Прощальная ночь

Подобная картина окончательно обезоружила Джайлза. Но как бы он не хотел сохранить печать радости и счастья на лице Кассандры, он должен был открыть ей правду.

— Кассандра… — тихо, с тоскливой нежностью произнёс он, вынудив её медленно открыть глаза, устремив на него выразительный взгляд. — Я не могу остаться с тобой в этом мире. Я должен вернуться в своё время… И это правильно, — неуверенно и несколько нескладно проговорил Джайлз, внутренне протестуя против каждого своего слова.

Лицо Кассандры вмиг лишилось былой выразительности и света и помрачнело, а из губ слетело неоднозначное «о», в котором, казалось, слились и внезапное озарение, и разочарование, и обида. Несколько секунд Кассандра молчала, обдумывая сказанное Джайлзом и пытаясь смириться с открывшейся ей правдой.

— И сколько у меня есть времени, чтобы покорить тебя? — облачив разочарование и смятение в ироническую и игривую форму, спросила Кассандра, растянув губы в печальной улыбке.

— Чтобы покорить — нисколько… Тебе это уже удалось, — приглушённо хмыкнув, ответил Джайлз, заметив, как просветлело вновь от этих слов лицо Кассандры. — Но этой ночью я полностью в твоём распоряжении, — добавил спустя несколько секунд он, вызвав на губах девушки весёлую и лукавую улыбку.

Форма, в которую Джайлз облёк свой ответ, весьма позабавила Кассандру. Уж не думала она, что этот святоша, чурающийся косметики на лицах женщин и коротких юбок и считающий самолёты едва ли не колесницами самого дьявола, выразит свою мысль таким образом. Ну что ж, несколько дней в современном мире явно пошли ему на пользу.

— А на рассвете ты исчезнешь? — Джайлз в ответ сдержанно кивнул. — Как банально… Прямо как в сказках, — иронично произнесла Кассандра, словно желая скрыть за этой иронией неподдельное огорчение и безмерную обиду, и неловко улыбнулась.

Джайлз хотел было что-то ответить на слова девушки, однако она не дала ему этой возможности, уверенно приникнув к его губам своими. Фраза, что готова была сорваться с губ Джайлза, в тот же момент забылась им напрочь, и он с рвением и удовольствием ответил на поцелуй Кассандры, внутренне уповая на то, что эта ночь будет тянуться бесконечно.

У них была только ночь на прощание, и Кассандра намеревалась использовать дарованное ей время «по максимуму».

Несколько часов они гуляли по ночному городу, привлекая к себе пристальное внимание зевак, вынужденных, в силу тех или иных обстоятельств, добираться до дома пешком. Те смотрели на них с удивлением и непониманием. Конечно, не каждый день увидишь столь странную парочку: облачённого в средневековое крестьянское одеяние парня и идущую рядом с ним под руку девушку, одетую явно не по погоде и сильно промокшую.

«Бывают же чудаки», — выразительно хмыкая, проговаривали прохожие и, ускоряя шаг, продолжали свой путь, больше не обращая внимания на странную парочку.

Кассандра реагировала на взгляды редких прохожих с потаённым весельем, которое вкупе с влюблённостью вынуждали её буквально сиять от радости… И хотя она знала, что утром Джайлза уже не будет рядом, мысль о том, что у них есть целая ночь на прощание, грела ей душу и вселяла волнительный трепет.

Они прошлись по знакомым Джайлзу местам, которые он, в силу произошедших с ними перемен, едва узнавал, опираясь лишь на схожие черты и внутреннее предчувствие. Ночная прохлада быстро окутала улицу, и Рэдферн, заметив, как дрожит Кассандра, снял с себя меховую накидку, укутав в неё девушку. Она благодарно посмотрела на него и, улыбнувшись, прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и знакомым запахом.

Во время их прогулки Кассандра без умолку расспрашивала Джайлза о его реальности, о нём самом. Ей хотелось знать как можно больше об этом удивительном парне, что так выбивался из круга её знакомых, выбивался из всей массы людей.

Всё, что Джайлз рассказывал Кассандре, ей казалось удивительным, интересным и необычным. Она расспрашивала Рэдферна о его жизни, о его семье, стараясь, однако, не упоминать даже имени его покойной жены. Он отвечал ей открыто и оживлённо, ничего не утаивая, — так, как рассказывают только тем, кому полностью доверяют.

Не упускал Джайлз возможности расспросить Кассандру о ней самой и о её жизни. И хотя девушка не горела желанием раскрывать ему все подробности своей биографии, особенно те, за которые она стыдилась перед ним, понимая, что может пасть в его глазах, врать ей тоже не хотелось. Только не Джайлзу.

— По меркам вашего времени, я, наверное, хуже ведьмы и падшей женщины… — издав приглушённый смешок, натянутый и неестественный, произнесла Кассандра, заметив задумчивый и несколько смятенный взгляд Джайлза.

— Не всё стоит оценивать по меркам моего времени, — спустя секунды задумчивого молчания проговорил Джайлз, одарив Кассандру сдержанной улыбкой, вызвавшей на её губах ответную, признательную и нежную.

— Как насчёт того, чтобы завершить нашу прогулку и найти место для ночлега? — потерев друг о друга озябшие руки, поинтересовалась Кассандра, на что Джайлз охотно согласился.

Когда они зашли в один из небольших мотелей города, пожилая женщина, регистрировавшая посетителей, смерила их многозначительным взглядом, в котором усталости, однако, было больше, нежели удивления, и спросила: «Вам нужен номер?»

— Да, на одну ночь, — одарив женщину очаровательной улыбкой, ответила Кассандра, доставая из кармана кредитную карточку.

— Вам отдельные комнаты? — исподлобья посмотрев на любопытно осматривающего убранство мотеля Джайлза, спросила женщина, вызвав на лице Кассандры лёгкое смятение.

— Нет, нам одну на двоих, — бросив беглый взгляд на Джайлза и убедившись, что он не слышит её, ответила Кассандра, вызвав на губах женщины понимающую и несколько насмешливую полуулыбку.

Когда они оказались в номере, Джайлз некоторое время стоял на месте, осматриваясь: здешнее убранство комнат казалось ему таким необычным и разнообразным… В его реальности у крестьян были однотипные серые дома, которые почти ничем не отличались друг от друга: то же бедное убранство, та же старая и покорёженная временем мебель, те же облезлые стены.

Здесь же всё выглядело совершенно иначе: каждый дом был устроен по-своему и каждый таил в себе уникальный характер его владельцев. Осознание этого немало удивляло Джайлза и вызывало своего рода восхищение.

Не сразу заметил он, что большая кровать, стоявшая у стены, была всего одна. Заметив же, Джайлз неосознанно сглотнул и посмотрел в сторону Кассандры, которая всё это время стояла, опершись на дверь и не сводя с него выжидающего взгляда, в котором, однако, сквозило и то, что было совсем не свойственно такой девушке, как она, — волнение и страх быть отвергнутой.

Кассандра понимала, что Джайлз, в силу своих взглядов, убеждений и воспитания, может неправильно истолковать её действия, и тогда в его глазах она опустится ниже некуда, однако ничего поделать с собой не могла. Он нравился ей, нравился так сильно, как никто и никогда прежде. И раз у них оставалось совсем немного времени, Кассандра желала разделить каждую минуту его с Джайлзом, стать с ним ближе настолько, насколько это вообще возможно.

Кажется, Джайлз понял ход её мыслей… По крайней мере, на лице его вдруг отразилась целая гамма чувств: смятение, удивление, смущение, сомнение и, наконец, слабые отголоски желания. Заметив это, Кассандра внутренне приободрилась, однако каких-либо действий предпринимать не спешила, с интересом наблюдая за Джайлзом. Сердце её колотилось как бешеное, а щёки покрывал лихорадочный румянец, но она не сдвигалась с места и не сводила с Рэдферна выжидающего взгляда.

Наконец он, словно отойдя ото сна, сделал несколько шагов в её сторону, остановившись на допустимом, как ему показалось, расстоянии. Взгляд его, всегда сдержанный и прямой, теперь растерянно метался из стороны в сторону… В этот момент он казался Кассандре ещё привлекательнее. Бесспорно, его уверенность, твёрдость, решительность и какая-то юношеская убеждённость в собственной правоте нравились девушке. Однако видеть, как меняется Джайлз от осознания того, что не может контролировать ситуацию, было бесценно.