Элрик: Лунные дороги

По команде Уны какатанава окружили меня плотным кольцом, соорудив стену из щитов, наподобие греческой. Мы смотрели, как аппарат заходит на второй круг и снова снижается, идет еще ниже, чем в прошлый раз. Его огромные когтистые лапы коснулись воды и подняли волну, которая обрушилась на остатки городской пристани. Меня замутило от страха. Аппарат пошел на третий круг и, кажется, собирался сесть на воду. Я подумала, что он непременно утонет, если не так широк, как лодка, чтобы держаться на воде. Вода зашипела вокруг орнитоптера, пар с писком вырывался из клапанов. А затем, словно по команде, над горизонтом появились еще два аппарата Темной Империи, и Уна приказала всем бежать в укрытие!

Мы бросились через руины. Впереди что-то ослепительно вспыхнуло. Два воздушных аппарата бомбили нас!

Часть лошадей еще держались, но остальные понесли, угрожая разнести кареты в щепки. Уна крикнула своим людям перерезать подпругу, чтобы лошади могли укрыться от бомбежки. Вероятно, это спасло им жизни.

Еще бомбы. Все вокруг залило белым ослепительным светом. Мы больше ничего не видели. В воздухе стоял кислотный смрад, в горле горело, глаза слезились. Я брела наощупь в полнейшем замешательстве. Кругом раздавались вопли, слышался звон оружия, доспехов и лошадиной упряжи, утробными голосами кричали какатанава, пилоты Темной Империи что-то ревели между разрывами бомб.

В этой неразберихе я потеряла остальных. Испуганная, начала звать Уну. Слышала, что она где-то неподалеку. Понимала: если останусь на месте, будет лучше, но сделать это в царящем хаосе было очень сложно. Когда у меня закружилась голова и я уже с трудом держалась на ногах, я поняла: это не обычные бомбы. Ядовитый газ.

Я споткнулась. Упала. Попыталась встать. Голова закружилась еще сильнее. Я уже не понимала, встаю или падаю. Стоя на коленях, я посмотрела наверх. Неужели блестящий туман рассеивается? Я слышала звуки, видела движущиеся тени. Попыталась подняться, но совсем ослабела. Увидела огромные черные глаза, рычащую морду.

И потеряла сознание.

Часть третья

Сын Белого Волка

Глава шестнадцатая

По Серебряному мосту, что простирался на тридцать морских миль, пришли орды Темной Империи, свиньи и волки, стервятники и псы, богомолы и лягушки в странных доспехах и с богомерзким оружием. А в Шаре Терний в позе зародыша в жидкости, сохранявшей его бессмертие, плавал великий король-император Хуон, и его беспомощность отражала символичность ситуации. Лишь ненависть поддерживала его, когда он замышлял, как накажет тех, кто отказался принять дар его логики и совершенного правосудия. Но почему он не исхитрился управлять ими так, как управлял целым миром? Не помогала ли им некая противодействующая сила? Возможно, она контролировала их так, как не удалось ему? С последней мыслью могущественный король-император мириться отказывался.

Пробуждение мое было ужасно: очнувшись, я поняла, что нахожусь на борту летательного аппарата Темной Империи. Все тряслось и гремело, когда металлические крылья били по воздуху, а роторы трудились, чтобы держать нас в небе. Внутри орнитоптера шум был гораздо громче, чем снаружи, а вонь от каких-то химикатов, которые сжигали котлы, казалась невыносимой. Я обнаружила, что не связана, просто мышцы немного затекли от того, что лежала я в узком пространстве за креслами пилотов. Кабину делили двое пилотов, а также, насколько я поняла, пулеметчик и навигатор. Когда «навигатор» без маски обернулся и взглянул на меня, я даже не удивилась, узнав в нем Клостергейма.

Он выглядел как человек, чьи планы и замыслы наконец-то принесли плоды. Как сильно в последнее время они с Гейнором влияли на наши поступки? И не только на наши, но и многих других участников игры. Наверное, гораздо сильнее, чем мы думаем. Клостергейм и Гейнор обманом заставили месье Зодиака броситься за ними в погоню. Они избавились от него хотя бы на время и позволили нам сбежать из безопасного Миренбурга, а затем напали. Вряд ли князь Ярослав вступил с ними в сговор, и все же здесь явно попахивало предательством.

Где мои друзья? Неужели их убили? В кабине орнитоптера места было очень мало. Лейтенант Фроменталь вообще бы тут не поместился.

Меня затошнило.

Я чувствовала себя ужасно. И не только физически, из-за тесноты и испарений, но и морально. Меня почти выворачивало наизнанку, но я понимала: если это случится, меня вытошнит прямо на похитителей. Я ничего не сказала, боялась, что голос прозвучит слишком слабо, но взглянула Клостергейму в глаза – и ощутила бесконечную пустоту, словно в этом изможденном, несчастном существе был заключен весь вакуум мультивселенной. Странно, но мне даже стало его жалко. Каково это – жить, будучи настолько опустошенным?

Мои друзья уже успели немного рассказать о нем. Даже если Клостергейм и не бессмертный, то он прожил очень долго и несколько раз переживал смерть, если, конечно, другие его воплощения в разных мирах мультивселенной, зная, что происходит, не продолжали дело его умерших «я», как предполагал князь Лобковиц. Неужели бессмертие выглядит так? Не одно тело, живущее вечно, а одна личность, которая живет в сотнях и миллионах версий одного и того же тела? Герр Клостергейм видел, как проваливается один его замысел за другим. Он много раз терпел поражение от тех, кого князь Лобковиц называл «нашими». На самом деле все, что он испытывал, это поражение в той или иной форме. Но почему он не сдался?

Наверное, он что-то прочитал в моих глазах, потому что отвернулся и буркнул что-то себе под нос. Орнитоптер сильно накренился, и я даже подумала, что не смогу сдержаться и меня сейчас вырвет. А затем снова потеряла сознание.

Когда я очнулась в очередной раз, мы уже приземлились. Я была одна. Двигатели не работали. Слышались далекие голоса, я подняла голову и увидела, как на меня смотрит человек в маске ворона. Взгляда я не отвела. Попыталась услышать, что происходит снаружи кабины.

Клостергейм разговаривал с кем-то на смеси французского и английского, издавая горловые звуки, присущие гранбретанцам. Может, в какой-то момент истории Франция захватила Англию и оставила свой язык как наследство? Или же это вариация норманнского английского из мира, где язык Вильгельма Завоевателя победил англо-саксонский, а не пошел с ним на компромисс?

Клостергейм и остальные вернулись обратно в орнитоптер. Я решила, что мы остановились на дозаправку.

– Что вы сделали с моими друзьями? – спросила я. Голос охрип. Глаза до сих пор горели. Кажется, Клостергейм даже не понял моих слов. Он уселся, колпак закрылся, и пилот начал разводить пары. Роторы завращались, крылья захлопали, и мы неуклюже поднялись в воздух.

После нескольких минут полета орнитоптер неожиданно наклонился, тяжело маша крыльями, и я заметила проблеск моря и широкую серебристую арку – наверное, мост. Светало. Как только стало светлее, глаза мои разболелись еще сильнее. Чем бы они нас ни отравили, вещество подействовало очень сильно.