбирая нужное слово. — Синтетический… ji
— Не, не андестенд, совершенно не андестенд. Джина тоже не имеется, разве что водка есть, это Россия, дед!
— Может, джинн в смысле дух? Ну, который в кувшине? — предположил Максим. Кирилл только фыркнул:
— Тогда он просто псих, и смысл тут время терять.
— Ну говорят же, например, джинн, вырвавшийся из бутылки, — сказала Лиза. Старик при последних словах кивнул, по слогам выговорил:
— Si. Джинн… из бутылки.
— Такое можно сказать абсолютно про все, — буркнул Кирилл, не привыкший, что с его мнением могут не считаться. — Общие фразы. Саранча же с ратоньерой не связана.
— Связана, — старик повторил последнее слово почти без акцента.
— Это как? Они же только появились одновременно?
Старик заговорил быстро, отрывисто, мешая английский язык с испанским. На этот раз его не понял никто, лишь несколько раз в его речи промелькнули интернациональное слово «шпионаж» и «вакцина».
— Ладно, сделаем проще, — Кирилл показал флешку. — Тут есть про связь? Саранчи с ратоньерой?
Старик отрицательно мотнул головой.
— А что тут тогда?
— Сoordenadas.
— Флешку же можно вставить в ноут и поглядеть, — сказал Максим. Кирилл усмехнулся:
— Ну да, если она при этом не взорвется. А что, так не бывает?
Террорист тоже усмехнулся, с выражением человека, уставшего от тупости собеседников:
— Не взор… — дальше говорить ему было трудно, губы и язык не слушались.
— Ну ладно, а от нас ты чего хочешь? — прищурился Кирилл. Старик прислушался, указал рукой себе на грудь, затем на небо.
— Я не понимаю. Говори или пиши, — Кирилл кивнул на карандаш в руках старика. Тот нагнулся и начертил что-то вроде полукружия с крестом сверху.
— Ну и по-прежнему ни фига не понятно.
— Он имеет в виду, что скоро умрет, — сказала Лиза очень спокойным голосом. Старик благодарно кивнул:
— Si. Мuer…
— Ах, вот как? — Кирилл пожал плечами. — Но это уже точно не туда, — он поднял ладонь вверх и тут же опустил ее к земле, — а туда!
На лице старого террориста опять появилось усталое выражение. Он несколько раз обвел карандашом контуры своего рисунка.
— Вы хотите, чтобы вас похоронили? — Лиза вопросительно поглядела на старика. Тот напряженно следил за ее губами, но, видимо, не понимал. — Она показала жестом, будто копает землю. — Bury… to bury. И поставили крест. Да?
Старик кивнул, его глаза сияли.
— Крест? У них же это… все символы? Четырехкратная верность четырех единому божеству?
Террорист попытался заговорить, и снова его подвел голос. Он присел, с трудом начертил на песке крест, подрисовал снизу полумесяц, минору и круг, подождал немного, затер три нижних знака и выжидательно посмотрел на собеседников.
— Сначала он был христианином, потом его завербовали, теперь он разуверился в религии Саранчи. Хочет, чтобы его похоронили, как христианина. Так? — перевела Лиза. Старик смотрел теперь только на нее и определенно с симпатией.
— Завербовали, ага, вот так всегда. Я солдат, я исполнял приказ, я не я, лошадь не моя, мозги промыли, — зло сказал Кирилл. — Охрененно по-христиански он закладывал взрывчатку в торговом центре, а если не он, так такой же, как он.
Старик, если не понял слов, разобрал интонацию. Судя по его мрачному презрительному взгляду, ничего другого он и не ожидал.
— Почему только сейчас к людям вышел? — продолжал Кирилл. — Поразвлечься под конец захотелось? Флешку только что нашел?
— Она могла быть у его умершего товарища, — сказала Лиза полувопросительным тоном. — Это, — она указала на флешку, — было у compañero? Да?