Страница 1 из 8

Лорд на исправительных работах

Медная Варя

Варя Медная, Алена Савченкова

Посвящается зимним каникулам 2022 года и легкости!

Пролог

Я поставила тяжелый ящик, в котором звякнули склянки, и, распрямившись, посмотрела на молодого мужчину передо мной:

– А вы кто еще такой?

Вместо ответа он сунул мне под нос бумагу с толстым восковым оттиском.

– А-а… пришли-таки.

Пока я рассматривала приказ, в котором мне повелевалось взять на месяц шефство над его светлостью лордом Оливером Аруэлом Болтоном Ингрэмом Тиаром Омальвэ, этот самый лорд прошел в мою лавку и теперь с легким интересом и чуточку брезгливо осматривался.

– Ну, добро пожаловать, ваша светлость! – поприветствовала я, непочтительно сунув высочайший приказ под мышку, и снова подхватила ящик.

– Так это и есть лавочка «Волшебные зелья»? – осведомился он, проведя кончиками пальцев по стойке, и рухнул в кресло для посетителей, закинув ноги на столик.

– Она самая, ваша светлость, – ответила я, с пыхтением водружая ящик на стойку. – И будьте добры, уберите сапоги. Этот столик мне особенно дорог.

Его светлость поморщился, но послушался. Холеное лицо с тонким прямым носом с горбинкой выражало безразличие, которое даже не трудились прикрывать вежливостью, но глаза живо смотрели вокруг – на шкафчики, полки, кушетку возле окна, разлапистое растение, доставшееся мне еще от матери, и прочие вещи, которые всегда появляются в местах, где люди живут дольше одного года.

– Итак, у меня к вам предложение, мисс…

– Николетта, – подсказала я.

– Итак, Никки…

– Николетта.

Его светлость повернул ко мне лицо, впервые взглянув с долей внимания:

– Что ж, мисс Николетта, к делу – мое предложение состоит в следующем: каждый вечер вы будете ставить свой изящный росчерк на этом не менее изящном бланке, который любезно приложил к приказу мой отец, а в конце месяца мы сердечно попрощаемся, и вы станете богаче на сотню золотых.

Я с деланым удивлением приподняла брови и принялась рассматривать пузырьки из ящика на предмет дефектов, а затем заметила:

– Но в договоре с его светлостью вашим отцом говорилось о полусотне золотых.

– Вот именно. Еще сотня будет от меня в качестве комплимента.

– И за что же? – Одна баночка все никак не желала вставать прямо, и я с досадой уставилась на выгнутое донышко – брак! Придется сдавать.

– За ваше умение хранить молчание.

– Боюсь, это не умение, а недостаток для хозяйки лавки, которой ежедневно приходится работать с клиентами. И я рада, что не обладаю им.

– Молчание вам понадобится в отношении лишь одного пункта.

Я приподняла брови:

– И какого же?

Его светлость сделал жест в сторону своей скромной особы:

– Меня. Как я уже и сказал, в конце дня вы будете ставить свою подпись, подтверждающую, что я исполнил все положенные работы, о которых у вас был уговор с моим отцом. При этом вы не будете интересоваться тем, что я делал в течение этого дня. И мы останемся друзьями.

– Друзьями? – переспросила я, слюнявя кончик карандаша.

– Именно, – он с недоверчивым интересом следил за моими действиями. – Что вы делаете?

– Собираюсь надписывать вот эти этикетки. Мы же не хотим, чтобы произошла путаница и посетители получили не то зелье, за которым пришли?

– Мы? – переспросил его светлость, слегка шевельнув головой, и идеально причесанные волосы легли волной на другую сторону.

– Именно мы. Потому что открытие через час, и к этому моменту хотя бы часть этих пузырьков, – я повела рукой, обводя ею склянки, – должна обзавестись надписанными наклейками.

– Кажется, вы меня не поняли, Никки…

– Николетта.

– Хорошо, Николетта: мое предложение очень выгодное, – теперь он говорил медленно, как для умственно отсталой, – я справился о доходах вашей лавочки. В последнее время они не слишком радуют, особенно на фоне слухов о грядущем открытии вашего конкурента – магазина зелий «Шарлоттс». Так что сто золотых – более чем щедрое предложение.

– Это еще даже более щедро, чем щедрое предложение, – заметила я, отбрасывая карандаш и берясь за перо, пишущее блестящими чернилами, – и я, верно, слишком глупа, потому что намерена придерживаться соглашения с вашим отцом.

– Да вы… – начал было он, вставая.

– …нуждаюсь в помощнике. Прямо сейчас, – перебила я, плюхая перед ним ящик со склянками, и протянула перо: – Мне говорили, каллиграфия входила в перечень преподанных вам наук.

Глава 1

Пока его светлость Бесконечное-количество-имен корпел над этикетками, держа перо двумя пальчиками, я занималась проверкой бухгалтерских книг, искоса поглядывая на него.

Лорд Оливер не ошибся в том, что дополнительные сто золотых очень пригодились бы моей лавке. Нет, она отнюдь не бедствовала, и за ней все еще сохранялся статус лучшего магазина волшебных зелий в стране – недаром я несколько лет подряд нанималась обслуживать фрейлин и весь королевский двор, как до меня моя мама, а до нее ее мама, а еще раньше мама мамы моей мамы и так далее, – но в последнее время дела действительно шли не так бодро, и действительно не в последнюю очередь из-за слухов в связи с открытием «Шарлоттса».

Несмотря на это, я, конечно, не стала бы нарушать договор с его светлостью лордом Аруэлом, отцом Аруэла-младшего, сидевшего сейчас на диванчике с таким видом, будто его заставляли делать что-то богопротивное.

Нет, если не брать во внимание наморщенный нос и кривящиеся губы, лорд Оливер был очень даже хорош собой и прекрасно это знал. Высокий, широкоплечий, с густой каштановой шевелюрой, перехваченной лентой, и пронзительными синими глазами. Интересно, как выглядит его отец? Должно быть, у него военная выправка и он похож на сына, только более кряжистый и властный. Лорда-старшего я не видела. Предложение – а точнее, приказ, потому что такие, как я, не могут отказать их светлостям, – мне ранее передал слуга.

Сперва я решила, что это заказ из дворца на зелья для фрейлин, ведь приближался двадцать седьмой день рождения его высочества и коронация, поэтому мои руки дрожали от волнения – этот заказ был очень важен для меня, а в этом году запаздывал. Но записка оказалась от лорда Аруэла и содержала самую экзотическую просьбу, которую мне доводилось слышать: привить должное почтение и послушание его сыну, наделенному многими добродетелями, кроме терпения, покорности и терпимости к нижестоящим. А ведь именно их надлежит иметь власть имущим, дабы с умом распоряжаться этой самой властью.

Почему это предложение поступило именно мне? Некогда лорд Аруэл был знаком с моей матерью, и ее зелья помогли ему в одном нелегком деле, поэтому он был уверен, что ее дочь с честью справится с поставленной задачей. Договор заключался на месяц. И все это время его светлость лорд Оливер должен был являться в лавку ровно за час до открытия. Ну а мне надлежало в конце дня ставить свою закорючку в бланке, напоминающем табель успеваемости.

Быть может, лорд Оливер был бы со мной более почтителен, будь я почтенной матроной. Но мне всего двадцать три, и это, наверное, не прибавляло мне солидности в его глазах.

– Готово! – Его голос оторвал меня от размышлений.

Я приблизилась и посмотрела на ярлычки, протянувшиеся на завернутой завитками до пола ленте.

– Но это…

– Знаю, ужасно, – развел руками лорд Оливер, искренне – очень искренне! – сокрушаясь.

Я, нахмурившись, проглядывала испорченные этикетки. На пакости его светлость не поскупился: помимо клякс, неразборчивых букв и размазавшихся чернил, были еще намеренно искаженные названия, так что получалась изящная игра слов вроде «сели для волос» вместо «зелья для волос».

– Вот здесь ошибка, – ткнула я.