Страница 18 из 41
- Скажет, когда вернется, ни один листок не пропадет, ни одно сообщение не сотрется. Пока я функционирую, - робот сообщил это с некоторой ноткой самодовольства. - Вот та записка сверху, например. Я нашел ее в прихожей, Алиса потеряла ее, когда перетряхивала сумку перед отъездом - она ведь так быстро собиралась, ей это простительно. Но мне было бы непростительно.
Рихтер машинально проследил за рукой Поли, указывающей на искомый листок. В голове мелькнула мысль - сравнить почерк! А вдруг?
- Позвольте? - не дожидаясь ответа, Рихтер сгреб листок с вороха его бумажных собратьев.
Разумеется, почерк Алисы, размашистый, крупный, почти мужской, был ни капли не похож на аккуратные бисеринки букв той записочки. Но вот слова… Мрачноватый стишок - откуда она его взяла, интересно? - неожиданно напомнил Рихтеру галлюцинации с собственным искаженным лицом.
- Что это, Поля?
- Понятия не имею, - ответил робот только что не с гордостью.
- Можно взять с собой?
- А если Алиса вернется и хватится? Это может быть чрезвычайно важная запись.
- Да мне ксерокса хватит, - заверил Рихтер, включая на браслете режим копирования.
Алисе и Имхотепу (в пару с ней напрашивался Кристофер, но того отловил Гордон и поручил ему съемку улиц) достался ряд зданий, уходящих прямо к центру пирамиды. Работа их выглядела несколько однообразно - они заходили в очередной домик, где Алиса обмеряла и фотографировала стены и потолок. Больше внутри ничего не попадалось, ни остатков мебели, ни какой-либо утвари. Пока Алиса проводила необходимые операции, египтянин останавливался посреди комнаты и замирал, будто прислушиваясь к чему-то. Затем качал головой, и они безмолвно переходили к другому строению.
Внутри домиков было сухо, чисто, пол посыпан таким же золотым песком, как и тротуары этого странного города, стены в свете фонарей отливали мягкими бежевыми оттенками. Это ничуть не напоминало мрачные каменные усыпальницы земного Города мертвых, тем не менее, у Алисы все крепло убеждение, что здания не использовались для повседневной жизни.
При осмотре девятого или десятого домика она спросила об этом Имхотепа.
- Смотря что ты называешь повседневной жизнью, - буркнул тот с недовольным видом.
- Как что? - она в изумлении остановилась. - Место, где люди спят, готовят еду, едят, в конце концов. Отдыхают, общаются с семьей…
- Возможно, существам, что жили здесь, не нужно было есть и спать.
- Демоны? Боги? Это храм, что ли?
- Храм там, или что-то, похожее на него, - египтянин не глядя вытянул руку в направлении центра пирамиды.
- Можно догадаться и так, важные объекты по углам никто не запихивает. Кто жил здесь? Почему они не ели и не спали, они призраки, что ли?
Ответом были ставший уже привычным высокомерный взгляд.
- Или это те существа, о которых ты говорил… ну, посредники?
- Не знаю, - выдавил из себя египтянин, и видно было, что признание в собственном несовершенстве далось ему с трудом.
- Я тогда надеюсь, когда они будут поближе, ты сможешь определить, кто они такие, - она улыбнулась, нагружая египтянина сумкой с оборудованием. - Пошли в следующий домик. Хотя знаешь, не все ли равно, как кого называть, главное, знать, что он такое на самом деле…
- Нет разницы? - возмутился Имхотеп (сумку он брал с выражением лица, демонстрирующим, что делает невероятное одолжение). - Имя это не просто набор звуков. В названии тоже выражается сущность. Я читал эти ваши новомодные измышления, - не все ли равно, как произносить имя бога… да именно с привечаний чужеземцев с их собственными покровителями и начались бедствия Та-Кемет.
- Новомодным измышлениям лет двести, если не больше.
- Больше, - они зашли в следующую постройку. - Больше. В Верхнем Египте еще хранили чистоту религии, в Нижнем же люди жили слишком хорошо. Слишком щедра была дельта, чтобы народ помнил, кому обязан своим благополучием. Там, где великую реку окружала пустыня, чтили богов и проклинали Сета, погубившего Осириса, сам фараон опасался пользоваться своим настоящим именем! А в плодородном краю дельты Сета готовы были почитать, и не только его, но и тех богов, чьи имена приносили чужеземцы. Это заигрывание не могло хорошо кончиться.
- Дело не в заигрывании, ты путаешь причину и следствие. До границ Египта разрастался мир других государств, в том числе и более агрессивных, это всегда сопровождается ассимиляцией и проникновением религий, обычаев и прочего.
- Это может закончиться поклонением откровенным демонам и врагам твоего народа, - жрец скинул сумку с плеч и встал в позу, напоминающую боксера на ринге. Свою точку зрения он готов был отстаивать до конца. - Некогда именно так и погиб остров, лежавший далеко на западе, за землями гарамантов.
- Атлантида? - у Алисы пересохло в горле. - Так что ж ты раньше-то ничего об этом не говорил?
Жрец оскорбленно замолчал. Алиса, успевшая достаточно изучить египтянина, тоже решила не спешить с расспросами, поняв, что того обижает отношение к себе как к живой энциклопедии.
- Хорошо, держи штатив. Хотя я все больше чувствую себя полной идиоткой, фотографируя голые стены. И тот здоровенный жертвенник тут не поместится. А смешение религий было давно, сделать с этим что-то все равно было невозможно…
Она говорила первое, что придет в голову, просто чтобы не молчать, не надеясь особо на ответ, но ответ получила:
- Однако фараон приказал выслать из страны чужеземных магов, которые не оправдали его ожиданий.
- Каких? - машинально спросила Алиса.
- Возвращения молодости.
Она остановилась так резко, что чуть не выронила камеру из рук.
- Какой фараон - Сети? Как именно обещали вернуть молодость? Принести в жертву человека? Это было то зелье? И почему обманули, оно же работает?
- Ты можешь задавать вопросы помедленнее? - с иронией спросил Имхотеп.
- Ну… я постараюсь. Так рассказывай.
- Я уже рассказал. Эти люди… существа иногда появлялись в Дельте, хотя больше их было в восточных странах, там народ был привычен ко всякого вида колдунам.
- Почему существа?
- Ты можешь не перебивать?
- Не могу, - честно сказала Алиса.
Он усмехнулся и продолжил:
- Рассказывали, некогда жрец Сета посоветовал пить кровь новорожденных детей одному из царей времен нашествия гискосов - чтобы избавиться от головокружений и приступов слабости.
- Ну и очень глупо, гемоглобин так не поднять, - выпалила Алиса. Имхотеп посмотрел долгим сердитым взглядом, как учитель, желающий добиться в классе полнейшей тишины.
- Тогда фараон разгневался и прогнал жреца. Сети был не столь щепетилен, чтобы вернуть молодость и здоровье, его уговорили принести в жертву кого-то из преступников. Но эликсир оказался бесполезен. Маги уверяли, что это произошло потому, что вначале зелье было опробовано на другом человеке.
- Какие маги… - Алиса быстро прикрыла рот ладонью, - молчу, молчу…
- Второй раз эликсир снова был проверен на одном из рабов, и снова не омолодил фараона. После этого Сети уверился, что его хотят отравить - он был отважен на поле брани, но в мирной жизни дорожил слишком многим. И он прогнал тех восточных магов, а покровительствовавших им жрецов Амона - отдалил от себя. И тут он был прав, ибо любой, кто общается с богами, мог почувствовать силу этих магов. Это мерзко, можешь мне поверить. Даже наши собственные демоны как-то ближе.
- А здесь ты не чувствуешь эту силу?
- Что-то есть, но я не могу сказать наверняка, это же чужое! И ужасней всего чувствовать что-то отдаленное, но знать, что сделать ничего не можешь.
- Ты же рассказал нам, а мы…
Имхотеп посмотрел на нее будто не с высоты своего немаленького роста, а с вершины пирамиды Хеопса:
- Ты слишком высокого мнения о ваших способностях. С некоторыми сущностями вся ваша хваленая техника ничего не сделает.
- Будто ты мог сделать, - огрызнулась задетая за живое Алиса.