Страница 37 из 54
— Ты, Ксюш, не бойся, все животные привитые, здоровые и добродушные, — заверил он меня.
— Ничего от тебя, Дашка, не скроешь, — пробухтел Фидель, — Володьке помощь моя нужна, попал он в неприятную историю, — он выставил руку перед собой, — Не спрашивайте, сам толком ничего не знаю.
— А Черт? — спросила я, — Фидель, если что, мы можем взять его к себе.
— Черт летит со мной, долгонько получится, конечно, придется пересадки делать, но он без меня не может, впрочем, как и я без него.
Мы хотели проводить Фиделя в аэропорт, но он наотрез запретил и сказал.
— Ещё не хватало, ребенка мучить, идите гулять лучше, вон красота какая в Москве, а то уберут все скоро.
Попрощались, и он уехал, а мы пошли гулять.
— Даш, ты прости, что так получилось, — мы с сестрой шли под руку, а Антон с Катюшей чуть впереди.
— Алла Леонидовна очень красивая женщина, — задумчиво ответила сестра, — Ксюш, вот должно же было что-то в душе шевельнуться? Почему у меня пустота? Даже злости и обиды нет, ничего нет к этой женщине. И у нее, похоже, тоже, — хмыкнула она.
Что мне было ей ответить? Но Даша и не ждала от меня ответа.
— Я думаю не у всех, наверное, есть способность любить, — продолжила она, — У кого-то ее очень много, любви, хватает на всех — родных, неродных, животных, а у других она есть только к себе. Можно ли за это осуждать? Нет, можно только пожалеть.
— Мама говорила, что когда-то безумно влюбилась в нашего отца, — возразила я, — Да и сейчас она очень дорожит отношениями с Александром Петровичем. Мне недавно бывшая жена Антона сказала, что нет мол у нее материнского инстинкта, так может и у нашей мамы он не сильно был развит.
— А интересно было бы посмотреть на родного отца, а Ксюш?
— Фидель сказал, что найти его нереально. Кстати, ты не говорила мне, что хочешь его найти. Зачем?
— А тебе не кажется, что он имеет право знать, что у него есть такие прекрасные дочери? — засмеялась и слегка толкнула меня сестра, — В отличие от Аллы Леонидовны он от меня не отказывался, он просто не знает о нашем существовании.
— Девчонки, мы замерзли, — обернулся к нам Антон, — Давайте возвращаться за машиной.
Мы вернулись назад к ресторану, где на стоянке стояла наша машина.
— Даш, а поехали к нам в гости, — предложил Антон, — Мама будет рада, она столько всего наготовила, а мы видишь, по ресторанам ходим.
— Поехали, — сказала сестричка, — Что-то сегодня одной мне оставаться не хочется.
Глава 44
Тетя Вера была так рада, обнимала и разглядывала Дашу, как будто родного человека после долгой разлуки.
— Как же я за вас рада, девочки, — приговаривала она, накрывая на стол, — Это так замечательно иметь родную сестру. Вот я одна выросла, и Антон один рос, у меня резус-отрицательный, а у мужа положительный был, не решилась на второго ребенка.
Даша вначале растерялась от такого приема, но потом быстро освоилась и с удовольствием помогала тете Вере.
За столом у нас было весело, мы вспоминали наши алтайские приключения, а тетя Вера то и дело всплескивала руками и ахала.
Катюша отправилась спать с Мурзиком, а мы чаевничали.
— Тетя Вера, я вкуснее "наполеона" никогда не ела, — беря еще кусочек торта, сказала Даша, — Лопну, а еще немного съем.
— Да на здоровье, деточка, — довольно улыбалась женщина.
Потом и она отправилась спать, предварительно сказав, что Даше постелила на раздвижном кресле.
— Ксюш, а тебе не кажется, что Алла Леонидовна не все рассказала про нашего отца? — спросила Даша.
— Вот-вот, — поддержал ее Антон, — Ну, неужели они ни о чем не разговаривали? Кто где учится, работает, чем увлекается…Хотя, — он нахмурил лоб, — Документы она не спрашивала, а сказать можно все что угодно. Уверен, Алла Леонидовна представилась студенткой ГИТИСа.
— Да, — хмыкнула Даша, — Алла Леонидовна могла стать неплохой артисткой.
— Давайте мы не будем обсуждать маму. Неизвестно, как в подобных обстоятельствах поведет себя любой из нас…
— Известно, сестра, известно. Ты, например, и котенка не смогла бы выбросить, а уж про родного ребенка и говорить не стоит. Но, ты права, обсуждать и осуждать Аллу Леонидовну не будем. А вот про отца хотелось бы узнать побольше.
Я не разделяла интереса сестры, не знаю почему, но мне казалось, что это не принесет нам ничего хорошего.
— Ксюш, а что там с нашим дедом? И другие родственники у нас есть вообще?
— Все что я знаю — дед был военным, — пожала я плечами, — И погиб на службе, когда маме было три года. Бабушка никогда ничего про него не рассказывала. Хотя, иногда я видела, как она доставала старый альбом, гладила фотографии и плакала. Но, как только я заговаривала о дедушке, быстро сворачивала на другую тему. А другие родственники… — я опять пожала плечами, — Были дальние родственники, но отношений с ними бабушка не поддерживала, и я их не знала.
— Ну и семья у нас, прям тайна на тайне, — вздохнула Даша, — Я бы хотела хоть фотографии посмотреть.
— Вот это можно устроить, поедем в Звенигород, и я тебе покажу старый альбом.
— Извини, сестра, но встречаться с Аллой Леонидовной я больше не буду.
— А давайте я завтра смотаюсь и привезу всё сюда, — быстро нашел решение Антон.
Вечером Антон приехал за мной на работу сразу из Звенигорода. Даша целый день провела в галерее, и мы, проводив всех сотрудников, и закрыв дверь, принялись рассматривать фотографии.
— Вот наша бабушка молодая совсем, — показывала я, — А вот они с дедушкой…
— Какой красивый мужчина, он был летчиком? — я кивнула, а Даша покачала головой, — Ксюш, а ты заметила, что мы совсем не похожи ни на кого из родственников — ни на бабушку, ни на дедушку, ни на Аллу Леонидовну.
— Наверное, мы пошли в папину родню, — согласилась я, — Ты знаешь, мне в детстве казалось, что я неродная, я даже у бабушки спрашивала, почему мама меня не любит, меня что из детдома взяли? Бабушка тогда прижимала меня к себе, гладила по голове и говорила, что родная, роднее не бывает, и что она меня любит больше всех на свете. И мама любит, но просто она занята очень…, - на глаза навернулись слезы, Антон обнял меня и сказал.
— Девочки, если отца вашего найти нереально, то судьбу деда, думаю, узнать будет намного легче. Можно сделать запрос в архив Министерства Обороны.
Я благодарно посмотрела на мужа, но опять какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось внутри: "Не стоит ворошить прошлое, — как будто услышала я тихий голос бабушки, — Если я ничего не говорила тебе о дедушке, значит, на то были причины".
— Да, Антон, давай узнаем судьбу деда, — воодушевленно отозвалась Даша, — Ксюш, а ты чего молчишь? Неужели неинтересно?
— Не знаю, — вздохнула я, — Я всегда считала, что раз бабушка не рассказала мне, что случилось и как погиб дедушка, значит там что-то такое, что лучше не трогать. Может это секретная информация?
— Да ладно тебе, Ксюш. Даже если ваш дед был разведчиком или выполнял интернациональный долг где-нибудь…, - Антон задумался, — Во Вьетнаме, например, то сколько лет прошло? Когда он погиб?
— Весной 1973 году.
— Ну, почти 45 лет прошло, уже все секреты рассекретили. А если это все еще не подлежит разглашению мы ничего не потерям.
В итоге они вдвоем меня убедили, и мы составили запрос в архив от моего имени.
Даша провела в Москве еще неделю и засобиралась в Артыбаш.
— Даш, скажи честно, — спросила я в последний вечер перед отъездом, — Ты бы хотела перебраться в Москву?
Сестра надолго задумалась, потом посмотрела на меня, мотнула головой.
— Да, Ксюш, откровенно говоря, столичная жизнь мне нравится, всегда нравилось жить в Москве. Вот встретилась с бывшими одноклассниками, они такие все продвинутые, почувствовала себя пещерным человеком. Но как отец отнесется, да и жить где? Не могу же я все время жить у Фиделя.
— А ты поговори с Сергеем Владимировичем, может он будет не против. С отелем ему, думаю, Алиса поможет, а мы бы вместе в галерее работали, — размечталась я.