Страница 2 из 231
В конце 1990‑х я вернулся к реализму, иногда с толикой фэнтези, и написал роман «Король города» и рассказы, вошедшие в сборник «Лондонская кость». Я также сочинил новый цикл об Элрике/Вечном Воителе, начатый книгой «Дочь похитительницы снов». В этом цикле миры Хоукмуна, Бастейбла и других сходились с моими реалистическими и автобиографическими историями (еще одна попытка увидеть все мной написанное как единое целое), связывая несопоставимые жанры – через идеи, берущие начало в мультивселенной и Вечном Воителе, – в один гигантский роман. Чуть позже я завершил цикл о Пьяте, попытку рассмотреть корни нацистского Холокоста в мировой культуре – европейской, ближневосточной и американской – и обосновать мое странное чувство вины перед погибшими, одновременно изучив мои собственные культурные корни в свете непреходящего антисемитизма.
В 2000‑е я изучал разные традиционные способы рассказывать истории в последних частях сборника «Метатемпоральный детектив», а также через трибьюты, комиксы, пародии и игры. Я стал оглядываться на тексты, повлиявшие на меня в начале моей карьеры. Достигнув пенсионного возраста, я решил отдохнуть. Вместе с Уолтером Саймонсоном я сочинил «приквел» к циклу об Элрике – графический роман «Становление чародея» – и недолго побыл в шкуре онлайн-редактора сайта Fantastic Metropolis.
В 2010‑е я написал роман о Докторе Кто «Приход террафилов» с поклоном П. Г. Вудхаузу (любимый писатель моего отрочества), продолжил сочинять рассказы и повести и начал работу над первым романом нового цикла «Шепчущий рой», объединяющего чистое фэнтези с традиционной автобиографией. Я по-прежнему пишу истории о Корнелиусе, пытаясь соединить в них всё разнообразие жанров и поджанров, на которые разбилась современная литература.
На протяжении моей карьеры критики то и дело заявляли, что я «оставляю» фэнтези и сосредоточиваюсь на мейнстриме. Истина, однако, в том, что всю свою жизнь с шестнадцати лет, когда я стал профессиональным писателем и редактором, я сочинял истории в том ключе, какого эти истории требовали, и, когда было необходимо, создавал новые формы, потому что старые для меня уже не работали. Некоторые идеи лучше всего укладываются в историю про Джерри Корнелиуса, что-то лучше писать как реализм, что-то – как фэнтези или как научную фантастику. Иногда лучшее – сочетание того и этого.
Я уверен, что буду писать только то, что захочу, и продолжу эксперименты со всеми способами поведать историю и включить в текст как можно больше тем. О чем бы я ни сочинял: хоть о вдове, что старается совладать с одиночеством в своем коттедже, хоть о гигантском, размером со вселенную, разумном космическом корабле, ищущем своих детей, я буду пытаться рассказывать мои истории до самой смерти. Надеюсь, хоть некоторые из них придутся вам по вкусу.
В одном читатель моего нового собрания сочинений может не сомневаться: оно никогда не появилось бы без огромной и незаменимой помощи моего старого друга и библиографа Джона Дэйви. Джон ручается за то, что издания Gollancz – лучшие из имеющихся. Я благодарен Джону за многое, включая то, что он сделал для моего сайта Moorcock’s Miscellany, однако его работа над этим изданием исключительна. Будучи вдобавок состоявшимся писателем, Джон – изумительно хороший редактор: в ходе работы с Gollancz и со мной он указал на все ошибки и недочеты предыдущих изданий (некоторые сохранялись с первой публикации), позволив мне внести исправления или переработать текст. Без Джона я бы этот проект не осилил. Думаю, все мы вместе, Gollancz, Джон Дэйви и я, породили лучшее из возможных изданий, и я очень благодарен Джону, а также Малькольму Эдвардсу, Дэррену Нэшу и Маркусу Гриппсу за их тяжкий труд, без которого данного собрания сочинений просто не было бы[1].
Майкл Муркок
Дочь сновидений
Посвящается моей крестнице, Уне фон Б.,
а также Берри и компании
Примечание автора
10 мая 1941 года, через несколько месяцев после того, как Британия неожиданно одержала решающую победу в «битве за Британию» и наконец остановила продвижение нацистской армии, Рудольф Гесс, заместитель Гитлера и его старейший друг среди членов нацистской верхушки, по собственной инициативе прилетел в Шотландию. Он заявил, что владеет чрезвычайно важной информацией для Черчилля. Его задержали и допросили в МИ‑5, службе британской военной контрразведки. То, что он рассказал МИ‑5, немедленно засекретили. Некоторые документы бесследно исчезли, а те, что остались, до сих пор не преданы огласке. 22 июня 1941 года Гитлер напал на Советский Союз. Многие считают, что именно это намерение Гитлера повергло Гесса в ужас и он в последний раз попытался заключить с Черчиллем сделку. Но Черчиллю так и не позволили встретиться с Гессом, который в 1987 году умер при загадочных обстоятельствах.
Книга первая
Задремлешь – я похищу серебро. А сон увидишь – я похищу душу.
Глава первая
Украденные сны
Меня зовут Улрик, граф фон Бек, и я последний из нашего рода. Родился я в начале столетия в городке Бек в Саксонии, рос болезненным ребенком, да еще и с печатью фамильного проклятия – альбинизмом. Меня учили править нашей провинцией мудро и справедливо, сохраняя статус-кво в лучших традициях лютеранской церкви.
Матушка моя умерла родами. Отец погиб в жутком пожаре, частично уничтожившем старую башню в нашем поместье. Братья мои, все намного старше меня, подвизались на ниве военной дипломатии и проживали в основном за границей, так что забота о наших владениях должна была лечь на мои плечи. Никто не ждал, что я захочу подвергать свои странные, красные, словно рубин, глаза воздействию дневного света дольше необходимого. Впрочем, я и сам принял это – фактически тюремное заключение – как должное. Многие из моих предков не избежали подобной участи. Жуткие семейные легенды ходили о том, что стало с близнецами-альбиносами, которых родила моя прабабка.
Но все тревоги вскоре развеялись, когда в годы сомнений я подружился с местным католическим священником и увлекся поединками на клинках. По утрам мы с братом Корнелиусом обсуждали вопросы богословия, а после обеда я учился фехтовать. Все мое недоумение, все разочарования претворились в постижение этого утонченного и опасного искусства. И я совсем не о той бесшабашной мальчишеской браваде, которую так любят демонстрировать нувориши и купившие дворянство бургомистры. Они лишь следуют нелепым ритуалам инициации, даже не полностью продуманным беспечными гейдельбергскими студиозусами.
Ни один истинный любитель клинков не станет понапрасну так по-плебейски бряцать оружием. Говорю безо всякого жеманства, потому что со временем я стал настоящим мастером, профессионалом в искусстве смертельных поединков. Ибо, в конце концов, для экзистенциалиста, каким я являлся, единственный враг, которому действительно стоит бросать вызов, – это энтропия. Преодолеть энтропию значит прийти к компромиссу со смертью, истинной победительницей во всех человеческих спорах.
Здесь нужно упомянуть, что я решил посвятить свою жизнь цели, которой достичь невозможно, – вероятно, простейшее решение для одинокого аристократа-альбиноса, воспитанного на идеалах прежних веков, кого презирают современники и побаиваются даже те, кто живет по соседству. Для того, кто проводит целые дни в чтении и размышлениях, но не подозревает, что происходит вокруг, что творится за старыми толстыми стенами Бека, в моей Германии с такими богатыми и сложными традициями. Мир начинал шагать в ритме простеньких маршей, так отуплявшем разум народа, что тот обманул сам себя, готовясь к новой войне. К очередному самоубийству.
1
Данное собрание сочинений Майкла Муркока основано на текстах, подготовленных издательством Gollancz.