Без вуали

– «Франкенштейн» – гораздо больше, чем роман ужасов, милорд. Я нахожу, что Шелли прекрасно изучает двойственность человеческой натуры. К тому же Франкенштейн кажется мне очень любопытным характером. Он интеллигентный, добрый и любезный. Его действиями движет страсть. Когда же он сталкивается с чудовищем, которого сам создал, он превращается в крайне несимпатичного эгоиста. Вся книга – достоверное повествование о готовности общества осудить человека, основываясь лишь на его внешних данных.

– Вы это очень хорошо сказали, мисс Роузмур. – Он протянул ей книгу. Джейн быстро выхватила ее у него из рук. – Должно быть, вы любите читать. Вы говорите с такой страстью.

– Да, можно сказать, я страстная читательница. Это мое любимое занятие. А вы, лорд Уэстфилд? Каков ваш объект страсти?

Она подошла к кровати Мэдлин и отвела со лба золотистый локон.

– Моя страсть – это люди, живущие в Ричмонд-Парке. Мое имение – результат тяжелого труда этих людей. И я горжусь достигнутым. Я верю, что удовлетворение и счастье моих арендаторов – главное в благосостоянии Ричмонд-Парка: У каждого, кто живет здесь, есть мягкая постель, еда в буфетах, достаточно дров, чтобы отопить свое жилище. Каждый молодой человек, желающий получить образование, будет отправлен на учебу. Я не разделяю мнения, что образование рождает недовольство. Ричмонд – доказательство противоположного. Мы с лордом Мэндвиллом трудимся над проектом, который изменил бы общественное мнение о всеобщем образовании, но, к сожалению, многие отказываются прислушаться к голосу разума. Впереди лежит длинный и тяжелый путь, но я так легко не сдамся. Вот, полагаю, мой ответ вам.

– И отличный ответ. Меня глубоко тронули ваши убеждения.

Он пожал плечами. Джейн снова заметила признаки усталости и истощения на его таком совершенном лице.

Кивнув в сторону спящего мистера Аллана, граф спросил:

– Зачем он остается здесь, если так крепко спит? С какой целью? Его надо разбудить и отправить спать в отведенную ему спальню.

Джейн взглянула на доктора с нежной улыбкой.

– Нет, оставьте его в покое. Он считает это своим долгом. Мистер Аллан очень предан вашей семье. Но вы, лорд Уэстфилд, должны отдохнуть. Пожалуйста. Я останусь с ней до утра.

– Я не могу просить вас об этом, мисс Роузмур. Вы и так сделали предостаточно.

– Ну-ну, вы бодрствуете уже много часов, а я хорошо выспалась и чувствую себя отдохнувшей. Я с удовольствием почитаю. – Она показала книгу, которую держала в руках. – Я останусь здесь и сразу пошлю за вами, если будут какие-либо перемены.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Устало кивнув, Уэстфилд согласился. Как только он вышел из комнаты, девушка упала в кресло рядом с кроватью и вздохнула, ощущая каждой клеточкой его отсутствие. Но особенно ее беспокоила мысль, что в душе у нее что-то сильно изменилось за последние несколько месяцев. Никогда больше не испытает она мир и удовлетворение, посещавшие ее раньше. Грядущие дни будут отравлены томлением, неосуществленными желаниями и сожалением. Пытаясь отогнать мрачные мысли, Джейн открыла книгу и принялась за чтение.

Глава 17

– Где лорд Уэстфилд? – спросила Джейн, когда в комнату вошла Эмили. Ее сопровождала миссис Смит с подносом, заставленным едой.

– Я отправила его спать. Смотри, я принесла тебе чай и бисквиты. Я подумала, что тебе не помешает подкрепиться, если ты собираешься продежурить у постели всю ночь. – Миссис Смит поставила поднос на стол и быстро удалилась.

«Ну что же, – сказала себе Джейн, – вот мы и выработали удобный план». Хейден сидел с Мэдлин днем, она – ночью. Это хорошо действовало, потому что им удавалось находиться в компании друг друга как можно меньше. Она была вполне довольна сложившимся распорядком.

Эмили повернулась к мистеру Аллану, который с недовольным лицом мыл свои инструменты у умывальника. Поняв, что доктор занят и ему не до них, она повернулась к Джейн и заговорила шепотом:

– О, Джейн, я боюсь за лорда Уэстфилда. Его терпению приходит конец. Он сегодня в ужасном настроении. Боюсь, он потерял надежду. Мистер Аллан сказал ему, что девочке больше не выдержать. И ему надо готовиться к самому худшему.

Джейн грустно покачала головой:

– Бедный лорд Уэстфилд.

– Не могу даже представить… – Эмили зажмурилась. – Я обещала ему, что если состояние Мэдлин ночью ухудшится, ты немедленно сообщишь ему. Он хочет быть с ней в последнюю… – Она поднесла платок к носу. – В ее последнюю минуту.

У Джейн на глазах выступили горячие слезы. Она посмотрела на девочку, тихую и бледную, с едва заметным дыханием.

– Конечно, Эмили, иди и поспи. Я сделаю, как ты просила…

– Хорошо. Тогда спокойной ночи, Джейн.

– Спокойной ночи, Эмили.

Отведя несколько золотистых прядей со щек Мэдлин и поправив легкое покрывало, под которым она лежала, Джейн устроилась в кресле с вышиванием. Несколько недель назад она начала вышивать платьице для Амелии. И ей хотелось закончить его, пока оно не стало мало ребенку.

Она остановилась спустя некоторое время, чтобы оглядеть свою работу. Свеча почти полностью сгорела. Джейн придвинула ее поближе к себе и принялась рассматривать платье. Она осталась довольна полученным результатом. Если ее не подведут глаза, она закончит все до восхода солнца.

Слабое движение на кровати привлекло ее внимание. Она осторожно отложила платьице и иголку, поднялась и наклонилась к больной. Неужели ее глаза сыграли с ней злую шутку? Она задержала дыхание, потому что ей показалось, что Мэдлин пошевелилась. Затем это произошло снова. Тонкая рука ребенка сжала ткань на покрывале.

– Мэдлин? – Голос Джейн дрожал от возбуждения. – Ты слышишь меня?

Девочка облизнула язычком губы.

– Пить, – с трудом проговорила она.

У Джейн задрожали руки. Спасибо, Господи!

– Ты хочешь пить? Сейчас я дам тебе воды. – Она неловко схватила кувшин и наполнила стакан водой, разлив добрую половину. – Давай, Мэдлин, открой глаза. Ты ведь можешь!

Сердце у Джейн забилось сильнее, когда ресницы девочки затрепетали. Мэдлин открыла глаза, а брови удивленно сдвинулись.

– Джейн?

– Да, это я. Вот, – Джейн обняла девочку за хрупкие плечи, приподняла ее и поднесла стакан к губам, – пей.

Кашляя и захлебываясь, Мэдлин стала послушно пить. Джейн запаниковала и чуть было не уронила стакан, пытаясь похлопать ребенка по спине. Мэдлин вновь потянулась к стакану и сделала большой глоток уже без всяких усилий. Пульс у сиделки нормализовался, когда Мэдлин откинулась на подушки и слабо улыбнулась.

Джейн положила ладонь на лоб девочки и чуть не заплакала от облегчения. Лоб был холодным!

– Мистер Аллан! – воскликнула она, дрожа от возбуждения.

Хирург тотчас же проснулся и заторопился к кровати, протирая глаза, чтобы прогнать сон.

– Жар спал!

– Очень хорошо, право, очень хорошо. – Он пощупал лоб девочки, затем сосчитал пульс. – Лихорадка побеждена.

– Хочу спать, – пробормотала Мэдлин.

– Да, дитя. – Широко улыбаясь, мистер Аллан похлопал ее по руке. – Тебе крайне необходим отдых.

Джеки и доктор наблюдали, как девочка со слабой улыбкой на лице вновь погрузилась в глубокий сон, ее дыхание стало ровнее и легче. Мистер Аллан достал стетоскоп, чтобы послушать Мэдлин. Джейн задержала дыхание, ожидая вердикта доктора.

– Все! Действительно, хорошо. Сердце бьется ровно, легкие чистые. Теперь могу сказать, что верю в ее полное выздоровление, – заявил он. – Пусть спит. Посмотрим, как она будет чувствовать себя утром.

– Мне надо немедленно сообщить об этом лорду Уэстфилду. Может, эта новость принесет ему спокойный сон. – Когда Джейн пошла к двери, ее сердце пело.

– Да, да, – с отсутствующим видом произнес мистер Аллан, устраиваясь в кресле. – Немедленно идите.

Джейн постаралась стряхнуть с себя сон, который готов был охватить ее, пока она шла в комнату Хейдена. Она надеялась, что ему удалось хоть немного отдохнуть. Господи, как она сама нуждалась в отдыхе! Подойдя к двери, девушка громко постучала.