Заражение

Шестьдесят шестой уперся стальным бампером в кучу обгоревшего металла и с заметным усилием, взревев мотором, столкнул с дороги освобождая проезд. Пока шишига расчищала проезд, Сталкер вышел из своей машины и присел у одного из трупов. Внимательно осмотрев тело, даже пальцем зачем-то потыкал, он поднял «Вал» и приник к прицелу, внимательно рассматривая сквозь него территорию птицефабрики. Я посмотрел туда же. От перекрестка до бетонного забора предприятия, было больше километра и что-то разглядеть без бинокля или оптики было сложно, но какая-то суета у ворот была заметна. Черные точки людей суетились на дороге и у здания КПП. Территория обитаема и там обосновались явно не добрые самаритяне. В будущем это может стать проблемой для нас.

Дорогу освободили и мы продолжили путь. Вдоль обочины шелестел листвой молчаливый лес. Осинам и елям было плевать на проблемы людей. Будь у них разум они бы обрадовались бы тому, что случилось. Наконец-то людишки, безжалостно выкашивающие тайгу ради наживы, получили по заслугам.

Пара поселков городского типа, расположенных у дороги, смотрели с укором выбитыми окнами пятиэтажек, на дорожках между ними лишь ветер гонял пластиковые пакеты среди грязных, пыльных силуэтов припаркованных у подъездов машин.

Постапокалиптические виды за окном не повышали моего настроения, а мрачные предчувствия, терзающие меня последнее время искали выхода. Чтобы отвлечься я спросил Палыча:

— Палыч ты не в курсе, какого хрена мы премся в город? Там же полная жопа сейчас!

Палыч отвлекся от дороги и взглянул на меня так, что я почувствовал себя дитем не разумным и спросил:

— А мозгами раскинуть!?

Я отвечать не стал, терпеливо ожидая продолжения, привык за последние дни к его манере «поучать молодежь».

Поняв, что в полемику я вступать не собираюсь Палыч со вздохом принялся объяснять прописные, по его мнению, истины.

— Молодежь! Вечно бежите, торопитесь, а по сторонам оглянуться забываете. Вот Феб ты знаешь скока в поселении проживает сейчас человек?

— Нет — ответил я коротко.

— Уже за пятьсот душ перевалило. Полторы сотни баб, сотня ребятишек остальные мужики и вся эта орава хочет жрать и пить каждый день. С водой проблем нет, речка и два родника вполне обеспечивают всех, а вот со жратвой проблема. В магазины теперь товар не возят, а до огурцов с помидорами на местных огородах еще месяц полтора. И где, по-твоему, взять жратвы на эту всю ораву?

— Ну не знаю… Супермаркеты в соседних поселках, птицефабрика, свинокомплекс — накидал я первое, что пришло в голову.

— Супермаркеты выгребли в первые несколько дней, запас продуктов с длительным сроком хранения там небольшой. На птичку сунулись и огребли. Там хрень какая-то поселилась. Толи логово, толи данж ну так рассказывают те, кто туда катался. Из шести вернулось трое и то двое раненых. Свинокомплекс вояки под себя подгребли. Рабов нагнали, те вкалывают, а они их охраняют.

— В смысле рабов!? — охренел я от подобных новостей.

— В коромысле!!! Эти мля «спасатели» «эвакуацию» проводят — слово «Эвакуация» он выделил таким тоном, что стало понятно нечего хорошего в ней нет — свозят наивных со всей округи к себе на нефтебазу, а потом заставляют жратву и безопасность отрабатывать. Да только расценки у них такие, что вкалывай 24/7 все равно должен останешься. Рабство оно и есть рабство. Нет можешь, конечно, отказаться, не убьют, а выставят за ворота в чем мать родила и вали на все четыре стороны. Далеко ты уйдешь по нынешним временам?!

— Ну…

— Загну! — перебил Палыч — это ты уйдешь. Уровень у тебя скоро за двадцатку перевалит. Можешь своей магией и без трусов обычного волка завалить. Думаешь много таких? Не хрена. Вон в поселке почти четыреста рыл взрослого населения, а за двадцатку перепрыгнуло только восемь и все из группы Сталкера — разведчики. Еще человек тридцать стражников, из них дай бог половина до пятнашки качнулась. Каждый второй из патрулей не вылазит, лишь бы на кладбище не загнали.

Палыч аж сплюнул в открытое окно от злости и продолжил:

— Охотников меньше десятка. И я среди них самый высокий уровень за что тебе спасибо говорить нужно. И все.

— А остальные?! — спросил я, удивленный подобными раскладами. Честно как-то не было времени вникать в подобные проблемы и сложности поселка. Зато теперь понятно, от чего Петрович вечно ходит мрачнее тучи.

— Остальные? Остальные очкодавы. Стену строят, огороды копают, что угодно лишь бы из поселения не высовываться. Вдруг зайцы покусают, а они могут, куда тем собакам. По первости еще как-то пытались качаться, но как узнали, что можно не только боевые профессии качать, а еще и ремесленные. Так сразу поголовно ударились в мирные труженики. Вон даже Ната наша упорно кулинарию качает, совсем немного до десятого уровня осталось. Решила таверну открыть и бизнесом заняться, не нравиться ей скелетов да вонючих зомби успокаивать. Ну ее понять можно дети маленькие, грохнут мамку с папкой кто их кормить будет. А столовка дело выгодное, люди всегда жрать хотят — сказал он почти одобрительно, но продолжил с прежней злостью в голосе — да за ремесло опыта, конечно, крохи, но у нас пол поселка лесорубом — млять. За неделю стену почти закончили. Щас ров копать начнут вторая половина землекопов прокачает. А кто всех этих плотников, землекопов, лесорубов кормить будет? Защищать, когда «Свободные» нагрянут, а они рано или поздно нагрянут. Вот переловят народ вокруг города и вспомнят про нас. Если не «Свободные», то ренегаты доберутся и всех на опыт порежут.

— Какие еще «Свободные»? — спросил я — ренегатов я встречал в курсе кто такие, а вот со «Свободными» не сталкивался.

Новость про Нату не удивила. Чего-то подобного я и ожидал.

Палыч глянул на меня как на идиота и произнес:

— Карту открой и масштаб уменьши.

Я сделал как он сказал. На карте среди тумана войны отображалась небольшая паутинка с пятном в центре разведанной мной территории вокруг поселка и кишка по которой выбирались из города. Сам город был схематично прорисован по границам среди неразведанной территории, типа открытая мной локация, но подробно не исследованная. Городская локация обозначалась красной надписью: Город Н (опасность высокая). Недалеко от ее западной границы была желтая отметка с пояснением: Свободное поселение «Свобода» (уровень безопасной зоны желтый). Так же на карте была еще одна отметка и располагалась она ближе к нашему поселку, чуть в стороне от трассы, по которой мы двигались. Метка была зеленой, поясняющая надпись гласила: Нефтебаза (уровень безопасной зоны зеленый). Кстати, наш поселок отметки не имел и поселением его система не считала, интересно почему. Судя по увиденному, я сильно отстал от жизни, хоть информация лежала перед носом. Зарывшись в насущные проблемы совсем, не интересовался тем, что происходит вокруг. Вот что мне стоило марту повнимательней рассмотреть. Нечего.

— Посмотрел?! — отвлек меня Палыч — название та какое выбрали: «Свобода». Уроды мля!

— А что не так?

— Да в гробу я видел такую свободу. Позавчера двое до нас добрались, сбежали из загона в этой самой Свободе. Они и рассказали о их порядках и законах. Законов кстати там нет. Вход свободный. Для всех, даже для ренегатов. Рабов завели и невольничий рынок организовали. Девчонок в публичном доме в цепях держат. Причем на любой вкус: блондинки, брюнетки, рыжие. Хочешь мальчика — пожалуйста. Хочешь ребенка да не вопрос, только плати! Вот такая сука у них свобода!!! А наши плотники-землекопы и слышать об этом не хотят. Все им кажется, что их это не касается. Дебилы трусливые!

Палыч замолчал и уткнулся в дорогу задумчивым взглядом. У меня тоже желание продолжать беседу пропало. Открывшаяся картина откровенно не радовала. Да прошла неделя, а люди уже оклемались и организовались. Государство погибло, исчезла система неотвратимости наказания и наружу тут-же полезла все человеческая мерзостная натура. Закон силы возобладал над моралью и люди тут же принялись хлебать полной ложкой ранее недозволенное. Я лично не вижу в этом ничего удивительного. За двадцать с лишним лет жизненного опыта успел понять, что львиная доля культуры это лишь попытка окружающих не вывалиться из общей парадигмы поведения. Люди, натянув маски, стараются получить личную выгоду и не стать изгоями общества лицемеров. Скрывая свою гнилую натуру за доброжелательной улыбкой и при первой возможности, втаптывают в грязь друзей и знакомых в тщетно попытки доказать себе, что они лучше их и заглушить окончательно тонкий писк совести. Редкие искры искренности тонут в океане лжи. Добродетель раздавлена пластами порнографии, пошлости и низменных желаний. Катастрофа, случившаяся с миром, кажется мне закономерным финалом нашего извращенного существования. Но это все демагогия и отстраненные размышления, а вот существование двух потенциально враждебных анклавов не может не волновать. И мне не нужен навык «Ясновиденья» чтобы предсказать противостояние между агломерациями, а с учетом нежелания качать боевые навыки основной массой населения, расклады явно не в нашу пользу.