Страница 2 из 2
– Ну, ты попробуй хотя бы, – Федор с улыбкой толкнул брата плечом. Тот шатнулся, заулыбался по-детски озорно, и отпихнулся в ответ.
Дорога покатила книзу, петляя над извилистым берегом реки Тихой. Пахнуло водой, рыбалкой и цветущими аирными петушками, усыпавшими прибрежную зелень желтыми и сиреневыми цветками. Они издалека бросались в глаза и были похожи на пятна солнечного и лунного света, застрявшие в цепких речных зарослях.
Дома сено сбросили и затащили в сеновал. Теперь уж у зимы будет на одно горькое слово меньше. Остаются еще дрова, хлеб, да дорастить огород, а уж там наквасить овощей, да ячмень убрать, да… Много еще всего, торопит лето – к зиме гонит.
Игнат засобирался раньше обычного, отказался ужинать у Федора и отправился домой.
Жара сошла, день перетекал в мягкий и певучий июньский вечер, с озера напустило влажной прохлады, и ранние вечерние птицы лениво и не часто «чиркали», сберегая силы к главному торжеству – закату солнца.
Акулина уже привычно уладила хозяйство, подоила коров, и окончив обыкновенные вечерние дела, одиноко сидела на высоких ступеньках крыльца и поглаживала неугомонную кошку, прохаживающуюся туда-сюда вдоль ее босых ступней.
– Я… – начал «непринужденную» беседу Игнатий и как мог небрежно оперся локтем о крылечную перилу. – Мы сено… С Федей … Забили полный сеновал. Сегодня были… Собрали последнее… – И, помолчав вдумчиво, добавил: – Сено.
Акулина, не глядя на мужа, продолжала забавляться кошачьей назойливостью, молчала и смотрела вдаль.
Еле видные отсюда мужики и бабы, расположившиеся по смирновскому обычаю на Белом плесе, что на противоположной стороне озера, суетились и смеялись, приготовляясь к общему гулянью по случаю успешного окончания сенокоса. Сено смирновцы косили всем миром, от того работа эта здесь всегда проходила весело, дружно и быстро.
Игнат проследил за ее взглядом, медленно и глубоко вздохнул, и продолжил «болтать» ни о чем:
– Теперь, вот… Раз уж, сена набралось… дровами будем… запасаться. Зима придет… зимою.
Жена коротко взглянула на него, и опустила улыбающиеся, как показалось, недоброй улыбкой, глаза, и погладила кошку. Та, почуяв внимание к своей особе, ловко вскочила к Акулине на покрытые подолом колени.
Игнатий, растерянный и порозовевший до ушей, совсем оторопел и замолчал. Неловкая тишина обрушилась на него всем своим неподъемным бременем. Он захотел уйти обратно в уютную Федорову семью, и лучше бегом, но только и смог, что с тоскою повернуть голову к братовой избе.
То, что он увидел, повергло его в ужас: из-за угла дома, любопытствуя, выглядывала Варвара с младшеньким на руках. Двое других, стоя у ее ног, поглядывая на мать и подражая ей, тоже высунулись своими мордашками и озорно хихикали. Завершением позора стала бородатая, счастливо улыбающаяся голова Федора, рыжая в закатных лучах, которая тоже пялилась из-за угла на бесплодные и болезненные попытки Игнатия положить на семейные весы недостающую малость.
Нужно было решаться, и он вынул из-за спины небольшой красивый пучок ярко-желтых и сиреневых петушков, незаметно от Федора собранных сегодня у реки.
– Я думал, тебе может… – он положил цветы возле нее, и Акулину обдало душистой пряной волной. Игнат сел на нижнюю ступеньку спиной к дому, украдкой взглянул на братову избу – никого нет – и вздохнул с облегчением. Балагурить как Федор и Варвара не получалось. Для этого Игнату нужно быть Федором, а Акулине – Варварой. И он продолжил «перехилять весы» сам собою, какой есть Игнатий:
– Я не хожу домой и на сеновале сплю из-за пыли – много было хлопот с сеном, а от этого чешется все. А в избе душно. Федор в озере окунулся – и все, а я не могу, – он сделал паузу, в надежде, что она что-нибудь скажет. Но она промолчала.
Над озером потянулась синеватая полоска дыма от праздничного костра на том берегу, а поверх нее легли звенящие и волнующие голоса девичьей песни, которая так же полетела над водою, и в уютную вечернюю мягкость вошло что-то одновременно грустное и обнадеживающее, от чего хотелось жить и любить.
Игнатий снова протяжно вздохнул. Видимо надеясь, что если развеять недоразумение с его ночевками на стороне, это хоть немного их сблизит, он уточнил:
– Там вода ледяная по берегу из-за родников. А я ледяную воду… Не люблю я ее.
– И питаешься у Феди потому? Сено у него, что-ль вкуснее? – не поднимая глаз, с шуточной издевкой ответила Акулина. Было не ясно, весело ли она шутит, и это высказывание примирительное, или злое ядовитое остроумие.
– Да, эт… Причем здесь… Сено-то… Просто, заодно все, – Игнатий, осекся и разозлился собственной нерешительности. Не зная, что ответить, с накату продолжил начатое: – Я хотел в бане сегодня помыться. Я уж там все загодя приготовил. Но там узлы какие-то, тулупы старые. Смотрю – вроде наши?
Голоса красивого звонкого пения, проплыв над озером, унеслись дальше, вдоль течения Тихой, и там навсегда растаяли в бесконечном летнем эхе. Девки отпели свою песню.
– Наши, – ответила она равнодушно, но помолчав, уточнила: – Я сегодня снесла, к завтрему приготовила. Надо-ть перебрать, да гожее постирать, а не гожее, так и вон… На чердак.
– Так ты, эт… Убери. Я б хоть помылся, весь колюсь, как… – солнце приклонилось к тому берегу озера и неприятно светило в глаза. Запели смешанную плясовую. В ней захрипели и забасили пьяные голоса мужиков, от чего песня, ожидаемая как веселая, звучала грубо и зло.
– Да я б домой уж пошел ночевать, – продолжил Игнатий, стараясь быть убедительным. В его голосе скользнуло сдерживаемое раздражение.
Вынести тулупы в предбанник он мог и сам – дело-то простое. Но, если бы Акуша выполнила просьбу, раз муж просит, то показала бы, наверное, что ждет и желает его возвращения.
Не получив ответа, Игнатий добавил уже без надежды, отчего упрек в его голосе звучал уже неприкрыто: – А то совестно, видят же все!
Акулина перевела охладевший взгляд с кошки на красное от закатного солнца озеро. На том берегу пьяные мужики заспорили, песня оборвалась, послышались крики, ругань, и возгласы драки. Видать, и мужики отпели свою песню.
– Я их завтра почищу и отстираю. А к вечеру и баню истопишь, – наконец ответила она, спихнула кошку, и встала.
– Как завтра? – возмутился Игнатий и вскочил на ноги. – Да ты что же это!? Эт как же так!?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.