Краб. Апофеоз

— Вот вызываешь ты у меня, НЕХ, острую эмоциональную неприязнь, — произнёс я, стреляя из разгонника в буркал.

И получил ряд информации. Первое: разгонник прекрасно работал, но очень… в общем, возникало ощущение, что у меня на гибких манипуляторах не электромагнитный разгонник, а гаубица монструозных размеров. Дичайшая отдача — манипулятор наведения не оторвало, конечно, но откинула назад. И ПРОТАЩИЛО раскрабленного Краба на ним, на пару тройку сантиметров.

Второе: дайкозлина уязвима не только «случайно всунутым» в область низкого давления куском плоти, но и вообще. И очень твари не нравится, когда её уязвляют — рёв был жуткий, именно по воде, аж в ложементе почувствовался.

Ну и в дырке чернота — отдёрнулась. Появилась надежда, что обиделась и свалила нахрен, но через несколько секунд померла: в кессон проталкивалось лаково-чёрное щупало.

— Меняет структуру защиты, сэр.

— Догадываюсь, — процедил я.

Выстрел по чёрной пакости её деформировал, откинул, по сути превратил в смятую подушку… и лом упал на пол кессона, а чёрная пакость стала вновь принимать форму щупала.

Потянулось оно, гадкое, противное и здоровенное, вглубь кессона. Но против клешни карающей не сдюжило, было откушено нахрен. Кончик скорбно стал опускаться на пол, остальная часть втянулась.

А я скорбно взирал на зазубренную клешню.

— Это пиздец, Дживс. Полевое усиление, прочность лезвий клешни — невозможна! Нет веществ столь прочных!

— Это эфир, сэр.

— Блин, да, эфир, — отошёл от ступора я. — Но мне это не нравится, партнёр. У меня клешня сточится раньше… сколько времени-то осталось?

— Восемь минут, сэр, я выведу таймер.

— Выводи. И схемы есть?

— Есть, сэр. И вы помните, сэр.

— Вообще — помню. По металлу сработают?

— Почему нет, сэр.

И начался даже не бой, а не пойми что. То есть, щупало прёт в кессон, нахрен — непонятно. Но не очень интересно. Я в него тыкаю клешнёй, откусываю клешнёй с колдунским воздействием. Рёв, чернота в проёме. И, через полминуты прёт новое (или то же, но похер) щупало, не черное а синее, блин. Скусывается, рёв, чернота.

То есть, опасности, реальной не было. Но страху я, признаться, натерпелся в самом начале. И за четыре минуты до обнуления таймера начал я готовится к колдунству. Не на клешню, а на стены кессона.

Потому что то, что дайкозлина тупая — не отменяет того, что если бы этой заколдованной плоти в кессон влезало побольше, то мне могло бы быть довольно кисло. Соответственно, давать казлине место, где она плоть может накопить, пока я в нём, я не хотел.

Ну и вообще, булькать в воде до клетки телепортера — занятие дурацкое.

И вот, колдунство я подготовил, таймер дошёл до нуля, а я жду.

— Сэр, содержимое склада на Кистене.

— В курсе, Дживс, — буркнул я, вглядываясь в черноту выломанного входа. — И где ты, блин?

— Сэр, я надеюсь, вы не собираетесь вызывать хрень на «честный бой»?

— Это даже не смешно, Дживс. Нихрена не понимаю, почему не атакует, — честно сказал я.

— Я тоже, сэр. Не желаете продолжить этот увлекательный диалог на Кистене, сэ-э-э-эр?

— Желаю, — отмыслетекстил я, активируя заготовленную схему.

И стены кессона сомкнулись передо мной. Зачарованные на непробиваемость. Что, к моему удивлению, оказалось лишним — никто в них не стучал и противным, дайказлиным голосёнком Краба не требовал.

Ну и к лучшему, заключил я. Открыл внутренний люк кессона, чуть не смылся водой, но удержался. И спокойно, как нормальный Краб дохлюпал по залитому водой полу до телепортера.

— Трогай, Дживс, — крабственно распорядился я из клетки.

— Как скажете, сэ-э-э-э-эр, — дживсовски сэ-э-эркнул эфиряка.