Умеющая любить

- Юл очень любил Жиль, - сказал Лигрезо.

- Он до сих пор её любит, - с грустной улыбкой кивнула я. – Фрам Ислуг очень сильный человек и научился это скрывать, но мы, женщины, сразу чувствуем такие вещи.

Улыбка мелькнула в глазах Лигрезо, и я правильно расшифровала её. Он считал меня ещё совсем девочкой, и намёк на женскую проницательность позабавил коронета.

- Интересно, - сказал мужчина. – А можно узнать, что вы думаете обо мне?

Я отложила салфетку и внимательно посмотрела на него.

- Вас ждёт великая судьба, - неожиданно для себя произнесла я, и с удивлением почувствовала, что уверена в своих словах.

Брови коронета удивлённо приподнялись, а лицо сразу затвердело и стало непроницаемым.

- Вот как, - ровно произнёс он.

- Простите, коронет Лигрезо, - сказала я. – Обычно я не предсказываю людям будущее, просто ваш вопрос застал меня врасплох.

- Вам не за что просить прощения, фра Николь, - Лигрезо вполне овладел собой, но разговора больше не получилось. Скоро мы попрощались, и я спустилась на свою палубу.

- Что с тобой? – спросила Дженна. – На тебе лица нет.

- Просто я сейчас предсказала коронету Лигрезо, что ему суждено стать королём.

- Ты? – удивилась женщина. – Прости, если это не моё дело, но ты решила польстить ему своим предсказанием? Кажется, перед обедом у тебя были совсем другие планы? Ты сказала ему о фра Геманире?

- Нет! – расстроенно сказала я. – Правда, я успела поделиться с коронетом тем, что думаю о фраме Ислуге. А потом…это было странно. Он спросил, что я думаю о нём, а я бухнула о великом будущем.

- Ты говорила, что твоя магия проснулась не так давно, после того, как вы породнились с Флаем. А он неплохой маг, хоть и очень молодой. Надо узнать, получается ли у него предсказывать будущее.

Я промолчала. Были у меня и свои соображения, откуда вдруг проснулась такая прозорливость. И хотя метка на руке молчала, я была уверена, что дело в эльте.

- Надеюсь, коронет поймёт, что это не расчётливый подкат, - хмуро сказала я. – И хватит об этом. Идём к детям.

С этими непоседами все неприятности быстро выветривались из головы. Скоро мы с Дженной уже ужасались выпачканному Сэму, потом разнимали поссорившихся петухов, потом утешали девочек, перед сном решивших поговорить о мамах, которых уже давно не было на этой земле, что, конечно, не обошлось без горьких слёз.

В день, когда корабль вошёл в порт Биссары, мне казалось, что мы путешествуем вечность.

В порту, как обычно бывает при прибытии, было суматошно и шумно. Опоздавшие проталкивались к трапу, и нам пришлось следить за детьми в оба. Хорошо, что они и сами притихли, поражённые тем, что оказались в таком большом городе.

Коронет Лигрезо пошёл сам, чтобы нанять нужное количество карет, и всё же ехать пришлось в три приёма. В Биссаре нанять сразу три-четыре кареты было почти невозможно.

Когда мы наконец добрались до отремонтированного, похорошевшего здания, все очень устали: дети от новых впечатлений и сутолоки большого города, а взрослые – от долгого путешествия и сопутствующих ему хлопот.

Я видела, как, выйдя из кареты, дети закрутили головами и притихли, увидев солидное здание, в котором им теперь предстояло жить. Через порог входили непривычно притихшими, и только учуяв вкусные запахи, доносящиеся с кухни, немного оживились.

На первом этаже детей уже встречали все слуги, которых нанял для обслуживания коронет Лигрезо. Здесь были повариха и трое поварят, стреляющих любопытными глазёнками, три горничных, дворник, по поводу приезда детей нарядившийся в чистый ярко-синий фартук. Кроме того, представления детям ждали два учителя и два воспитателя. Мы же с Дженной позаботились о том, чтобы к нашему приезду в приют детей ждали душевые комнаты и чистое бельё.

Познакомившись с людьми, которые с этого дня отвечали за непривычный для приютских детей комфорт, новые хозяева дома несколько неохотно отправились мыться. Мы с Дженной вызвались помогать, прихватив с собой лакконе. К сожалению, многие дети были завшивлены, и, после придирчивого осмотра мы занялись в первую очередь волосами этих детей, обработав их головы едким вонючим раствором. Бедняги сопротивлялись и пищали, но я обещала, что эта крайняя мера больше не повторится, если они не будут забывать жевать лакконе.

После купания всех переодели в чистое новое бельё и купленную по такому случаю добротную готовую одежду. Дженна обещала как можно быстрее сшить для приюта единую красивую форму, и очень ловко обмерила всех чисто отмытых, разрумянившихся детей.

Наконец, все были перемыты, одеты и причесаны, и воспитатели повели детей в столовую на праздничный обед.

Этот самый первый обед запомнился всем надолго. Когда дети несмело вошли в столовую, они, конечно, не ожидали, что здесь их ждёт не общий длинный унылый стол, как в приюте, а четыре небольших, покрытых яркими нарядными скатертями столика. На каждом в часть праздника стояло по букету цветов, и девочки восхищённо на них уставились, а мальчики на всякий случай спрятали под стол руки, хотя те и были тщательно вымыты.

Неожиданным было и то, что за каждый стол вместе с детьми село по воспитателю или учителю. Нашим подопечным нужно было научиться вести себя за столом, и я надеялась, что постепенно у нас получится отучить детей брать еду с тарелки руками и пить из тарелки.

Мои друзья изрядно проголодались и жадно накинулись на еду. Я хорошо помнила, что в приюте есть хотелось постоянно, и понимала, что понадобится время, чтобы дети привыкли к тому, что голод им больше не грозит.

На десерт подали маленькие пирожные-корзиночки со свежей клубникой. Их я заказала в «Медунице» ещё перед нашим отъездом, и фра Рагора не подвела, подарив к дню рождения нового приюта ещё и огромный торт.

Надо было видеть глаза ребятишек, когда перед ними поставили восхитительно вкусный десерт.

- Николь! – прошептал Тимто, расправившись со своей корзиночкой. – Ты что, всегда так ешь?

- Нет, Тим, - улыбнулась я. – Честно говоря, я иногда и вовсе забываю поесть, потому что много работаю. Но Беану часто беру сладости, он известный сладкоежка.

- Кто ж их не любит! – усмехнулся мальчик. – А где сам Беан?

- Ой! – воскликнула я. – Я же обещала отправить за ним и сестрой Мореей, как только мы приедем!

Я мысленно позвала Флая, и поняла не только то, что он меня услышал, но и то, что они с Беаном и сестрой Мореей уже близко.

- Они уже едут, - невольно улыбнулась я.

Только сейчас я поняла, как соскучилась. Дни в Лазри были слишком насыщенными и не оставляли времени скучать, но сейчас я то и дело в нетерпении оглядывалась на дверь.

Наконец она распахнулась, и в столовую сначала влетел Беан, а за ним вошли и Флай с сестрой Мореей. Я радостно поднялась навстречу, но дети оказались быстрее. Они бросились со всех сторон и облепили сестру Морею и моего брата. Флай несколько растерянно улыбнулся и сердечно приветствовал меня.

- А где же коронет Лигрезо? – спросил юноша.

- Обещал приехать вечером. У коронета полно дел помимо приюта.

Наконец добравшись до брата, я обняла Беана, и, с улыбкой слушая последние новости, которыми он делился взахлёб, пробилась к сестре Морее.

- Как я соскучилась!

Дети, немного ревниво глядящие на нас, не отходили от сестры Мореи и крайне неохотно откликнулись, когда воспитатели предложили всем пройти в зал для игр, чтобы не мешать убирать после обеда столовую.

Однако, стоило детям войти в игровую, как их глаза зажглись радостным изумлением.

- Это же…игрушки! – воскликнула маленькая девочка и умоляюще посмотрела на меня. – А можно…их потрогать?

- Конечно, милая, - кивнула я. – Это всё для вас.

Зал, оборудованный для досуга, мне очень нравился. Кроме уже полюбившихся настольных игр здесь были книги и ракраски, шашки и шахматы, сделанные по моему описанию, альбомы для рисования, краски и карандаши. В шкафах без стёкол стояли игрушки. Конечно, им было далеко до тех, к которым привыкли дети в моём мире, но, посмотрев на ребят, я поняла, что и эти немудрёные куклы и деревянные машинки сразу покорили детские сердца. Кроме этого я заказала несколько наборов конструктора по собственным чертежам, а в планах было сделать пазлы – крупные для малышей и более сложные для старших.